Когда Сидни поручают защищать принцессу Мороев по имени Джилл, она никак не ожидает, что с этой миссией придется ехать в частную школу для смертных в Палм-Спрингс. И это только начало. Вас, дорогой читатель, ждут новые и старые знакомые, и все те же дружба и романтика, предательства и сражения, к которым Вы привыкли, читая увлекательную "Академию вампиров", однако на этот раз ставки будут выше, а кровь — все желаннее.
Официальный перевод.
- Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Адриан проспал почти всю дорогу до Палм-Спрингса. Очевидно, из-за того, что допоздна кутил с Карлой и Крисси. При мысли об этом мне стало неловко. А подумав, что пережила «через» Адриана Джил, я почувствовала дурноту. Мы мало что могли сделать для Карлы и Крисси, разве только выразить наши соболезнования. Нападения стригоев продолжались. Это было трагично и ужасно. Большинство мороев могли уберечь себя, лишь соблюдая крайнюю осторожность, найдя безопасное жилище и находясь постоянно рядом со стражами. У мороев некоролевской крови, живущих в обычном мире и посещающих обычную школу, как это делали Карла и Крисси, стражей не было. Много мороев так жили, и им просто приходилось быть начеку. Девушки считали обстоятельства смерти своей подруги ужасными. Так оно и было. Но ни одна из девушек не сделала следующего мысленного шага и не подумала, что в перерезанном горле есть нечто странное. Я бы тоже ничего такого не заподозрила и не почувствовала, если бы не слышала мнение Кларенса о смерти его племянницы. Я привезла Адриана в Амбервуд и кратко представила его как своего гостя, решив, что Джил почувствует себя лучше, если увидит его во плоти. Так и есть — когда мы появились, она ожидала нас в общежитии. Джил обняла Адриана и бросила на меня благодарный взгляд. С ней был Эдди, и, хотя он ничего не сказал, его раздраженный вид говорил, что не только я считаю поведение Адриана нелепым. — Я так беспокоилась,— сказала Джил. Адриан взъерошил ее волосы, и она отклонилась. — Не о чем беспокоиться, малолетка. Кроме помятой рубашки — никакого вреда. «Никакого вреда!» — подумала я, чувствуя растущий в душе гнев. Вреда совсем никакого — если не считать того, что Джил пришлось наблюдать Адриана с теми девушками, пришлось вынести его пьянку. Пусть даже чувства к Ли вытеснили ее старую влюбленность в Адриана, Джил была слишком юна, чтобы видеть подобные вещи. Адриан вел себя эгоистично. — А теперь,— продолжал Адриан,— если Сейдж будет так любезна и дальше исполнять роль шофера, я отвезу нас всех на обед. — Кажется, ты говорил, у тебя нет денег,— заметила я. — У меня нет больших денег. Джил и Эдди переглянулись. — Мы... э-э... собирались встретиться за обедом с Микой,— сказала Джил. — Берите его с собой,— заявил Адриан.— Он может пообщаться с семьей. Вскоре после этого показался Мика и был счастлив познакомиться с еще одним нашим «братом». Он пожал Адриану руку и улыбнулся. — Теперь я вижу некоторое фамильное сходство. А то уже начал гадать, не удочеренная ли Джил, но вы с ней вроде бы похожи друг на друга. — Как и на нашего почтальона в Северной Дакоте,— сказал Адриан. — В Южной,— поправила я. К счастью, эта оговорка, похоже, не показалась Мике странной. — Верно,— согласился Адриан. Он задумчиво рассматривал Мику. — Что-то в тебе есть знакомое. Мы встречались? Мика покачал головой. — Я никогда не бывал в Южной Дакоте. Я была почти уверена, что мне не послышалось бормотание Адриана: — Ты не один здесь такой. — Пора ехать,— торопливо сказал Эдди, двинувшись к двери общежития,— Мне еще надо доделать домашние задания. Я нахмурилась, озадаченная его изменившимся поведением. Эдди вовсе не был плохим учеником, но со времени нашего появления в Амбервуде мне стало ясно, что он, в отличие от меня, не слишком интересуется учебой. Для него школа стала повторением пройденного, и он довольствовался тем, что подыгрывал ситуации и делал лишь необходимое, чтобы оставаться на хорошем счету. Если кто-то и посчитал поведение Эдди странным, то не подал виду. Мика уже разговаривал с Джил, а Адриан все еще как будто пытался оценить Мику. Щедрое предложение Адриана угостить нас обедом распространялось только на фастфуд, поэтому засиживаться долго нам не пришлось. Но после недельного питания в кафетерии общежития я была и этому рада, а Адриан давно уже ясно высказал свое мнение о «здоровой» стряпне Дороти. — Тебе надо было взять детскую порцию,— сказал Адриан, показывая на не доеденные мною бургер и картошку фри.— Сэкономила бы мне много денег. И получила игрушку. — «Много» — преувеличение,— ответила я,— Кроме того, эти остатки помогут тебе продержаться у Кларенса. Он закатил глаза и стащил картошку с моей тарелки. — Это тебе следует взять домой остатки. Как ты вообще остаешься работоспособной на таких крохах? — вопросил Адриан,— Однажды тебя просто сдует ветром. — Прекрати,— сказала я. — Просто констатирую факт,— отозвался он, пожав плечами.— Тебе бы не помешало прибавить фунтов десять. Я недоверчиво уставилась на него, слишком изумленная, чтобы ответить. Что морои знают о прибавке веса? У них идеальные фигуры. Они не представляют, каково это — смотреться в зеркало и видеть свое несоответствие нормам; никогда не чувствовать себя достаточно хорошо. Им это давалось без усилий, тогда как я (сколько ни трудилась) никогда не дотягивала до их нечеловеческого совершенства. Взгляд Адриана устремился туда, где Джил, Эдди и Мика оживленно обсуждали, как бы им вместе поупражняться в приемах самозащиты. — Они, в общем-то, неплохо смотрятся,— сказал Адриан, понизив голос, чтобы его слышала только я. Он играл с соломинкой, рассматривая компанию,— Может, Кастиль не зря считал, что можно позволить ей встречаться с парнем из школы. — Адриан! — простонала я. — Шучу,— ухмыльнулся он,— Ли, наверное, вызвал бы его на дуэль. Знаешь, он не может перестать о ней говорить. Когда мы вернулись с мини-гольфа, он продолжал твердить: «Когда мы все сможем выбраться снова?» Однако он исчез в Лос-Анджелесе, когда был мне нужен. — А вы с ним планировали встретиться? — спросила я.— Он согласился отвезти тебя домой? — Нет,— признался Адриан,— Но чем еще он там занимается? В этот миг седоволосый мужчина, проходя мимо и балансируя подносом с гамбургерами и содовой, врезался в кресло Джил. С подноса ничего не упало, но Эдди с молниеносной быстротой вскочил, готовый под лететь к другой стороне стола и защитить девушку. Мужчина отпрянул и пробормотал извинения. Адриан удивленно покачал головой. — Послать Эдди в качестве сопровождающего Джил, когда она отправится на свидание,— и нам больше ни о чем не надо будет беспокоиться. Зная теперь о связи Адриана и Джил, я по-другому относилась к стремлению Эдди ее защищать. О, конечно, мне было известно, что Эдди — страж, и это у него в крови, но все же мне казалось, будто им двигает нечто более сильное. Почти... личное. Сперва я гадала — не ведет ли он себя так, поскольку Джил входит в обширный круг его друзей, как и Роза. Но теперь я все время возвращалась к мысли о том, что корни такого поведения уходят еще глубже. По словам Джил, Эдди единственный пытался защитить ее в ночь нападения. Он потерпел неудачу, скорее всего, из-за нехватки времени, а не из-за недостатка умения. Но какой отпечаток это должно было на него наложить? Единственной жизненной целью Эдди было защищать других — и ему пришлось быть свидетелем чьей-то смерти, когда он находился на посту. Не стало ли для Эдди чем-то вроде второго шанса то, что Адриан оживил Джил? Возможностью искупить случившееся? Может, поэтому он был таким бдительным. — Ты выглядишь озадаченной,— сказал Адриан. Я покачала головой и вздохнула. — Наверное, я слишком тщательно все анализирую. Он серьезно кивнул. — Вот почему я никогда не пытаюсь этого делать. Я вдруг вспомнила о ранее возникшем у меня вопросе. — Да, а почему ты сказал тем девушкам, что тебя зовут Джет? — Обычное дело, Сейдж, если не хочешь, чтобы девочки тебя потом нашли. Кроме того, я считал, что защищаю нашу здешнюю миссию. — Да, но почему Джет? Почему не... Не знаю... Трэвис или Джон? Адриан посмотрел на меня взглядом, говорившим, что я напрасно теряю время. — Потому что «Джет» звучит круто. После обеда мы отвезли Адриана в дом Кларенса, а остальные вернулись в Амбервуд. Джил и Мика отправились по своим делам, а я убедила Эдди пойти со мной в библиотеку. Там мы заняли стол, и я вытащила ноутбук. — Знаешь, когда я заехала сегодня за Адрианом, выяснилось кое-что интересное,— сказала я негромким, «библиотечным», голосом. Эдди искоса взглянул на меня. — Думаю, вся история о том, как ты заехала за Адрианом, была интересной — по крайней мере, если судить по рассказу Джил. — Могло быть и хуже,— хмыкнула я,— Когда я там оказалась, Адриан хотя бы был одет. И кроме него там были всего две моройки. Я не наткнулась на целый университетский женский клуб мороек или на что-нибудь другое в том же духе. Эдди невольно рассмеялся. — Если бы дело обстояло так, тебе было бы труднее вытащить Адриана оттуда. Дисплей ноутбука засветился и ожил, и я начала сложный процесс входа в мегасекретную базу данных алхимиков. — Так вот, когда мы уже уходили, девушки узнали, что минувшей ночью их подругу убили стригои. Все следы улыбки исчезли с лица Эдди. Глаза его стали жесткими. — Где? — В Лос-Анджелесе, не здесь. Зря я начала подобную беседу, не объяснив сперва, что Эдди не нужно выискивать по кампусу стригоев. — Насколько нам известно, предположение, что стригои не хотят болтаться в Палм-Спрингсе, совершенно справедливо. Эдди чуть расслабился — примерно на один процент. — Но вот что интересно,— продолжала я.— Эта девушка-моройка... эта их подруга... Ее якобы убили так же, как племянницу Кларенса. Эдди приподнял брови. — Перерезали горло? Я кивнула. — Странно. Ты уверена, что именно это произошло — с ними обеими? Я имею в виду, мы же только-только разобрались с рапортом Кларенса, верно? Размышляя, Эдди начал постукивать карандашом по столу. — Кларенс довольно приятный, но... Да ладно! Все мы знаем, что у него не все дома. — Вот почему я и привела тебя сюда. И вот почему захотела проверить базу данных. Мы отслеживаем большинство связанных со стригоями событий. Эдди заглядывал мне через плечо, пока я вводила «Тамара Донахью» в поисках событий пятилетней давности. Так и есть, ее нашли с перерезанным горлом. Результатом еще одного запроса, касающегося Мелоди Крофт — подружки Крисси и Карлы,— был рапорт прошлой ночи. Наши люди побывали на месте преступления и уже ввели информацию в базу. Мелоди тоже перерезали горло. Имелся рапорт о еще одном совершенном стригоями убийстве в Лос-Анджелесе — в конце концов, это был большой город,— но только два дела представляли для нас интерес. — Ты все еще думаешь о том, что сказал Кларенс,— об охотниках на вампиров? — спросил Эдди. — Не знаю. Мне просто кажется, что это стоит проверить. — Стражи сопоставили оба случая,— сказал Эдди, показывая на экран,— Они тоже объявили, что это нападение стригоев — у обеих девушек пили кровь. Это обычно для стригоев, Я не знаю, как поступают охотники на вампиров, но не думаю, что они пьют кровь. — Я тоже так не думаю. Но ни одну из девушек не обескровили досуха. — Стригои не всегда выпивают свои жертвы досуха. Особенно если им мешают. Та девушка, Мелоди, была убита возле клуба. Я имею в виду — если убийцы услышали, что кто-то идет, они просто сбежали. — Положим. Но как насчет перерезанного горла? Эдди пожал плечами. — У нас есть куча описаний тех случаев, когда стригои творили что-то невообразимое. Посмотри только на Кита и его глаз. Они — зло. К ним нельзя подходить с точки зрения логики. — Давай не приплетать сюда его глаз. Случай с Китом был не из тех, какие мне хотелось вспоминать. Я откинулась на спинку кресла и вздохнула. — Просто есть в этих убийствах нечто такое, что меня настораживает. Выпиты не до конца. Глотки перерезаны. Когда и то и другое случается одновременно — это странно. А мне не нравятся странности. — Тогда ты выбрала не ту профессию,— заметил Эдди. Его улыбка вернулась. Я улыбнулась в ответ, все еще обдумывая разные версии. — Положим. Больше я ничего не сказала, и Эдди удивленно взглянул на меня. — Ты ведь не... Ты ведь не думаешь, что на самом деле существуют охотники на вампиров? — Нет. Не думаю. У нас нет доказательств их существования. — Но...— подтолкнул меня Эдди. — Но... Разве сама мысль об этом не заставляет тебя слегка нервничать? Я имею в виду — в данный момент ты знаешь, кого высматривать. Других мороев. Стригоев. Их всегда можно распознать. Но человек — охотник на вампиров? Я показала на студентов, занимавшихся в библиотеке. — Ты не знаешь, кто именно из них является угрозой. Эдди покачал головой. — Вообще-то это довольно легко. Я просто рассматриваю каждого как угрозу. Я не могла решить, успокаивает меня это или нет. Когда позже я вернулась в наше общежитие, меня окликнула миссис Везерс. — Миссис Тервиллигер оставила для вас кое-что. — Она мне что-то принесла? — удивленно спросила я.— Может, деньги? Пока мне не возместили стоимость ни одного заказанного ею кофе. Вместо ответа миссис Везерс протянула мне книгу в кожаном переплете. Сперва я подумала, что это одна из тех, которые я законспектировала. Потом внимательнее присмотрелась к обложке и прочитала: «Том второй». К книге была прилеплен клейкий желтый листочек, на котором тонким неразборчивым почерком миссис Тервиллигер было написано: «Следующая». Я вздохнула и поблагодарила миссис Везерс. Я бы выполнила любое задание своей преподавательницы, но надеялась, что она вручила мне книгу, где больше исторических отчетов, чем прописей заклинаний. Идя по коридору, я услышала доносящиеся из дальнего конца тревожные голоса. Там возле открытой двери сгрудились несколько человек. Торопливо пройдя мимо собственных дверей, я подошла, чтобы узнать, в чем дело. То была комната Джулии и Кристин. Хотя и не была уверена, что имею на это право, я протиснулась мимо испуганных зрителей. Никто меня не остановил. Я увидела лежащую на кровати Кристин: девушка неистово дергалась и обливалась потом, зрачки ее были такими большими, что радужки стали почти неразличимы. Джулия сидела рядом с ней на кровати вместе с двумя незнакомыми мне девушками. Когда я подошла, Джулия подняла на меня взгляд; лицо ее было искажено ужасом. — Кристин? — крикнула я,— Кристин, ты в порядке? Не дождавшись ответа, я повернулась к остальным. — Что с ней такое? Джулия дрожащими руками развернула, а потом снова свернула влажную тряпку и положила ее на лоб Кристин. — Мы не знаем. Это с ней с утра. Я недоверчиво уставилась на Джулию. — Тогда ее нужно показать доктору! Придется немедленно кого-нибудь позвать. Я схожу за миссис Везерс... — Нет! Джулия вскочила и поймала меня за руку. — Не надо. Это творится с ней потому ... Ну, мы думаем, что это из-за татуировки. — Татуировки? Одна из девушек схватила Кристин за запястье и повернула ее руку так, чтобы я могла рассмотреть внутреннюю сторону. Там, на темной коже, была вытатуирована поблескивающими медными чернилами маргаритка. Я вспомнила, как мечтала Кристин сделать себе небесную татуировку, но вроде пока не могла себе ее позволить. — Когда она ее сделала? — Сегодня рано утром,— сказала Джулия. У нее был смущенный вид. — Я одолжила ей денег. Я уставилась на блестящий цветок, такой красивый и безобидный с виду. У меня не было сомнений, что припадок именно из-за него. Что бы там ни подмешали в чернила, чтобы вызвать кайф, организм Кристин не перенес это. — Ей нужен врач,— твердо сказала я. — Нельзя. Нам придется рассказать про татуировки,— сказала девушка, которая держала Кристин за руку,— Никто не поверил Трею, но если увидят такое… Ну, тогда весь «Невермор» могут прикрыть. «И хорошо!» — подумала я. Но, к моему удивлению, остальные собравшиеся утвердительно закивали. Они что, чокнутые? У скольких из них есть эти нелепые татуировки? И неужели защитить свои украшения для них важнее жизни Кристин? Джулия сглотнула и снова села на краешек кровати. — Мы надеялись, что это пройдет. Может быть, ей нужно немножко времени, чтобы приспособиться. Кристин застонала. Ее нога задрожала так, будто у нее были мышечные спазмы, потом застыла. Глаза с расширенными зрачками смотрели в никуда, дыхание было поверхностным. — И это целый день! — ужаснулась я,— Да она может умереть! — Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Джулия. Я не знала, во всяком случае не знала наверняка. Но время от времени татуировки алхимиков тоже отторгались. В девяноста девяти процентах случаев человеческий организм принимал вампирскую кровь, использовавшуюся в татуировках алхимиков, и позволял ее компонентам слиться со своими — человек словно становился чуть-чуть дампиром. В результате мы получали хороший запас жизненных сил и долголетие, хотя вряд ли приобретали те удивительные физические возможности, которыми отличались дампиры. И все-таки бывали случаи, когда человек заболевал из-за алхимической татуировки. Кровь вампира действовала на него как яд. Все ухудшалось из-за золота и других химикатов, призванных удержать в коже введенную кровь. Такие люди были неизлечимы и погибали. Кровь вампира не вызвала бы эйфории, и я считала, что в этой татуировке ее нет. Но лечение, к которому мы прибегали в случае отторжения алхимических татуировок, основывалось на том, чтобы разбить металлические компоненты, выпустив тем самым вампирскую кровь и позволив телу очиститься естественным путем. Мне оставалось предположить, что данный принцип сработает и сейчас. Вот только я не знала точной формулы алхимического состава и даже не была уверена, разобьет ли он медь так же, как разбивает золото. Я прикусила губу, подумала и в конце концов приняла решение. — Я скоро вернусь,— сказала я и ринулась в свою комнату. Внутренний голос все время бранил меня за глупость. Я не имела никакого права делать то, что собиралась. Мне следовало прямиком отправиться к миссис Везерс. Вместо этого я открыла дверь в комнату и увидела Джил, сидящую со своим ноутбуком. — Привет, Сидни,— улыбаясь, сказала она.— Я обмениваюсь посланиями с Ли, и... Она снова взглянула на меня. — Что случилось? Я включила свой ноутбук и поставила на кровать. Пока он загружался, я потянулась за маленьким металлическим чемоданчиком, который тщательно уложила, но не ожидала, что придется им воспользоваться. — Можешь принести мне воды? Быстро? Джил заколебалась лишь на мгновение, потом кивнула. — Сейчас,— сказала она, спрыгивая с кровати. Пока ее не было, я отперла чемоданчик ключом, который всегда носила с собой. Внутри хранилась дюжина алхимических компонентов — субстанций, которые мы смешиваем для нашей работы. Некоторых ингредиентов (например, тех, которые я использовала, чтобы растворить тела стригоев) у меня было много. От других имелись только образцы. Мой ноутбук наконец загрузился, и я вошла в базу данных алхимиков. Несколько этапов поиска — и вскоре я выудила формулу антитатуировочного лечения. В этот момент вернулась Джил, неся полную чашку воды. — Этого хватит? В другом климате я могла бы извлечь воду прямо из воздуха. — Вполне хватит,— ответила я, радуясь, что климат не дает ей пользоваться магией. Я исследовала формулу, выясняя, как действуют различные ее ингредиенты. Мысленно исключила те, которые наверняка имели специфическое воздействие только на золото. Пары ингредиентов у меня вообще не было, но я была уверена, что они всего лишь успокаивающе воздействуют на кожу и без них можно обойтись. Я начала извлекать вещества из своего набора, тщательно (но все равно действуя как можно быстрей) отмеряя их в другую чашку. Там, где было возможно, я заменяла недостающие компоненты другими веществами, которые наверняка разобьют медь, хотя нужную дозу подбирала интуитивно. Закончив, я взяла у Джил воду и добавила столько, сколько было сказано в инструкции. Конечным результатом стала жидкость, напоминающая йод. Я подняла чашку, слегка напоминая себе безумного ученого. Все это время Джил наблюдала за мной, но ничего не говорила, чувствуя, что я тороплюсь. Всем своим видом она выражала участие, но удерживалась от вопросов, которых, как я знала, у нее множество. Когда я вышла из комнаты и снова двинулась к Кристин, Джил поспешила за мной. У постели Кристин собралось еще больше девушек, и было просто удивительно, как это миссис Везерс до сих пор не услышала гвалт. Для компании, так стремящейся защитить свои драгоценные татуировки, они вели себя не особенно скрытно. Я снова подошла к кровати Кристин и увидела, что ее состояние не изменилось. — Поверните опять ее запястье ко мне и держите за руку, чтобы она как можно меньше ею шевелила. Я не отдала эти указания кому-то конкретно, но вложила в них достаточно властности, чтобы не сомневаться — кто-нибудь да послушается. Я оказалась права. — Если ничего не получится, мы приведем доктора. Мой тон говорил: спорить тут бесполезно. Джулия выглядела бледнее Джил, но слабо кивнула в знак согласия. Я взяла тряпку, которую она клала на лоб Кристин, и обмакнула в свою чашку. Вообще-то я еще ни разу не видела, как это делается, и мне приходилось догадываться, как наложить смесь. Я вознесла молчаливую молитву, а потом прижала тряпку к татуировке на запястье Кристин. Она издала полузадушенный крик и выгнулась всем телом. Пара стоявших поблизости девушек помогла удерживать ее на кровати. Извилистые струйки дыма поднялись в том месте, где я прижимала ткань, и я почуяла острую, едкую вонь. Выждав нужное, как я надеялась, время, в конце концов я убрала тряпку. Хорошенькая маленькая маргаритка менялась у нас на глазах. Ее чистые линии начали расплываться и стираться. Медный цвет темнел, переходя в голубовато-зеленый. Прошло немного времени, и уже нельзя было разобрать, что изображено на татуировке. Она превратилась в бесформенное пятно. Вокруг на коже появились красные следы, хотя они казались скорее поверхностным раздражением, чем опасной раной. И все равно выглядело это пугающе, и я в ужасе уставилась на запястье. Что я натворила? Все молчали, никто не знал, что делать. Прошла пара минут, но казалось — миновали часы. Внезапно Кристин перестала дергаться. Она все еще дышала с трудом, но заморгала, и взгляд ее сфокусировался, как будто она впервые видела мир. Зрачки ее по-прежнему были огромными, но она сумела оглядеться по сторонам и наконец сосредоточила взгляд на мне. — Сидни,— выдохнула Кристин,— Спасибо. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Я объяснила свой химический эксперимент тем, что просто держу это вещество под рукой, когда вывожу собственную татуировку — на случай, если у меня будет аллергическая реакция, Я ничем не выдала, что приготовила все сама. Думаю, все купились бы на эту историю, если бы несколько дней спустя я не сумела разыскать формулу вещества, которое помогло вылечить химические ожоги на коже Кристин. Смесь не подействовала на чернильное пятно — похоже, оно останется навсегда, если не убрать его с помощью лазера,— но рубцы немного поблекли. После этого разнесся слух, что Сидни Мелроуз — новый местный фармацевт. Поскольку после лечения Кристин у меня еще остался лосьон для кожи, я отдала его девушке с сильными прыщами. Лосьон помог и от прыщей. Но это не сыграло мне на руку. Соученики приходили ко мне со всевозможными проблемами и даже предлагали заплатить. Порой просьбы были нелепыми, например вылечить головную боль. Таким девушкам я просто советовала купить аспирина. Другие случаи оказывались за пределами моих возможностей, а с некоторыми я совершенно не хотела связываться — это касалось, например, противозачаточных мер. Но если не считать всяких дурацких просьб, я не возражала против того, чтобы ежедневный круг моего общения расширялся. Я привыкла к тому, что во мне нуждаются, поэтому чувствовала себя в своей тарелке. Некоторые просто желали узнать побольше обо мне — это было для меня внове и оказалось приятнее, чем я ожидала. Однако зачастую от меня хотели... другого. — Сидни! Я ждала, когда начнется урок английского, и вздрогнула, увидев возле своего стола одного из друзей Грега Слейда. Парня звали Брайан, и, хотя я знала о нем немного, он никогда не производил впечатления такого же несносного субъекта, каким был Слейд. — Да? — отозвалась я, гадая, не хочет ли он одолжить у меня конспект. Похоже, Брайан нарочно отращивая и не причесывал свои лохматые каштановые волосы и вообще-то был довольно симпатичным. Проведя рукой по шевелюре, он нашел-таки слова: — Ты что-нибудь знаешь о немых фильмах? — Конечно,— сказала я.— Первые были выпущены в конце девятнадцатого столетия и иногда имели музыкальный аккомпанемент. Но только в двадцатых годах двадцатого века звук по-настоящему объединили с изображением, и в результате немые фильмы больше не снимались. Брайан разинул рот, как будто ответ превзошел его ожидания. — А! Хорошо. Знаешь, на следующей неделе в центре города будет фестиваль немого кино. Ты не хотела бы пойти? Я покачала головой. — Нет, вряд ли. Я уважаю немые фильмы как часть искусства, но это не слишком интересно. — А! Ну ладно. Брайан снова пригладил волосы, и я почти увидела, как он нашаривает нужную мысль. Почему это он спрашивает меня о немых фильмах? — А как насчет «Старшип тридцать»? Премьера в пятницу. Этот фильм тебе хотелось бы посмотреть? — Вообще-то мне не очень нравится и фантастика,— ответила я. Я была откровенна: фантастика казалась мне совершенно неправдоподобной. Брайан, казалось, готов был рвать на себе лохматые волосы. — В городе идет какой-нибудь фильм, который тебе хотелось бы посмотреть? Я мысленно пробежала по списку текущих развлечений. — Нет. Честно говоря, нет. Прозвенел звонок, и, покачав головой, Брайан вернулся к своему столу. — Странно,— пробормотала я,— У него плохой вкус по части фильмов. Я бросила взгляд в сторону и вздрогнула: Джил сидела, опустив голову на стол, и тряслась от беззвучного смеха. — Что? — спросила я. — Это,— выдохнула она,— просто умора. — Что? — снова спросила я.— Почему? — Сидни, он приглашал тебя на свидание! Я прокрутила в голове недавнюю беседу. — Нет, не приглашал. Он задавал вопросы о кинематографе. Джил засмеялась так, что ей пришлось вытереть слезы. — Он выяснял, что ты хочешь посмотреть, чтобы повести тебя в кино! — Так почему же он так прямо и не сказал? — Ты такая восхитительно непонятливая,— ответила Джил,— Надеюсь, я буду поблизости в тот день, когда ты заметишь-таки парня, который тобой интересуется. Я все еще была озадачена, а Джил хихикала до конца урока. В то время как я стала центром всеобщего внимания, популярность Джил падала. Отчасти из-за ее застенчивости. Джил все еще была тихой и так нервничала из-за своей непохожести на остальных, что решила — другие тоже видят это отличие. Страх удерживал ее от общения, и в результате она производила впечатление неприветливой. От алхимиков в конце концов пришло «медицинское освобождение» для Джил, и, как ни странно, это еще больше все усугубило. Ей отказали в записи на другой факультатив, который уже начался. А становиться помощниками преподавателей, такими как Трей, новичкам не разрешалось. После консультации с мисс Карсон было наконец решено, что Джил будет участвовать во всех физкультурных занятиях в помещении и получать «альтернативные задания», когда мы будем заниматься на улице. Обычно это означало написание докладов — например, по истории софтбола. К несчастью, то, что Джил просиживала половину занятий одна, еще больше отдалило ее от остальных. Мика продолжал страдать по ней, даже невзирая на все напасти. — Ли прислал мне эсэмэску,— однажды сообщила мне Джил за обедом,— Он приглашает меня на обед на выходных. Как думаешь... В смысле, я знаю, что вы тоже должны будете пойти... Она нерешительно перевела взгляд с меня на Эдди. — Кто такой Ли? — спросил Мика, только что подсевший к нам. Несколько мгновений тянулось неловкое молчание. — Ну...— сказала Джил, отводя глаза,— Он... Наш знакомый. Он не из этой школы. Он занимается в колледже. В Лос-Анджелесе. Мика подумал. — Он приглашает тебя на свидание? — Да. Мы с ним вообще-то уже выбирались кое-куда вместе. Думаю, мы... ну, вроде бы как встречаемся. — Не всерьез,— вставил Эдди. Я не была уверена, сказал он это для того, чтобы пощадить чувства Мики, или для того, чтобы помешать Джил слишком сильно с кем-то сблизиться. Надо отдать Мике должное — он хорошо умел скрывать свои чувства. Подумав еще немного, он в конце концов изобразил улыбку, которая выглядела лишь слегка натянутой. — Что ж, это здорово. Надеюсь, я смогу с ним познакомиться. После этого беседа перешла на приближающийся футбольный матч, и никто больше не упоминал Ли. С тех пор Мика стал вести себя с Джил по-другому, но все равно постоянно болтался с нами. Может, надеялся, что у Ли и Джил случится разрыв. А может, проводил с нами много времени, поскольку часто общался с Эдди, а Эдди был одним из немногих друзей Джил. Но проблема наша заключалась не в Мике. Она заключалась в Лорел. Вряд ли Мика заинтересовался бы ею, даже если бы на горизонте не появилась Джил, но все равно Лорел видела в Джил угрозу — и изо всех сил старалась испортить ей жизнь. Разносила о Джил слухи, отпускала язвительные комментарии о ее бледности, росте, худобе — о том, что больше всего заставляло Джил сомневаться в себе. Порой я слышала, как в коридорах шепотом произносят «вампирша». От этого у меня холодела кровь, сколько бы раз я ни напоминала себе, что это шутка. — Джил никак не мешает Мике и Лорел быть вместе,— заметила я однажды Джулии и Кристин. Их развлекали мои постоянные попытки применить логику и рационализм к поведению людей в школе. — Чепуха какая-то,— продолжала я,— Ему просто не нравится Лорел. — Да, но ей легче считать, что проблема в Джил, тогда как на самом деле Лорел просто сучка, и Мике это известно,— объяснила Джулия. После неловкого случая с Брайаном она и Кристин пытались меня просветить, как ведут себя «нормальные» люди. — К тому же Лорел просто нравится всех задирать,— добавила Кристин. Она редко заговаривала про татуировку, но после того случая стала серьезной и рассудительной. — Хорошо,— сказала я, пытаясь следовать логике,— но ведь это я ее поддела, заявив, что у нее крашеные волосы. А она не ответила мне. Кристин улыбнулась. — Тебя задирать неинтересно. Ты даешь отпор. Джил почти не защищается, и ее здесь мало кто поддерживает. Она — легкая мишень. По крайней мере одна позитивная вещь все же случилась. Адриан не допускал былых выходок со времени происшествия в Лос-Анджелесе, хотя я невольно гадала — сколько это может продлиться. Судя по тому, что я узнала от Джил, он все еще скучал и не находил себе занятия. У Ли свободное время выдавалось не слишком часто, и вообще он в любом случае не подряжался присматривать за Адрианом. Для Джил, похоже, не существовало оптимального решения проблемы. Если Адриан поддавался своим порокам, она страдала от его похмелий и «романтических отношений». Если он не поддавался, то чувствовал себя несчастным, и его депрессия понемногу передавалась Джил. Всем оставалось лишь надеяться, что Джил рано или поздно научится блокировать от Адриана свой разум. Но судя по тому, что ей рассказала Роза, на это могло уйти много времени. Когда пришло время следующего «кормления», я была разочарована, увидев припаркованную на подъездной дороге Кларенса машину Кита. Если он не собирался по-настоящему помочь делу, лучше бы ему вообще в это не лезть. Очевидно, Кит думал, что его «надзирательные» визиты могут сойти за работу, и продолжал оправдывать ими свое присутствие. Вот только когда мы встретились с Адрианом в гостиной, Кита нигде не было видно. И Кларенса тоже. — Где они? — спросила я Адриана. Развалившийся на кушетке Адриан положил книгу, которую читал. У меня было ощущение, будто чтение для него — редкое занятие, и мне стало почти неловко оттого, что я его отвлекла. Адриан подавил зевок. Я нигде не видела спиртного, зато заметила то, что смахивало на три пустые жестянки из-под энергетических напитков. Адриан пожал плечами: — Не знаю. Разговаривают где-то. У твоего друга нездоровое чувство юмора. Думаю, он подпитывает паранойю Кларенса насчет охотников на вампиров. Я кинула беспокойный взгляд на Ли, который сразу начал беседовать с Джил. Оба были так увлечены друг другом, что не слышали, о чем говорят остальные. Я знала, как сильно Ли беспокоят разговоры об охотниках на вампиров. Поощряй их Кит, Ли бы это не оценил. — А Кларенс знает об убийстве в Лос-Анджелесе? — спросил Эдди. У Кита не было причин об этом не знать, поскольку убийство не являлось секретной информацией среди алхимиков, но я сомневалась, что он свяжет его с убийством племянницы Кларенса. — Он о нем не упоминал,— сказал Адриан,— Клянусь, Кит ведет такие разговоры только скуки ради. Даже я не пал бы так низко. — Теперь у тебя такое развлечение...— спросила я, сев напротив и показав на энергетические напитки. — Эй, это же не водка, не бренди и не... что-нибудь еще хорошее. Адриан вздохнул и перевернул банку, выцедив последние капли. — Так что похвали меня хоть немного. Эдди взглянул на банки. — Джил не говорила, что прошлой ночью ей было нелегко уснуть? — Адриан,— простонала я. Эдди был прав. Я заметила, что Джил постоянно вертелась и металась на кровати. Все это наверняка объяснялось чужим кофеином. — Ладно, я пытаюсь,— сказал Адриан,— Если бы ты смогла вытащить меня отсюда, Сейдж, мне бы не пришлось топить свою печаль в таурине и женьшене. — Она не может вытащить тебя, Адриан, и тебе это прекрасно известно,— отозвался Эдди.— Разве ты не можешь... Ну, не знаю. Найти себе хобби или еще что-нибудь в том же роде? — Быть очаровательным — вот мое хобби,— сообщил Адриан,— Я душа общества — даже когда не пью. Я не создан для одиночества. — Ты мог бы найти работу,— проговорил Эдди, устраиваясь на стуле в углу. Он улыбнулся собственному остроумию.— Это разрешило бы обе твои проблемы — и получения денег, и общения с людьми. Адриан закатил глаза. — Осторожнее, Кастиль. В этой семье только один комик. Я выпрямилась. — Вообще-то неплохая идея. — Ужасная идея,— сказал Адриан, переводя взгляд с меня на Эдди и обратно. — А что? — спросила я.— Теперь заявишь, что твои руки не созданы для физического труда? — Теперь заявлю, что мне нечего предложить обществу,— парировал Адриан. — Я могла бы тебе помочь,— предложила я. — Ты собираешься сама выполнять работу и вручать мне зарплату? — с надеждой спросил Адриан.— Потому что это и в самом деле могло бы помочь. — Я могу отвезти тебя на собеседование,— сказала я,— И могу составить для тебя резюме, с которым тебя примут на любую работу. Взглянув на него, я пересмотрела свое предложение: — Ну, в пределах разумного. Адриан выпрямился. — Прости, Сейдж. Ну какой из меня работник? Тут вернулись Кларенс и Кит. Лицо Кларенса было полно воодушевления. — Спасибо вам, спасибо,— говорил он,— Так приятно побеседовать с тем, кто разделяет мое беспокойство насчет охотников. Я и не знала, что Кита заботит что-либо, кроме собственных интересов. Ли помрачнел, когда осознал, что Кит поощряет странные идеи старика. Тем не менее Ли воздержался от замечания, которое, несомненно, вертелось у него на языке. Я впервые увидела на его лице негативные эмоции: похоже, Кит мог подействовать даже на самого жизнерадостного человека. Кларенс был счастлив видеть нас. Дороти тоже. Люди, дающие кровь вампирам, отвратительны не только из-за самого этого акта. Ужасно еще и возникающее в результате пристрастие. Вампиры выпускают в кровь тех, из кого они пьют, эндорфины, вызывающие приятный кайф. Люди-кормильцы, живущие среди мороев, проводят под кайфом целые дни, становясь крайне зависимыми от вампиров. Кое-кого вроде Дороти, которая много лет жила только с Кларенсом, кусают не так много, чтобы они стали настоящими наркоманами. Но теперь, когда рядом были Джил и Адриан, Дороти получала все больше удовольствия. Ее глаза загорелись при виде Джил, так она предвкушала новую дозу. — Слушай, Сейдж,— сказал Адриан,— на собеседование мне не нужно, но не могла бы ты подвезти меня купить сигарет? Я начала было говорить, что не собираюсь потакать такой плохой привычке, но потом заметила, как многозначительно Адриан смотрит на Дороти. «Он что, пытается убрать меня отсюда? — задумалась я,— Дает мне предлог, чтобы не находиться поблизости во время "кормления"?» Судя по имеющимся у меня сведениям, морои не утаивали друг от друга свои «кормления». Джил и Дороти обычно просто покидали комнату, чтобы мне не было неприятно. Наверное, они снова так поступят, но я решила воспользоваться возможностью и уехать. Конечно, я взглянула на Кита, в ожидании его реакции. Я думала, что он начнет протестовать, но Кит только пожал плечами. Похоже, сейчас я заботила его меньше всего. — Хорошо,— сказала я, вставая,— Пошли. В машине Адриан повернулся ко мне. — Я передумал,— сказал он,— Ловлю тебя на слове насчет помощи в поисках работы. Я чуть было не свернула на встречку. Немногие слова Адриана могли бы удивить меня сильнее — а он регулярно говорил самые удивительные вещи. — Быстро ты передумал. Ты серьезно? — Серьезнее некуда. Ты все еще хочешь мне помочь? — Конечно. Хотя помочь могу только этим. Я не в силах просто взять и найти тебе работу. Я просмотрела свой мысленный список того, что знала об Адриане. — Полагаю, ты сам не представляешь, чем бы по-настоящему хотел заняться? — Я хочу чего-нибудь увлекательного,— ответил он. Подумал и добавил: — И хочу зарабатывать много денег — но как можно меньше работать. — Мило,— пробормотала я,— Это сужает круг поисков. Мы добрались до центра города, и я ухитрилась безупречно припарковаться впритык к другой машине. Это не впечатлило Адриана так, как следовало бы. Мы находились прямо перед открытым допоздна магазинчиком, и я осталась ждать Адриана снаружи. Смеркалось. Я часто выбиралась из кампуса, но до сих пор мои поездки ограничивались посещениями дома Кларенса, площадок для мини-гольфа и заведений фастфуда. Оказалось, что город Палм-Спрингс довольно симпатичный. Вдоль улиц тянулись бутики и рестораны, и я могла бы провести целые часы, наблюдая за людьми. Пенсионеры в одежде для гольфа прогуливались с юными гламурными дивами. Я знала — тут бывает много праздников, но была слишком далека от мира развлечений, чтобы понимать суть здешних праздников. — Проклятье! — сказал Адриан, появляясь из магазинчика.— Они подняли цену на марку, которую я всегда покупаю. Пришлось купить какое-то дерьмо. — Знаешь,— сказала я,— если бы ты бросил курить, это стало бы отличным способом сэкономить... Я застыла, заметив кое-что дальше по улице. В трех кварталах отсюда, сквозь листья пальм, едва виднелась вывеска с витиеватой надписью готическим шрифтом: «Невермор». Так вот оно — заведение, откуда появляются татуировки, распространившиеся, словно болезнь, по Амбервуду. Со времени происшествия с Кристин мне хотелось получше в этом разобраться, но я не знала — как. Теперь представился случай. На мгновение мне вспомнилось, что Кит велел не впутываться ни в какие дела, которые могут привлечь ко мне внимание или породить проблемы. Потом я подумала о том, как выглядела Кристин во время передозировки. У меня была возможность действительно что-то предпринять. Я приняла решение. — Адриан,— сказала я,— мне нужна твоя помощь. Я потащила его к салону татуировок, на ходу объясняя ситуацию. На мгновение Адриан настолько заинтересовался дающими кайф татуировками, что я уж подумала — он хочет сделать себе такую. Но когда я рассказала о Кристин, его энтузиазм угас. — Даже если это не технология алхимиков, они все равно делают что-то опасное,— объяснила я,— Не только в случае с Кристин. То, что вытворяют Слейд и другие парни, используя стероиды, чтобы лучше играть в футбол,— это просто отвратительно. От такого страдают люди. Внезапно мне вспомнились синяки и ссадины Трея. Мы остановились в маленьком переулке, отделяющем салон от соседнего ресторана. Сюда выходила задняя дверь салона, и как раз в этот момент она открылась. Вышедший из нее мужчина зажег сигарету и сделал уже два шага, когда еще один человек высунул голову из двери и окликнул: — Ты надолго? Я смогла разглядеть за этим вторым человеком полки и столы. — Сбегаю в магазин,— сказал тот, что с сигаретой,— Буду через десять минут. Второй парень вернулся в салон, закрыв дверь. Несколько мгновений спустя мы увидели его через окно — он прибирал что-то на столе. — Я должна туда попасть,— сказала я Адриану,— В заднюю часть салона, вон через ту дверь. Он выгнул бровь. — Что, прокрасться тайком? Надо же, настоящая секретная операция. И знаешь ли, опасная и глупая. — Знаю,— ответила я, удивляясь тому, как спокойно звучит мой голос,— Но я должна кое-что выяснить, и, может быть, это мой единственный шанс. — Тогда я пойду с тобой на случай, если парень вернется,— со вздохом сказал Адриан,— Никто никогда не скажет, что Адриан Ивашков не помог даме в беде. Кроме того, ты его видела? Он смахивает на безумного байкера. Они оба смахивают. — Я не хочу, чтобы ты... Подожди. Меня посетило вдохновение. — Поговори с тем парнем в салоне. — А? — Войди через переднюю дверь. Отвлеки его, чтобы я смогла осмотреться. Поговори с ним о... не знаю о чем. Ты что-нибудь придумаешь. Мы быстро обсудили план. Я отправила Адриана «на задание», а сама нырнула в переулок и приблизилась к боковой двери. Потянула за ручку и обнаружила, что дверь заперта. — Само собой,— пробормотала я. Какое заведение оставило бы дальнюю дверь незапертой и незащищенной? Мой блестящий план начал рассыпаться на части... Пока я не вспомнила, что в сумочке у меня есть алхимические «предметы первой необходимости». Мне редко требовалась полное оснащение, если не считать срочных манипуляций по избавлению от прыщей, поэтому я обычно оставляла чемоданчик дома. Алхимики всегда готовы, где бы ни находились, скрыть признаки появления вампира. Поэтому мы всегда держим при себе пару нужных приспособлений. Прежде всего — вещество, способное растворить в течение минуты тело стригоя. И еще одно, почти столь же эффективно растворяющее металл. То была разновидность кислоты, и я держала ее в своей сумке в защищенном флаконе. Теперь я быстро выудила флакон и отвинтила крышку. В ноздри мне ударил горький запах, заставив меня поморщиться. Держа в руке стеклянную пипетку из флакона, я очень осторожно наклонилась, капнула несколько капель прямо в центр замка и сразу отступила, когда оттуда поднялся белый дымок. В течение тридцати секунд дымок полностью рассеялся, и в центре дверной накладки появилась дыра. У этой субстанции, которую мы называем «жидким огнем», есть одно милое свойство — реакция всегда протекает очень быстро. Теперь вещество стало инертным, и, попади оно мне на кожу, ничего страшного бы не произошло. Я нажала на ручку, и она повернулась. Я приоткрыла дверь совсем немножко, просто убеждаясь, что никого поблизости нет. Так и было. Пусто. Я прокралась в дом, тихо затворила за собой дверь и заложила изнутри засов, чтобы ее наверняка никто не открыл. Как я уже заметила с улицы, тут находилась кладовая, полная всевозможных инструментов для татуировочного ремесла. Еще я увидела три двери — одна вела в ванную, за второй находилась темная комната, а за третьей была передняя часть салона и главная стойка. Из-за третьей двери лился свет и слышался голос Адриана. — У моего друга есть такая,— говорил он.— Когда я ее заметил, он сказал, что сделал ее здесь. Ну же, не морочьте мне голову. — Простите,— ответили ему хриплым голосом,— Понятия не имею, о чем вы говорите. Я начала медленно исследовать стенные шкафы и выдвижные ящики, читая ярлыки и выискивая что-нибудь подозрительное. Тут всего было слишком много, а времени у меня — мало. — Дело в деньгах? — спросил Адриан,— Денег у меня хватает. Просто скажите, сколько это стоит. Наступила долгая пауза. Я надеялась, что Адриана не попросят продемонстрировать наличные, поскольку остаток его денег ушел на содействие онкологическим заболеваниям (я имею в виду купленные сигареты). — Не знаю,— сказал наконец парень,— Если бы я даже мог сделать ту медную татуировку, о которой вы говорите,— а я не утверждаю, что могу,— вам, наверное, не под силу ее себе позволить. — Я же сказал,— ответил Адриан,— просто назовите цену. — А что именно вас интересует? — медленно проговорил тот человек.— Просто такой же цвет? — Думаю, мы оба это знаем,— усмехнулся Адриан,— Мне нужен цвет. И мне нужны «дополнительные эффекты». И мне нужно выглядеть круто. Вы, наверное, даже не сможете выполнить тот рисунок, который я хочу. — Вот об этом можете не беспокоиться,— возразил парень,— Я занимаюсь этим ремеслом не первый год. И могу изобразить все, что вы захотите. — Да? А вы можете изобразить скелет на мотоцикле с вырывающимся из мотоцикла пламенем? И я хочу, чтобы на скелете-байкере была пиратская шляпа. А на плече у него — попугай. Скелет попугая. Или, может, скелет попугая-ниндзя? Нет, это было бы уже чересчур. Но здорово было бы, если бы скелет-байкер кидал метательные звезды, как у ниндзя. И чтобы они горели. Тем временем я все еще не нашла ничего из того, что мне требовалось. Но мне оставалось исследовать еще миллион укромных закутков. Я уже начинала паниковать. Время истекало. Меня словно потянуло в темную комнату. Кинув быстрый взгляд в сторону передней части магазина, я включила свет и затаила дыхание. Никто, должно быть, ничего не заметил, потому что беседа продолжалась, не прерываясь. — Наверное, это самая нелепая вещь, о которой я когда-либо слышал,— заявил татуировщик. — А леди скажут другое,— ответил Адриан. — Послушай, малыш,— проговорил парень,— дело даже не в деньгах. Дело в материале. На то, о чем ты говоришь, уйдет прорва чернил, а у меня на складе осталось не так уж много. — Ну, а когда следующие поставки? — спросил Адриан. Я затаила дыхание, увидев, что нахожусь собственно в комнате, где делали татуировки. Тут стояло удобное кресло — куда удобнее стола, на котором делали татуировку мне,— и маленький приставной столик, заваленный инструментами. Судя по их виду, последний сеанс был совсем недавно. — У меня уже целый список желающих. А когда поступят чернила, пока не знаю. — Вы сможете мне позвонить, когда выясните? — спросил Адриан,— Я вам оставлю свои координаты. Меня зовут Джет Стил . Если бы не напряженная ситуация, я бы застонала. Джет Стил? В самом деле? Я перестала об этом думать, когда наконец-то нашла, что искала. У татуировочного пистолета на столике имелся свой резервуар с краской, но рядом стояло несколько пузырьков поменьше. Все они были пусты, но в некоторых оставалось достаточно металлического осадка содержавшихся в них ранее ингредиентов, чтобы дать мне ключ к разгадке. Недолго думая, я начала закупоривать пузырьки и складывать их в свою сумку. Неподалеку я заметила несколько запечатанных пузырьков с темной жидкостью и на мгновение застыла. Потом осторожно взяла один, открыла и понюхала. Это было то, чего я боялась. Завинтив крышку, я присоединила пузырьки к уже лежащим у меня в сумке. И тут я услышала за спиной шум. Кто-то пытался открыть заднюю дверь. Но я заперла ее за собой на засов, и она не подавалась. И все-таки это означало, что у меня больше нет времени тут рыскать. Едва застегнув сумку на молнию, я услышала, как открылась передняя дверь магазина. — Джоуи, почему заперта задняя дверь? — вопросил сердитый голос. — Она всегда заперта. — Нет, засов задвинут. Изнутри. Такого не было, когда я уходил. То был намек, что мне пора сматываться. Я выключила свет и начала торопливо продвигаться обратно к кладовке. — Подождите! — воскликнул Адриан. В его голосе слышалось беспокойство, как будто он пытался привлечь чье-то внимание. У меня появилось тревожное чувство, что двое работавших тут парней двинулись за стойку, желая проверить, в чем дело. — Я еще не закончил,— заявил Адриан,— А можно сделать так, чтобы попугай тоже носил пиратскую шляпу? Такую миниатюрную? — Минуточку. Нам нужно кое-что проверить. Этот голос прозвучал громче прежнего. Ближе. Неловкими руками я нащупала задвижку. Справилась с ней, открыла дверь и поспешила на улицу; позади меня раздавались голоса. lie задерживаясь, чтобы оглянуться, я закрыла дверь и выбежала в переулок, а потом устремилась по улице туда, где припарковалась. Я была почти уверена, что меня не успели толком рассмотреть. Думаю, для них я была лишь силуэтом, метнувшимся из дверей. И все-таки я была рада сутолоке на улицах. Растворившись в ней, я смогла незаметной, как надеялась, добраться до машины. Руки у меня были влажными и дрожали, пока я возилась с ключами, отпирая дверцу. Мне очень хотелось оглянуться, но я боялась привлечь внимание тех двоих, если они рыскали по улице. Пока у них нет причин меня подозревать... Внезапно кто-то схватил меня за руку и дернул. Я задохнулась. — Это я,— сказал нападавший. Адриан. Я вздохнула с облегчением. — Не оборачивайся,— спокойно сказал он,— Просто садись в машину. Я послушалась. Как только мы оба оказались в безопасности, в салоне, я сделала глубокий вдох, ошеломленная ударами собственного сердца. Рожденный страхом адреналин хлынул в мою грудь с такой силой, что стало больно. Я закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. — Еще бы чуть-чуть,— сказала я.— А ты хорошо справился, между прочим. — Знаю,— гордо ответил Адриан,— И вообще-то теперь я не отказался бы от такой татуировки. Ты нашла, что искала? Я открыла глаза и вздохнула. — Нашла. И даже больше того. — Итак, что же это такое? Они вводят наркотики в татуировки? — Хуже,— сказала я.— Они используют кровь вампира. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Мое открытие разом вывело проблемы татуировок на совершенно новый уровень. Раньше я думала, что борюсь с людьми, которые используют технологии, схожие с технологиями алхимиков, и открывают тем самым доступ наркотикам в Амбервуд. Теперь, когда в деле оказалась замешана вампирская кровь, оно перешло в сферу деятельности алхимиков. Нашей главной задачей было оберегать людей от знания о существовании вампиров. Если кто-то незаконно вводит людям вампирскую кровь, он переступает дозволенную черту. Я знала, что должна немедленно подать рапорт. Если кому-то в руки попала кровь вампира, алхимикам требовалось послать сюда отряд для расследования. Следуй я обычному порядку субординации, мне полагалось бы рассказать обо всем Киту и позволить ему доложить начальству. Но я не сомневалась — в таком случае он присвоит всю честь раскрытия себе. Не то чтобы мне так уж хотелось прославиться. Но слишком многие алхимики заблуждались, считая Кита честным и прямым человеком. Мне не хотелось подпитывать эту веру. Но прежде чем что-нибудь предпринять, нужно было изучить содержимое остальных пузырьков. Я могла гадать, что входит в металлический осадок, но не могла знать наверняка — взят ли он прямо из каталога алхимиков, как вампирская кровь, или это просто подделка. А если вещества были взяты из наших формул, с одного взгляда не определишь состав наверняка. Например, серебряный порошок в одном из пузырьков мог представлять собой несколько разных алхимических смесей. Я собиралась проделать кое-какие эксперименты и прояснить вопрос, но одна из субстанций поставила меня в тупик. То была прозрачная, мутноватая жидкость без заметного запаха. Я полагала, что это наркотик, использовавшийся в небесных татуировках. Кровь вампира не вызвала бы такого кайфа, хотя полностью объяснила бы сумасшедшую энергию так называемых стальных татуировок. Итак, я начала проводить все возможные эксперименты, в то же время продолжая заниматься обычными школьными делами. На этой неделе на занятиях физкультурой мы играли в баскетбол в помещении, поэтому Джил участвовала в игре — и стала мишенью для замечаний Лорел. Я то и дело слышала от Лорел колкости наподобие: — А ведь при ее росте следовало бы ожидать от нее игры получше. Она, считай, может коснуться корзины, не подпрыгивая. А может, ей превратиться в летучую мышь и взлететь туда? Услышав это в очередной раз, я вздрогнула. Несмотря на то что я приказывала себе не обращать большого внимания на подкалывания, всякий раз от таких слов меня охватывала паника. Однако приходилось держать себя в руках. Если я хотела помочь Джил, нужно было пресечь всякие шуточки — и не только касающиеся вампиров. Если бы я заостряла внимание на этих репликах, ничего хорошего бы не вышло. После каждого язвительного замечания Мика пытался утешить Джил, что явно бесило Лорел еще больше. До моих ушей долетали не только слова Лорел. Со времени набега на салон татуировок я узнала много интересной информации от Слейда и его друзей. — Ну, он сказал — когда? Мисс Карсон проверяла посещаемость в группе, а Слейд расспрашивал парня по имени Тим о его недавнем визите в салон. Тим покачал головой. — Нет. У них трудности с поставками. Похоже, поставщик получил товар, но не хочет отдавать его по старой цене. — Проклятье! — прорычал Слейд.— Мою татуировку пора обновить. — Ага,— сказал Тим,— А как же я? У меня еще не было даже первой. Уже не в первый раз я слышала, что ученики хотят обновить уже имеющуюся небесную татуировку. Вот вам пагубное пристрастие в действии. Когда физкультура закончилась, лицо у Джил было непроницаемым, но мне показалось, что она сдерживает слезы. Я попробовала заговорить с ней в раздевалке, но она лишь покачала головой и направилась в душ. Я собиралась и сама туда пойти, как вдруг услышала пронзительный вопль. Те из нас, кто еще стоял у шкафчиков, ринулись в душевую, чтобы посмотреть, что же происходит. Лорел отдернула занавеску своей кабинки и выбежала, забыв, что она голая. Я разинула рот. Она была покрыта блестящей коркой льда. Капли душа застыли на ее коже и волосах, хотя в жарком пару остальной комнаты уже начали таять. Я взглянула на душ и заметила, что вода, льющаяся из головки душа, тоже застыла, сделавшись твердой. Услышав вопли Лорел, мисс Карсон вбежала в комнату. Она была потрясена так же, как все остальные, ставшие свидетелями, казалось бы, невозможного события. В конце концов преподавательница объявила, что это какая-то непонятная проблема с трубами и нагревателем. Типично для человеческой расы. Мы всегда ищем самое притянутое за уши научное объяснение, прежде чем начать искать в области нереального. Но в данном случае это лишь облегчало мне работу. Мисс Карсон попыталась заставить Лорел зайти в другую душевую кабинку, чтобы смыть лед, но та отказалась. Она подождала, пока весь лед растает, а потом вытерлась полотенцем. Когда в конце концов Лорел отправилась на занятия, ее волосы выглядели ужасно, и я насмешливо ухмыльнулась. Наверное, сегодня она не будет перебрасывать волосы туда-сюда. — Джил! — окликнула я, заметив, как моя подопечная пытается смешаться с группой девочек, покидающих раздевалку. Она виновато оглянулась через плечо, но сделала вид, что не слышала моего оклика. Я вышла сразу же вслед за ней и снова позвала: — Джил! Она явно меня избегала. В коридоре Джил заметила Мику и поспешила к нему. Умно. Она знала, что я не рискну задавать опасные вопросы в его присутствии. Джил ухитрялась избегать меня весь остаток дня, но я засела в нашей комнате и не выходила до тех пор, пока в конце концов перед самым комендантским часом Джил не вернулась домой. — Джил, о чем ты только думала? — воскликнула я, как только она вошла. Джил бросила свои книжки и повернулась ко мне. У меня было ощущение, что не только я заготовила сегодня речь. — Я думала о том, что до смерти устала выслушивать всякую ерунду от Лорел и ее подружек. — Поэтому заморозила ее душ? — спросила я,— И как это ее остановит? Не думаю, что этим ты можешь заслужить уважение. Джил пожала плечами. — Зато мне стало легче. — И это тебя извиняет? Я едва верила своим ушам. Джил всегда казалась такой благоразумной. Она справилась с тем, что стала принцессой, она отчетливо осознала свою смерть. А теперь сломалась. — Ты знаешь, что рисковала? Мы пытаемся не привлекать к тебе внимания! — Мисс Карсон это не показалось странным. — Мисс Карсон придумала шаткое объяснение для самоуспокоения! Вполне в духе людей. Какой-нибудь рабочий внимательно все осмотрит и объявит, что трубы не замерзают сами собой — тем более в Палм-Спрингсе! — Ну и что? — вопросила Джил,— И следующим логическим шагом будет мысль о вампирской магии? — Конечно нет,— сказала я,— Но пойдут разговоры. Ты разбудишь подозрения. Джил внимательно посмотрела на меня. — Тебя на самом деле беспокоит именно это? Или дело в том, что я вообще пустила в ход магию? — Разве это не одно и то же? — Нет. Я имею в виду, ты расстроена, что я использовала магию, поскольку не любишь магию. Тебе не нравится все, имеющее отношение к вампирам. Думаю, это личное. Я знаю, что ты думаешь о нас. Я застонала. — Джил, ты мне нравишься. Ты права — магия слегка меня тревожит... «В общем-то, очень сильно тревожит». —...Но не мои личные чувства заставят людей гадать, по какой причине вода могла вот так замерзнуть. — Я не дам ей снова так вести себя! Это неправильно. — Знаю. Но ты должна быть лучше нее. Джил села на кровать и вздохнула. Ее гнев быстро сменился отчаянием. — Мне невыносимо тут жить. Я мечтаю вернуться в Академию Святого Владимира. Или ко двору. Или в Мичиган. Куда угодно, только бы не торчать здесь. Она умоляюще посмотрела на меня. — Неизвестно, когда я смогу вернуться? — Нет,— ответила я, не желая говорить, что это может случиться еще не скоро. — Все здесь так хорошо проводят время,— сказала Джил.— Тебе тут нравится. У тебя полно друзей. — Я не... — Эдди тоже тут нравится. У него есть Мика и другие парни из их общежития, с которыми он проводит время. К тому же у него есть я, поэтому есть цель — присматривать за мной. Я никогда не думала об этом с такой точки зрения, но поняла — Джил права. — А я? Что есть у меня? Ничего, кроме дурацкой связи, которая просто угнетает меня еще больше, когда мне приходится «слушать», как Адриан себя жалеет. — Завтра я повезу Адриана искать работу,— сообщила я, не уверенная, что это действительно поможет. Джил безрадостно кивнула. — Знаю. Теперь, наверное, и у него начнется замечательная жизнь. Джил погружалась в собственные переживания и тоже начинала себя жалеть, но, если подумать... Я чувствовала, что сейчас она имеет на это право. — У тебя есть Ли,— напомнила я. Это вызвало у Джил улыбку. — Знаю. Он замечательный. Он мне очень нравится, и я поверить не могу... Я имею в виду, кажется просто сумасшествием, что я тоже ему нравлюсь. — Не таким уж сумасшествием. Ее оживление угасло. — Ты знаешь, что, по мнению Ли, я могу быть моделью? Он говорит, что такие фигуры, как у меня, очень нравятся человеческим модельерам и что он знает в городе дизайнера, который ищет модель. Но Эдди считает это кошмарной затеей, ведь я не могу рисковать, позволяя себя фотографировать. Он сказал, если это обнаружится, меня могут найти. — Он прав,— сказала я.— Как ни крути. У тебя и вправду фигура модели — но это было бы слишком опасно. Джил с обреченным видом вздохнула. — Видишь? Ничего у меня не получается. — Мне жаль, Джил. Правда жаль. Я знаю, что это трудно. Все, о чем я могу просить,— попытайся быть сильной. Пока ты отлично справлялась. Продержись еще немножко, ладно? Просто продолжай думать о Ли. Даже мне самой эти слова показались неискренними. Я задумалась — не взять ли ее в поездку с Адрианом, но в конце концов отказалась от этой мысли. Вряд ли Адриану пойдет на пользу, если он станет отвлекаться. А еще я сомневалась, что Джил будет это интересно. Если она действительно так жаждет наблюдать, как Адриан проходит собеседования, она может «послушать» с помощью связи. На следующий день после школы я встретилась с Адрианом, и впервые за целую вечность в старом доме не оказалось ни Ли, ни Кита. Однако Кларенс там был и чуть не сбил меня с ног, когда я вошла. — Ты слышала? — вопросил он,— Слышала насчет бедняжки? — Какой бедняжки? — насторожилась я. — Той, которую убили в Лос-Анджелесе пару недель назад. — Да,— ответила я, чувствуя облегчение оттого, что имеется в виду не новая смерть,— Такая трагедия. Нам повезло, что тут нет стригоев. Кларенс посмотрел на меня на удивление проницательным взглядом. — Это были не стригои! Ты вообще слушала, что я говорю? Это были они. Охотники на вампиров. — Но у нее выпили кровь, сэр. А разве вы не говорили, что охотники на вампиров — люди? Ни у одного человека не было бы причин пить кровь мороя. Кларенс отвернулся от меня и начал расхаживать по гостиной. Я огляделась, гадая, где Адриан. — Все продолжают это твердить! — сердито сказал Кларенс.— Как будто я сам не знаю. Я не могу объяснить, почему они поступают именно так. Они очень странные. Они поклоняются солнцу, и у них необычные представления о зле и чести — даже более необычные, чем у вас. Ну, это уже кое-что. По крайней мере, он знал, что я — человек. Иногда я сомневалась, понимает ли он это. — А еще у них странные представления о том, какой вампир должен умереть. Они убивают всех стригоев без разбора. А вот с мороями и дампирами более осторожны. — Вы явно много о них знаете,— сказала я. — С тех пор как погибла Тамара, я посвятил себя этому. Кларенс вздохнул и внезапно стал казаться очень, очень старым. — По крайней мере, Кит мне верит,— сказал он. Я постаралась сохранить бесстрастное выражение лица. — Да? Кларенс кивнул. — Он хороший молодой человек. Ты должна дать ему шанс. Я не сумела совладать с собой и поняла, что сердито хмурюсь. — Я попытаюсь, сэр. Тут, к моему большому облегчению, в комнату вошел Адриан. Оставаться наедине с Кларенсом было жутковато, даже когда он не превозносил в открытую Кита Дарнелла. — Готов? — спросила я. — Еще бы,— отозвался Адриан.— Не могу дождаться, когда же стану полезным членом общества. Я окинула его наряд быстрым оценивающим взглядом, и мне пришлось прикусить язык, чтобы воздержаться от комментариев. Конечно, он был одет прекрасно, как и всегда. Джил называла мой гардероб дорогим, но до Адриана мне было далеко. Сегодня он надел черные джинсы и рубашку на пуговицах цвета бургундского вина; причем не заправил ее в брюки и не застегнул. Волосы его были специально уложены так, словно он недавно встал с постели. Не повезло ему, что его волосы отличались от моих — мои выглядели такими взъерошенными без всякой укладки. Следует признать, выглядел он отлично — но не так, как будто собирался отправиться на собеседование к работодателю, а словно хотел прошвырнуться по клубам. Это породило во мне противоречивые чувства. Я поймала себя на том, что восхищаюсь им, и мне снова вспомнилось, что порой я смотрела на Адриана как на произведение искусства. Это слегка смущало, ведь я знала: вампиры не привлекательны в том смысле, в каком бывают привлекательны люди. К счастью, вскоре верх взяла практическая сторона моей натуры и я твердо сказала себе, что неважно, хорошо он выглядит или нет. Так или иначе, но вид у него был совершенно неприемлемый для собеседований. Но меня это не должно было удивлять. Таков уж Адриан Ивашков. — Ну и какая у нас программа? — спросил он, едва мы отправились в путь,— Думаю, что «председатель Ивашков» звучит отлично. — На заднем сиденье лежит папка, председатель. Адриан развернулся и взял папку. Быстро просмотрев содержимое, он объявил: — Хвалю тебя за разнообразие, Сейдж. Но не думаю, что какая-нибудь из этих работ поможет мне вести тот образ жизни, к которому я привык. — Там и твое резюме, в самом конце. Я сделала что могла, но нам приходится придерживаться кое-каких ограничений. Он пролистал бумаги и нашел резюме. — Ух ты! Я был ассистентом преподавателя в Академии Святого Владимира? Я пожала плечами. — Это самое близкое к тому, чем ты занимался. — И Лисса была моим начальником? Надеюсь, она дала мне хорошие рекомендации. Когда Василиса и Роза еще учились в школе, Адриан жил там и вместе с Василисой учился использовать стихию духа. «Ассистентом преподавателя», конечно, назвать его можно было лишь с натяжкой, зато эта должность характеризовала Адриана как человека пунктуального и способного справляться с самыми разнообразными задачами. Он закрыл папку и откинулся на спинку, закрыв глаза. — Как малолетка? Когда я в последний раз ее видел, она выглядела расстроенной. Я подумала — не солгать ли, но решила, что Адриан, наверное, рано или поздно узнает правду, или выяснив все от самой Джил, или вычислив с помощью дедукции. Рассудительность Адриана, может, и была сомнительной, но я поняла, что он превосходно разбирается в людях. Эдди заявлял: это из-за того, что Адриан — пользователь духа и у него есть особая аура. Но я не слишком ему поверила. У алхимиков не было твердых доказательств, что ауры и впрямь существуют. — Ситуация осложняется,— сказала я, поведав Адриану о случившемся в школе. — Проделка с душем была уморительной,— заметил он, выслушав меня. — Она была безответственной! Почему никто этого не понимает? — Но та девчонка сама напросилась. Я вздохнула. — Ребята, вы забыли, почему мы здесь? Уж от тебя-то никак не ожидала! Ты был свидетелем ее смерти. Разве ты не понимаешь, как важно для нее оставаться в безопасном месте и не высовываться? Адриан несколько мгновений молчал, и, когда я взглянула на него, лицо его было необычно серьезным. — Знаю,— сказал он.— Но я не хочу, чтобы она была несчастной. Она... она этого не заслуживает. В отличие от всех нас. — Не думаю, что и мы это заслуживаем. — Может, ты и не заслуживаешь,— сказал он с легкой улыбкой,— Из-за своего строгого образа жизни и всякого такого. Не знаю. Джил просто настолько... невинная. Знаешь, поэтому я ее и спас. Я имею в виду, в том числе поэтому. Я вздрогнула. — Когда она погибла? Адриан кивнул; взгляд его выдавал тревогу. — Когда я увидел ее, окровавленную и неподвижную... Я не думал о последствиях своего поступка. Просто знал, что должен ее спасти. Я действовал безотчетно, даже не уверенный, получится ли у меня. — Это был отважный поступок. — Может быть. Не знаю. Зато знаю, что она много выстрадала. И не хочу, чтобы ей приходилось страдать еще больше. — Я тоже не хочу. Меня тронуло его участие. Адриан все время продолжал удивлять меня диковинными словами и поступками. Иногда было трудно представить, что его по-настоящему заботят чьи-то проблемы, но, когда он говорил о Джил, неизменно смягчался. — Я сделаю, что могу. Знаю, я должна была больше с ней разговаривать... Быть для нее подругой получше или даже поддельной сестрой. Просто... Адриан посмотрел на меня. — Это и вправду так ужасно — находиться рядом с нами? Я покраснела. — Нет. Но... Это сложно. Всю жизнь меня учили определенным вещам. Таким, от которых трудно отмахнуться. — Самые великие перемены в истории происходили, когда люди были способны отмахнуться от того, что им диктовали другие. Адриан отвернулся от меня и уставился в окно. Я почувствовала раздражение, услышав эти слова. Конечно, сказано красиво. Люди зачастую говорят нечто подобное, не понимая толком подтекста. Будь собой, борись с системой! Но те, кто так говорит — вот как Адриан,— никогда не жили моей жизнью. Они не росли в настолько жесткой системе убеждений, что она походила на тюрьму. Их не вынуждали отказаться от самостоятельного мышления и принятия решений. Я поняла, что его слова не только вызвали во мне раздражение. Они меня разозлили. И пробудили зависть. Сердито нахмурившись, я выдала реплику, достойную самого Адриана: — Мне добавить к твоему резюме «мотивационный оратор»? — Если мне как следует за это заплатят, я согласен. О! — выпрямившись, сказал Адриан,— Наконец-то я с ним разобрался. С тем парнем, Микой, который так тебя беспокоит. — Разобрался? — Да. Разобрался, почему он кажется знакомым. Мика как две капли воды похож на Мейсона Эшфорда. — На кого? — На дампира из Академии Святого Владимира. Некоторое время он встречался с Розой. Адриан ухмыльнулся и прижался щекой к стеклу. — Ну, в том смысле, в каком кто-нибудь вообще с ней встречался. Она сходила с ума по Беликову, даже тогда. Как и в ту пору, когда мы с ней встречались. Не знаю, выяснил ли это Эшфорд или она смогла все время его дурачить. Надеюсь, что смогла. Бедный малый. Я нахмурилась. — Почему ты так говоришь? — Он умер. Точнее, его убили. Ты об этом не знала? В прошлом году стригои захватили целую группу. Роза и Кастиль выжили. Эшфорд — нет. — Не знала,— сказала я, сделав мысленную заметку — как следует в этом разобраться,— Эдди тоже там был? — Угу. По крайней мере физически. Стригои все время кормились им, поэтому он был по большей части бесполезен. Хочешь поговорить об эмоциональном ущербе? Далеко ходить не надо. — Бедный Эдди,— сказала я. Внезапно очень многое в этом дампире начало обретать для меня смысл. Мы прибыли в первое намеченное место — юридическую фирму, в которой требовался административный помощник. Сама должность не соответствовала своему эффектному названию, и, наверное, в обязанности работника входило множество поручений, которые мы с Треем выполняли для миссис Тервиллигер. Но из трех рабочих мест, которые я нашла, это давало лучшие перспективы для дальнейшего продвижения. Фирма явно преуспевала, судя по вестибюлю, в котором мы ожидали собеседования. В огромных, удачно расставленных вазах росли орхидеи, в центре помещения бил фонтан. Вместе с нами в вестибюле ожидали еще трое: хорошо одетая женщина лет за сорок, напротив нее — мужчина примерно того же возраста, а с ним куда более молодая особа, которую вышвырнули бы из Амбервуда за ее блузку с низким вырезом. Каждый раз, когда я смотрела на нее, мне хотелось прикрыть ложбинку между ее грудями кардиганом. Эти трое были явно знакомы, потому что все время сердито посматривали друг на друга. Адриан по очереди разглядел каждого, потом повернулся ко мне. — Эта юридическая фирма,— негромко проговорил он,— она специализируется на разводах, верно? — Да,— ответила я. Он кивнул и несколько мгновений размышлял над информацией. Потом, к моему ужасу, перегнулся через меня и сказал старшей женщине: — Он дурак, это точно. Вы сногсшибательная, стильная женщина. Подождите только. Он еще пожалеет. — Адриан! — воскликнула я. Женщина удивленно вздрогнула, но не выглядела такой уж оскорбленной. Тем временем на другом конце комнаты женщина помоложе, прильнувшая к мужчине, выпрямилась. — Пожалеет? — вопросила она,— Это еще что значит? Я готова была провалиться сквозь землю. К счастью, случилось почти столь же удачное событие: секретарь вызвал троицу на прием к юристу. — Тебе очень нужно было это говорить? — спросила я, когда они ушли. — Я сказал то, что думал, Сейдж. Ты не веришь, что нужно говорить правду? — Конечно, верю. Но всему свое место и время! Не говорить же правду незнакомцам, которые явно находятся в неловком положении. — Без разницы,— ответил Адриан — судя по виду, он был крайне доволен собой,— Я стопроцентно улучшил леди настроение на целый день. Тут из кабинета появилась женщина в черном костюме и на очень высоких каблуках. — Я — Джанет Маккейд, управляющая конторой,— сказала она, нерешительно переводя взгляд с меня на Адриана и обратно. Потом выбрала меня. — Вы, должно быть, Адриан? То, что она не знала, кто из нас Адриан, было понятно, но возникшая путаница не сулила ему ничего хорошего. Я оказалась права в своей оценке его клубного наряда. Моя коричневая юбка и кремовая блузка, вероятно, казались более подходящими для собеседования. — Это Адриан,— сказала я, показав на него.— А я его сестра. Я здесь для моральной поддержки. — Очень мило с вашей стороны,— слегка озадаченно сказала Джанет.— Что ж, тогда поговорим, Адриан? — Конечно! Адриан встал и пошел за женщиной. Я тоже вскочила. — Адриан,— прошептала я, схватив его за рукав,— ты хочешь говорить правду? Сделай это там. Не приукрашивай ничего, не делай сумасшедших заявлений, будто был окружным прокурором. — Усек,— сказал он.— Это будет легче легкого. Если под «легче легкого» Адриан имел в виду, что все пройдет быстро, он оказался прав. Прошло всего пять минут, а он уже вышел из кабинета. — Полагаю, тебе не предложили работу только из-за твоего внешнего облика? — спросила я, как только мы очутились в машине. Адриан смотрел в пространство, но ответил на мои слова ослепительной улыбкой. — Ой, Сейдж, как ты умеешь льстить! — Я не это имела в виду! Что там случилось? Он пожал плечами. — Я сказал правду. — Адриан! — Да серьезно. Она спросила, в чем моя самая сильная сторона. Я ответил, что я хорошо лажу с людьми. — Неплохо,— признала я. — Потом она спросила, в чем моя самая слабая сторона. И я сказал: «С чего начать?» — Адриан! — Перестань произносить мое имя таким тоном. Я сказал правду. Когда я добрался до четвертого пункта, она заявила, что я могу идти. Я застонала и подавила желание поколотиться головой о руль. — Мне следовало тебя натаскать. Это же стандартный вопрос с подвохом. Тебе полагалось дать ответ вроде: «Я слишком увлекаюсь своей работой» или «Я перфекционист». Адриан фыркнул и скрестил руки на груди. — Это полная чепуха. Да кто вообще такое говорит? — Люди, которые получают работу. Поскольку теперь времени у нас было с запасом, я сделала все, что было в моих силах, чтобы отрепетировать с Адрианом ответы перед следующим собеседованием. Оно намечалось в «Спенсере», и я заставила Трея кое с кем там переговорить. Пока Адриан проходил собеседование в дальней части заведения, я заняла столик и взяла кофе. Минут через пятнадцать меня навестил Трей. — Он и вправду твой брат? — поинтересовался он. — Да,— ответила я, надеясь, что говорю убедительным тоном. — Когда ты сказала, что он ищет работу, я представил мужскую версию тебя. Я решил, ему нравится маркировать химические склянки или что-нибудь еще в том же духе. — Зачем ты мне это говоришь? Трей покачал головой. — Затем, что тебе лучше продолжить поиски работы для него. Я тут подслушал, как он разговаривает с моим менеджером. Она объясняла, что каждый вечер мы тут прибираем и моем. А он сказал что-то насчет своих рук и физического труда. Я была не из любителей сквернословить, но в тот момент пожалела об этом. Последнее собеседование было назначено в модном баре в центре города. Я приняла на веру, что Адриан знает любую выпивку в мире, и изготовила для резюме поддельное удостоверение об окончании курсов барменов. Это собеседование я переждала в машине, послав Адриана в бар одного. Я решила, что здесь у него самые высокие шансы. По крайней мере, здесь оценят его наряд. Когда он вышел спустя десять минут, я пришла в ужас. — Как?! — вопросила я,— Как ты мог облажаться еще и на этом собеседовании? — Когда я вошел, мне сказали, что менеджер говорит по телефону и будет через несколько минут. Поэтому я сел и заказал выпивку. На сей раз я и вправду стукнулась лбом о руль. — Что ты заказал? — Мартини. — Мартини,— Я подняла голову,— Ты заказал мартини перед собеседованием. — Это бар, Сейдж. Я решил, что они отнесутся к этому нормально. — Нет, ты так не решил! — воскликнула я. Мой громкий голос удивил нас обоих, и Адриан слегка поежился. — Ты не тупой, сколько бы ни притворялся тупым! Ты знаешь, что так делать нельзя. Ты поступил так, чтобы от них отделаться. И отделаться от меня. Вот в чем суть. Ты не отнесся ко всему этому серьезно. Ты потратил впустую время тех людей и мое время просто потому, что тебе было нечем заняться! — Неправда,— сказал он, хотя не очень уверенно.— Я и вправду хочу работать... Только не в тех местах. — Не в твоей ситуации быть разборчивым. Хочешь съехать от Кларенса? Это были твои билеты на выезд. Ты смог бы получить любую из этих должностей, если бы хоть чуть-чуть постарался. Когда тебе нужно, ты бываешь убедительным и милым. Ты мог бы заговорить всем зубы и добиться, чтобы тебя взяли. Я завела машину. — С меня хватит. — Ты не понимаешь,— сказал Адриан. — Я понимаю, что у тебя трудные времена. Я понимаю, что тебе больно,— Я отказывалась смотреть на него, обращая внимание только на дорогу,— Но это не дает тебе права играть жизнями других. Попытайся для разнообразия позаботиться о себе сам. Адриан не отвечал, пока мы снова не оказались у дома Кларенса, и даже тогда я не хотела его слушать. — Сейдж...— начал он. — Вон из машины! — отрезала я. Он заколебался, как будто мог и не согласиться, но в конце концов уступил и быстро кивнул. Адриан вышел из машины и зашагал к дому, на ходу прикуривая сигарету. Во мне пылали ярость и разочарование. Как один человек мог постоянно устраивать мне такие эмоциональные качели? Всякий раз, когда Адриан начинал мне нравиться и казалось, что мы с ним действительно нашли общий язык, он выкидывал номер наподобие сегодняшнего. Я ругала себя за то, что вообще позволила себе испытывать к нему дружеские чувства. Неужели я действительно раньше считала его произведением искусства? Да он просто какой-то обломок произведения искусства! Эмоции все еще бурлили во мне, когда я вернулась в Амбервуд. Я нервничала при мысли о том, что в нашей комнате наткнусь на Джил. Наверняка она знает обо всем, что произошло с Адрианом, а у меня не было желания слушать, как она его защищает. Но, войдя в общежитие, я продвинулась не дальше вахты. В вестибюле были миссис Везерс, а еще Эдди и офицер охраны. Неподалеку с бледным лицом маячил Мика. У меня замерло сердце. Эдди ринулся ко мне; было видно, что он в полной панике. — Вот ты где! Я не мог связаться с тобой через Кита. — У м-меня был отключен мобильник. Я посмотрела на миссис Везерс и офицера и увидела на их лицах такое же беспокойство. — Что случилось? — Джил,— мрачно проговорил Эдди,— Она исчезла. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
— Что значит «исчезла»? — спросила я. — Она должна была встретиться с нами пару часов назад,— объяснил Эдди, переглянувшись с Микой.— Я подумал, она может быть с тобой. — Я не видела ее после физкультуры. Я очень старалась пока не поддаваться панике. Существовало слишком много возможных вариантов и слишком мало улик, чтобы прийти к выводу, что Джил похитили сумасшедшие моройские бунтовщики. — Это очень большое пространство — я имею в виду три кампуса. Ты уверен, что она просто не устроилась где-нибудь позаниматься? — Мы тщательно все обыскали,— сказал офицер охраны,— И преподаватели, и весь персонал подняты на ноги и ищут ее. Пока безрезультатно. — И мобильник не отвечает,— добавил Эдди. В конце концов я перестала сопротивляться страху, и это, должно быть, отразилось намоем лице. Выражение лица офицера смягчилось. — Не волнуйтесь. Я уверен, что она объявится. Такие успокаивающие вещи люди его профессии и обязаны говорить членам семьи. — Но у вас есть еще какие-нибудь идеи насчет того, где она может быть? — продолжал офицер. — Как насчет других ваших братьев? — спросил Мика. Я боялась, что до этого дойдет. Я была почти стопроцентно уверена, что она не с Китом, но все равно, наверное, стоило известить его об исчезновении Джил. Придется выслушать очередную нотацию. К тому же в глазах других алхимиков это будет означать мой провал. Я должна была остаться рядом с Джил. В том и заключалась моя работа, верно? Вместо этого я опрометчиво помогала другим решать их мелкие проблемы. Не просто «другим», а вампиру! Так и расценят это алхимики: «подружка вампиров». — Я только что была с Адрианом,— медленно проговорила я,— Думаю, Джил могла каким-то образом добраться до Кларенса и ждать Адриана там. Я не заходила в дом. — С Адрианом я тоже пытался связаться,— сказал Эдди.— Он не отвечает. — Прости,— сказала я.— Мы ездили на собеседования, поэтому он, наверное, выключил телефон. Не хочешь попытаться снова? Сама я точно этого не хотела. Эдди отошел, чтобы позвонить Адриану, пока я разговаривала с миссис Везерс и офицером. Мика, явно нервничая, расхаживал вокруг, и я чувствовала вину из-за того, что всегда хотела держать его подальше от Джил. Конечно, расовые различия были проблемой, но он и вправду волновался за нее. Я перечислила офицеру места, которые Джил часто посещала в кампусе. Но их все уже проверили. — Ты с ним связался? — спросила я, когда Эдди вернулся. Тот кивнул. — Ее там нет. Но мне как-то неловко — теперь он очень беспокоится. Может, мы должны были подождать и пока ничего ему не говорить? — Нет... Вообще-то это может помочь. Я встретилась с Эдди взглядом и увидела в его глазах искорку понимания. Когда Адриан испытывал бурные эмоции, они обрушивались на Джил. Если он будет паниковать достаточно сильно, надо надеяться, Джил уловит это беспокойство и объявится. Если предположить, что она прячется или ушла туда, где мы не можем ее найти. Я попыталась не рассматривать альтернативный вариант: что-то случилось там, откуда Джил не смогла с нами связаться. — Иногда учащиеся просто сбегают,— сказал офицер.— Такое бывает каждый год. Порой они пытаются прокрасться обратно до наступления комендантского часа. Будем надеяться, что теперь именно такой случай. Если она не появится до тех пор — позвоним в полицию. Мы поблагодарили его за помощь, и он отошел, чтобы устроить перекличку остальным охранникам по рации. Миссис Везерс вернулась за свою стойку в вестибюле, но было ясно, что она сильно встревожена. Иногда она казалась ворчливой, но я чувствовала, как искренне она заботится о своих ученицах. Мика тем временем отправился к своим друзьям, работавшим в кампусе, на тот случай, если они что-нибудь видели. Оставшись вдвоем, мы с Эдди, не сговариваясь, повернули к стоявшим в вестибюле стульям. Думаю, Эдди, как и мне, хотелось не выпускать из поля зрения дверь, чтобы заметить Джил в то мгновение, когда она появится. — Я не должен был ее оставлять,— сказал он. — У тебя не было выбора,— резонно ответила я.— Ты не можешь быть с ней во время занятий или в ее комнате. — Поселиться в этом месте было плохой затеей. Оно слишком большое. Слишком трудно позаботиться о безопасности.— Эдди вздохнул.— Поверить не могу. — Нет... Затея была хорошая. Джил нуждается в видимости нормальной жизни. Ты смог бы запереть ее в какой-нибудь в комнате и отрезать от всего внешнего мира, но что хорошего это бы дало? Ей нужно ходить в школу и быть с людьми. — Большая же ей от этого польза. — Да,— признала я,— Ей приходилось туго. Я все время надеялась, что потом станет легче. — Я просто хотел, чтобы она была счастлива. — Я тоже. Меня пронзила тревожная мысль, и я выпрямилась. — Ты не думаешь... Ты не думаешь, что она убежала и вернулась к своей матери? Или ко двору? Или еще куда-нибудь? Эдди еще больше помрачнел. — Надеюсь, она этого не сделала. Ты считаешь, что все настолько плохо? Я вспомнила, как поспорила с Джил после случая с душем. — Не знаю. Возможно. Эдди уткнулся лицом в ладони. — Поверить не могу,— повторил он,— Для меня это просто провал. Когда дело касалось Джил, Эдди был жестким и решительным. Я еще никогда еще не видела его столь близким к отчаянию. Я боялась собственного провала с тех пор, как приехала в Палм-Спрингс, но только теперь поняла: Эдди поставил на кон ничуть не меньше. Я вспомнила слова Адриана об Эдди и его друге Мейсоне, о том, что Эдди чувствует себя в ответе за случившееся. Если Джил не вернется, не повторится ли та же история? Не станет ли это для Эдди еще одной потерей? Я подумала, что его миссия могла бы стать для него искуплением. Вместо этого теперь она могла превратиться в повторение случая с Мейсоном. — Это не провал,— уверила его я.— Ты отвечал за ее защиту и справился с этим. Не в твоей власти даровать ей счастье. Если уж кого и надо обвинять, то только меня. Я прочитала ей нотацию за случай с душем. — Да, но я лишил ее надежды, когда сказал, что из затеи Ли с модельным бизнесом ничего не выйдет. — Но тут ты был прав... Ли! — задохнулась я.— Вот оно! Вот где Джил. Она с Ли, я уверена. У тебя есть его телефон? Эдди застонал. — Какой же я идиот! Он достал мобильник и поискал в нем номер. — Я должен был догадаться. Я прикоснулась к кресту у себя на шее, помолившись про себя, чтобы все разрешилось так просто. Если Джил жива и здорова, я могла перенести ее побег с Ли. — Ли, привет! Это Эдди. Джил с тобой? Последовала пауза, пока Эдди слушал ответ. Я не успела разобрать ни слова, как по позе Эдди уже все поняла. Он расслабился, по его лицу было видно, что его захлестнуло облегчение. — Хорошо,— спустя несколько мгновений сказал он.— Пожалуйста, привези ее обратно. Немедленно. Все ее ищут. Снова пауза. Лицо Эдди посуровело. — Мы можем поговорить об этом позже. Он дал отбой и повернулся ко мне. — Она в порядке. — Слава богу! — выдохнула я и встала, только теперь осознав, насколько была напряжена,— Скоро вернусь. Я нашла миссис Везерс и офицера охраны и передала им новости. Офицер немедленно дал знать своим коллегам и вскоре ушел. К моему удивлению, миссис Везерс как будто с трудом удержалась от слез. — С вами все нормально? — встревожилась я. — Да, да. Она засуетилась, смущенная своими эмоциями. — Я просто так беспокоилась. Я... Я не хотела ничего говорить и вас всех пугать, но каждый раз, когда пропадает ученица... Понимаете, несколько лет назад отсюда исчезла одна девушка. Мы думали, она просто тайком улизнула — как сказал Мэтт, такое случается. Но оказалось... Миссис Везерс сморщилась и отвернулась. — Я не должна была вам этого говорить. Как будто она могла промолчать после такого-то вступления. — Нет, пожалуйста, расскажите. Она вздохнула. — Пару дней спустя ее нашла полиция — мертвой. Ее похитили и убили. Это было ужасно, и убийцу так и не поймали. И теперь, когда кто-нибудь исчезает, я просто вспоминаю об этом. Конечно, такого больше никогда не случалось. Но похожие происшествия пугают. Нетрудно представить. Вернувшись к Эдди, я снова подумала о нем и Мейсоне. Казалось, все несли в душе груз прежних событий. Уж я-то — точно. Теперь, когда не приходилось больше тревожиться о том, в безопасности ли Джил, я думала только об одном: что скажут алхимики? Как прореагирует мой отец? Когда я приблизилась к Эдди, он только что закончил очередной телефонный разговор. — Я позвонил Мике и успокоил его,— объяснил Эдди.— Он не на шутку волновался. Все свидетельства былой душевной травмы миссис Везерс исчезли в то мгновение, когда в дверь вошли Джил и Ли. Джил казалась довольно жизнерадостной, пока не увидела наши лица. Это заставило ее остановиться. Ли рядом с ней уже был мрачен. Думаю, он знал, что надвигается. Мы с Эдди поспешили к ним, но нам не дали шанса сразу же заговорить. Миссис Везерс немедленно потребовала, чтобы ей объяснили, где они были. Джил не стала отпираться и рассказала правду: они с Ли покинули кампус и уехали в Палм-Спрингс. Джил позаботилась о том, чтобы против Ли не выдвинули обвинений в похищении, поклявшись, что он не знал о запрете для нее выезжать без согласия членов семьи. Я это подтвердила — хотя в моих глазах это вряд ли выгораживало Ли. — Ты подождешь снаружи? — вежливо спросила я его,— Мне бы хотелось побеседовать с тобой с глазу на глаз. Ли послушался было, сперва бросив на Джил извиняющийся взгляд. Он слегка коснулся ее руки на прощание и повернулся, чтобы уйти, но его остановила миссис Везерс. — Подождите,— сказала она, с любопытством вглядываясь в него.— Я вас знаю? У Ли сделался испуганный вид. — Не думаю. Я никогда раньше здесь не бывал. — В вас есть что-то знакомое,— настаивала она. Несколько мгновений спустя она нахмурилась еще сильнее. И наконец пожала плечами. — Не может быть. Я, должно быть, ошиблась. Ли кивнул, снова сочувственно встретился глазами с Джил и ушел. Миссис Везерс все не отпускала Джил. Она принялась читать ей нотацию по поводу безответственного поведения. — Если вам понадобилось выехать из кампуса и нарушить правила, вы могли бы, по крайней мере, сообщить братьям и сестре. Они до смерти за вас перепугались. Совет нарушать правила «ответственно» был почти забавным. Но, учитывая мою недавнюю панику, было трудно найти в этом что-то веселое. Миссис Везерс пообещала Джил, что будет подан рапорт о ее нарушении и ее ждет наказание. — А сейчас,— закончила Везерс,— оставайтесь в своей комнате до утра. После завтрака приходите повидаться со мной, и мы выясним, считает ли директор школы, что из-за вашего поступка стоит отстранить вас от занятий. — Извините,— сказал Эдди,— Можно нам несколько минут побыть с ней наедине, перед тем как она поднимется наверх? Мне бы хотелось с ней поговорить. Миссис Везерс заколебалась, очевидно желая наказать Джил немедленно. Потом снова взглянула на Эдди. Взгляд его был суровым, и, думаю, миссис Везерс поняла, что старший брат Джил тоже не развлекаться ее зовет. — Пять минут,— сказала миссис Везерс, постукивая по своим часам. — Не надо,— сказала Джил, как только мы остались втроем. В лице ее читалась смесь страха и непокорности. — Я знаю, что поступила неправильно. Ни к чему читать мне лекции. — Да неужто знаешь? — вспылила я.— Если бы ты знала, что поступаешь неправильно, ты бы так не поступила! Джил скрестила руки на груди. — Мне нужно было выбраться отсюда. Таким способом, каким я сама захотела. А не вместе с вами, ребята. От этого замечания я отмахнулась. Оно казалось мелочным и детским. Но, к моему удивлению, Эдди не на шутку обиделся. — Ты о чем? — спросил он. — О том, что мне просто хотелось провести время подальше отсюда без того, чтобы ты все время говорила мне, будто я поступаю неправильно. Эти слова были обращены ко мне. — А ты шарахаешься от каждой тени. Это, конечно, было адресовано Эдди. — Я просто хочу тебя защитить,— раздосадованно сказал Эдди,— Я не пытаюсь опекать тебя слишком сильно, но не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Снова. — Для меня Лорел опаснее, чем любой наемный убийца! — воскликнула Джил.— Ты хоть знаешь, что она сегодня сделала? Мы работали в компьютерном кабинете, и она «нечаянно» споткнулась о мой шнур. У меня не сохранилась половина работы, и я не закончила вовремя, поэтому теперь получу плохую отметку. Наверное, урок на тему резервного копирования был бы сейчас неуместен. — Послушай, это и вправду ужасно,— сказала я,— Но далеко не так ужасно, как быть убитой. Куда именно вы отправились? Мгновение Джил глядела на меня так, будто не собиралась об этом сообщать. Но в конце концов ответила: — Ли отвез меня к Соленому морю. Видя наши непонимающие взгляды, Джил добавила: — Это озеро за городом. Там было замечательно. На лице ее мелькнуло почти мечтательное выражение. — Я слишком долго не была рядом с такой большой водой. А потом мы отправились в центр и просто гуляли, ходили по магазинам и ели мороженое. Он отвел меня в тот бутик, дизайнер которого ищет модель, и... — Джил,— перебила я,— мне плевать, насколько потрясающе ты провела день. Ты нас перепугала. Как ты этого не понимаешь? — Ли не должен был так поступать! — прорычал Эдди. — Не обвиняй его,— ответила Джил,— Я его на это подговорила — убедила, что вы не будете возражать. И он не знает настоящей причины, по которой я здесь, не знает, какая опасность мне грозит. — Может, твои встречи с парнем были плохой затеей,— пробормотала я. — Ли — лучшее, что со мной тут случилось! — сердито сказала Джил.— Я заслужила возможность выбираться и развлекаться, как это делаете вы. — «Развлекаться»? Ты слегка преувеличиваешь,— сказала я, вспоминая день, проведенный с Адрианом. Но Джил нужно было на кого-то выплеснуть расстроенные чувства, и эта участь досталась мне. — А мне так не кажется! Ты все время уезжаешь. А когда не уезжаешь, просто говоришь, что я неправильно себя веду. Как будто ты моя мама. До сих пор я выносила все спокойно, но при этом замечании во мне что-то внезапно надломилось. Я утратила обычный самоконтроль и взвилась: — Знаешь что? Я вообще-то чувствую то же самое. Ведь насколько я могу судить, только я в этой компании и веду себя по-взрослому. Думаешь, я здесь ради того, чтобы развлекаться? Все, что я делаю,— это опекаю вас, как детей, и разгребаю ваши проблемы. Я провела день — зря потратила день! — таская повсюду Адриана, чтобы он мог завалить собеседования, которые я ему устроила. Потом явилась сюда, и мне пришлось иметь дело с последствиями твоей «ученической практики». Я понимаю, Лорел невыносима, хотя, возможно, если бы Мике с самого начала велели держаться от тебя подальше, проблемы с Лорел никогда бы не возникло! Последнее замечание я адресовала Эдди. — Не понимаю, почему я одна вижу серьезность ситуации. Свидания человека и вампира. Речь идет о ваших жизнях. С такими вещами нельзя забавляться! А пока... Пока, похоже, вы именно забавляетесь. Вы оставляете мне самую трудную работу — расхлебывать то, что натворили... И все это время в затылок мне дышит Кит и другие алхимики, только и ожидая, когда я оступлюсь! Потому что никто не доверяет мне с тех пор, как я помогла вашей подруге Розе. Думаете, это забавно? Хотите пожить моей жизнью? Так давайте! Не стесняйтесь, вперед — и тогда для разнообразия вам придется брать ответственность на себя. Я не кричала, но явно говорила на повышенных тонах. Я произнесла почти всю речь на едином дыхании и теперь сделала паузу, чтобы набрать в грудь немного воздуха. Эдди и Джил глядели на меня широко раскрытыми глазами, как будто впервые увидели. Именно в этот миг вернулась миссис Везерс. — На сегодня достаточно. Теперь, пожалуйста, поднимайтесь в свою комнату,— сказала она Джил. Джил кивнула все еще со слегка ошарашенным видом и поспешила прочь, не попрощавшись ни со мной, ни с Эдди. Миссис Везерс проводила ее до лестницы, а Эдди повернулся ко мне. Лицо его было бледным и серьезным. — Ты права,— сказал он,— Я не выполнял свою часть работы. Я вздохнула, внезапно почувствовав огромную усталость. — Ты еще лучше, чем остальные. Он покачал головой. — И все равно. Может, ты права насчет Мики. Может, если бы я с ним поговорил, он держался бы на расстоянии, и тогда Лорел не цеплялась бы к Джил. Сегодня я его попрошу. Но... Эдди нахмурился, осторожно подбирая слова. — Попытайся не быть слишком суровой с Адрианом и Джил. Для нее такая жизнь — стресс, и иногда я думаю, что через духовную связь с Адрианом Джил передалась частица его характера. Я уверен, именно поэтому она сегодня и убежала. В ее положении он бы поступил именно так. — Никто не заставлял ее сбегать,— ответила я,— Тем более Адриан. Она уговорила Ли и ничего нам не сказала, значит, понимала, что поступает нехорошо. Это был ее выбор. А Адриана вообще ничто не оправдывает. — Да... Но это же Адриан,— неубедительно проговорил Эдди.— Иногда я не знаю, сколько в его поступках его самого, а сколько — духа. — Пользователи духа принимают антидепрессанты, верно? Если бы его беспокоила сложившаяся ситуация, мог бы взять себя в руки и сделать что-нибудь. У него был выбор. Он не беспомощен. И никто из них — не жертва. Эдди несколько секунд внимательно смотрел на меня. — А мне-то казалось, это я сурово отношусь к жизни. — У тебя суровая жизнь,— поправила я,— И основана она на идее, что ты всегда должен заботиться о других. Меня же воспитали в том духе, что иногда заботиться необходимо, но все равно всем нужно пытаться справляться самим. — И однако ты здесь. — Давай, давай, напомни мне еще раз об этом! Скажи лучше, хочешь вместе со мной поговорить с Ли? С лица Эдди исчезло извиняющееся выражение. — Да,— свирепо сказал он. Мы нашли Ли на улице — он с несчастным видом сидел на скамье. Когда мы приблизились, он вскочил. — Пожалуйста, простите! Я не должен был так поступать. Просто у нее был такой печальный и потерянный голос, что мне захотелось... — Ты знаешь, как мы ее оберегаем,— сказала я.— Неужели ты не подумал о том, что мы будем сходить с ума? — И она несовершеннолетняя,— добавил Эдди,— Ты не можешь просто увозить ее и делать с ней все, что захочешь! Должна признать, я слегка удивилась, что Эдди решил затронуть вопрос об угрозе целомудрию Джил. Не поймите меня неправильно. Я тоже помнила, сколько ей лет. Но после того как она, в буквальном смысле слова, наблюдала собственную смерть, мне казалось, что Эдди не будет беспокоиться о такой житейской вещи, как секс. Серые глаза Ли широко распахнулись. — Ничего не было! Я бы никогда не посмел. Честное слово! Как можно воспользоваться своим преимуществом перед тем, кто настолько доверчив! Я не могу погубить это доверие. Она значит для меня больше, чем любая другая девушка из всех, с кем я встречался. Я хочу, чтобы мы навсегда остались вместе. Я подумала, что «навсегда вместе» в их возрасте — чересчур, но в глазах Ли была трогательная искренность. И все же это не оправдывало его поступков. Ли серьезно отнесся к нашим нотациям и пообещал, что такого никогда больше не повторится. — Но прошу... Я могу все-таки видеться с ней хотя бы в вашем присутствии? Давайте будем выбираться куда-нибудь всей компанией! Мы с Эдди переглянулись. — Если ей вообще теперь позволят покинуть кампус,— сказала я,— Я и вправду не знаю, что дальше будет. Еще несколько раз извинившись, Ли ушел, и Эдди вернулся в свое общежитие. Я поднималась по лестнице, когда мой мобильник зазвонил. Бросив на него взгляд, я с испугом увидела номер моих родителей в Солт-Лейк-Сити. — Да? — с колотящимся сердцем сказала я. На один отчаянный миг я подумала, что это Зоя. — Сидни. Отец. В животе моем все перевернулось от ужаса. — Нам нужно поговорить о случившемся. Меня охватила паника. Как он успел узнать об исчезновении Джил? Ответ напрашивался сам собой — винить в этом следует Кита. Но откуда узнал Кит? Он что, был у Кларенса, когда Эдди позвонил Адриану? Несмотря на недостатки Адриана, я не могла представить, чтобы он рассказал Киту о случившемся. — Поговорить о чем? — спросила я, выгадывая время. — О твоем поведении. Прошлым вечером Кит позвонил мне, и, должен сказать, я очень разочарован. — Прошлым вечером? Он звонил не из-за исчезновения Джил. Тогда из-за чего же? — Тебе полагалось координировать усилия, которые помогли бы той моройке затеряться среди людей. Ты не должна была разъезжать с ними, водить с ними дружбу, хорошо проводить с ними время! Я едва поверил своим ушам, когда Кит сказал, что ты повезла их играть в шары! — В мини-гольф, и Кит это одобрил! Я сперва спросила у него. — А потом я слышу, как ты помогаешь всем этим вампирам с их делишками и всякой всячиной. У тебя есть обязательства только по отношению к девушке, и обязательства эти ограничиваются тем, что необходимо для ее выживания... А ты, насколько мне известно, не выполняешь своего долга. Кит поведал о некоем инциденте, когда ты не справилась надлежащим образом с ее проблемами из-за солнечного света... — Я немедленно сообщила об этих проблемах! — закричала я. Могла бы догадаться, что Кит использует это против меня. — Кит... Я помедлила, думая о том, как лучше всего объяснить. —...Кит неверно истолковал мой первоначальный рапорт. Кит отказался дать ход моему первоначальному рапорту, но, если бы я сказала отцу, что его протеже солгал, отец встал бы на его защиту. Он бы мне не поверил. — И уж не Киту бы говорить! Он все время болтается у Кларенса и не рассказывает почему! — Наверное, чтобы убедиться — ему не стало хуже. Я так понимаю, у старика не все дома. — Старик бредит охотниками на вампиров,— объяснила я,— Он думает, что есть люди, которые убили его племянницу. — Что ж,— сказал отец,— Есть люди, осведомленные насчет вампиров. Люди, которых мы не можем разубедить. Вряд ли это охотники. Кит исполняет свой долг, просвещая Кларенса. А ты действуешь неправильно. — Это нечестное сравнение! — По правде сказать, я виню самого себя,— сказал отец. Я почему-то сомневалась, что он себя винит. — Я не должен был тебя отпускать. Ты была не готова к заданию после всего, через что прошла. Пребывание с этими вампирами сбило тебя с толку. Вот почему я тебя отзываю. — Что?! — Если уж делать по-моему, то прямо сейчас. К сожалению, Зоя еще пару недель не будет готова. Алхимики хотят, чтобы она прошла кое-какие испытания, прежде чем ей сделают татуировку. Когда все будет улажено, мы пошлем ее на твое место и предоставим тебе... необходимую помощь. — Отец! Это безумие. Я прекрасно здесь справляюсь. Пожалуйста, не посылай Зою... — Прости, Сидни,— сказал он,— Ты не оставила мне выбора. Пожалуйста, за оставшееся время не попади в беду. Он отключился, а я с упавшим сердцем осталась стоять в коридоре. Две недели! Две недели — и они пошлют сюда Зою. А я... Куда отправят меня? Я не хотела об этом думать, но знала куда. Нужно было этому помешать. Я напряженно раздумывала над ситуацией. «Татуировки»,— внезапно дошло до меня. Если бы я смогла закончить проверку украденных субстанций и выяснит, кто поставляет кровь, я бы заслужила одобрение алхимиков — надо надеяться, достаточное, чтобы оправдаться от наговора Кита. Но почему он это сделал? Почему теперь? Я знала — он никогда не хотел брать меня с собой. Может, он просто выжидал, собирая негативную информацию обо мне и готовясь одним махом меня устранить. Но я не позволю ему так поступить. Я раскрою дело с татуировками и докажу, кто среди алхимиков является предателем. Теперь у меня было достаточно улик, чтобы привлечь внимание начальства. А если в течение недели не обнаружится ничего нового, я просто выложу те факты, какими уже располагаю. Приняв решение, я преисполнилась отваги. Но все равно, когда улеглась в постель, уснуть было нелегко. Надо мной висела отцовская угроза и страх попасть в центр переобучения. Проворочавшись и прометавшись около часа, я в конце концов задремала. Но все-таки сон мой был чутким и беспокойным. Спустя всего несколько часов я проснулась, потом задремала снова. На этот раз я увидела сон. Во сне я оказалась в гостиной Кларенса. Все там было прибрано, расставлено по местам, темное дерево и старинная мебель придавали комнате обычный мрачный колорит. Детали сновидения были удивительно яркими, я как будто чуяла даже пыльные книги и кожаную обивку. — Ха. Сработало. Я не был уверен, что с человеком получится. Я резко обернулась и увидела Адриана, который стоял, прислонившись к стене. Мгновение назад его тут не было, и я почувствовала вспышку детского страха перед вампирами, появляющимися ниоткуда. Потом вспомнила, что это сон и что во сне всякое случается. — В чем ты не был уверен? — спросила я. Он повел рукой вокруг. — Смогу ли до тебя дотянуться. Привести тебя сюда, в этот сон. Я не совсем уловила его мысль и ничего не сказала. Адриан выгнул бровь. — Ты не знаешь, верно? Где ты? — У Кларенса,— рассудительно ответила я,— Ну, в реальной жизни я сплю в своей кровати. А это просто сон. — Ты права наполовину,— сказал он.— Это сон духа. И это реально. Я нахмурилась. Сон духа. Поскольку информация о духе была в основном поверхностной, мы почти ничего не знали о подобных снах. Большую часть из того, что мне было о них известно, я выяснила у Розы, которая часто посещала в таких сновидениях Адриана. Если верить Розе, спящий и пользователь духа в самом деле были вместе, встречаясь в уме и общаясь на больших расстояниях. Мне было трудно полностью это уяснить, но я видела, как Роза, просыпаясь, владела информацией, которую не могла получить никаким другим способом. И все равно у меня не было доказательств, что сейчас я действительно нахожусь во сне духа. — Это обычный сон,— возразила я. — Ты уверена? — спросил Адриан.— Осмотрись. Сосредоточься. Разве ты не чувствуешь разницы? Точно сон... но не совсем сон... и не совсем реальная жизнь. Называй это как хочешь, но в следующий раз, когда мы увидимся в мире бодрствующих, я смогу в точности рассказать тебе, что тут случилось. Я оглядела комнату, изучая ее, как и предложил Адриан. И снова меня поразила яркость даже мельчайших деталей. Все определенно ощущалось реальным, но так часто бывает и во снах... Ты обычно никогда не знаешь, спишь ли ты, пока не проснешься. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. И внезапно я это почувствовала. Не совсем сон. Не совсем реальная жизнь. Мои глаза распахнулись. — Прекрати! — крикнула я, попятившись от Адриана.— Пусть это закончится! Вытащи меня отсюда! Конечно, признавая, что это и впрямь сон духа, я должна была признать и еще кое-что: меня окружала вампирская магия. Мой разум попался в ее ловушку. Я почувствовала приступ клаустрофобии. Магия давила на меня, вытесняя воздух. — Пожалуйста! — умоляла я все отчаяннее,— Пожалуйста, отпусти меня. Адриан с удивленным видом выпрямился. — Да что ты, Сейдж. Успокойся. Все в порядке. — Нет. Не в порядке. Я этого не хочу! Я не хочу, чтобы меня касалась магия. — Она не причинит тебе зла. Ничего страшного. — Она дурная,— прошептала я.— Адриан, пусть это прекратится. Он протянул руку, словно чтобы утешить меня, потом передумал. — Она не причинит тебе зла,— повторил он,— Просто выслушай меня, а после я все рассею. Честное слово. Даже во сне мое сердце бешено колотилось. Я обхватила себя руками, попятилась и прижалась спиной к стене, пытаясь сделаться меньше. — Ладно,— прошептала я,— Поторопись. — Я просто хотел сказать... Он сунул руки в карманы и смущенно потупился, прежде чем опять на меня взглянуть. Глаза у него вроде были зеленее, чем в реальной жизни. Или это просто мое воображение? — Я хотел... Хотел извиниться. — За что? — спросила я. Я не могла думать ни о чем, кроме своего ужаса. — За то, что сделал. Ты была права. Я зря потратил сегодня твое время и твои труды. Я заставила себя вспомнить, что случилось в этот день. — Спасибо,— сказала я просто. — Я сам не знаю, почему поступаю так,— добавил Адриан.— Просто не могу удержаться. Я все еще была в ужасе, задыхалась от окружавшей меня магии. Каким-то образом я ухитрилась эхом повторить свои слова, сказанные во время недавней беседы с Эдди. — Ты можешь себя контролировать. Ты не жертва. Адриан смотрел в пространство, явно погрузившись в свои мысли. Потом снова быстро взглянул на меня. — В точности как Роза. — Что? Адриан протянул руку, и в ней внезапно материализовалась шипастая красная роза. Я ахнула и попыталась отодвинуться еще дальше. Адриан крутанул стебель, осторожно, чтобы не уколоть пальцы. — Она так сказала. Что я играю в жертву. Я действительно так жалок? У меня на глазах роза поникла и съежилась, превратившись в пыль, а потом и вовсе исчезла. Я нарисовала на своем плече знак, защищающий от зла, и попыталась вспомнить, о чем мы говорили. — «Жалкий» — я бы так не сказала. — А как бы ты сказала? В голове у меня было пусто. — Не знаю. Запутавшийся? Адриан улыбнулся. — Это преуменьшение. — Я сверюсь со словарем, когда проснусь и вернусь к тебе. А теперь не мог бы ты с этим покончить? Улыбка его поблекла, сменившись удивлением. — Ты и вправду так боишься? Я позволила молчанию ответить за меня. — Хорошо, тогда последнее. Я придумал еще один способ выбраться из дома Кларенса и получить кое-какие деньги. Я читал насчет колледжа и стипендии. Как думаешь, если я буду где-нибудь учиться, то смогу получать достаточно, чтобы на это существовать? То был конкретный вопрос, на который я могла ответить. — Возможно. Но в этом году слишком поздно. Занятия везде уже начались. — Я нашел одно место по Интернету. Карлтон. Колледж на другом конце города, и там учебный год еще не начался. Но все равно нужно действовать быстро, и... Я не знаю, что надо делать. С бумагами. С процедурами. Но в этом ты специалист, верно? — Печально, но факт,— сказала я. Мне казалось, что «Карлтон» звучит знакомо, но я не могла вспомнить почему. Адриан сделал глубокий вдох. — Ты мне поможешь? Я знаю, это снова сделает тебя нянькой, но не представляю, с чего начать. Просто обещаю выполнить свою часть работы. Скажи, что нужно сделать, и я это сделаю. «Нянька». Он говорил с Джил, или с Эдди, или с ними обоими. Но это был разумный поступок. Адриан хотел знать, что с Джил все в порядке. Я могла только вообразить, как ему пересказали мою тираду. — Ты раньше уже был в колледже,— сказала я, припоминая его дело. Я проштудировала его, пока составляла то злосчастное резюме. Адриан кивнул. — Был. — Откуда мне знать, что ты не поступишь так снова? Откуда мне знать, что не потратишь опять мое время впустую? — Ты не можешь этого знать, Сейдж,— признался он — И я тебя не обвиняю. Могу просить только об одном — чтобы ты дала мне еще шанс. Попытайся поверить мне, когда я говорю, что завершу начатое. Поверь, что я серьезен. Просто поверь мне. Молчание затянулось. Я слегка расслабилась, сама того не сознавая, хотя все еще стояла, прижавшись к стене. Я внимательно рассматривала Адриана, мечтая, чтобы мне удавалось легче разбираться в людях. Глаза у него такие же зеленые и в реальной жизни, решила я. Просто обычно я не смотрела в них так внимательно. — Хорошо,— сказала я.— Я тебе доверяю. На лице его отобразилось полное потрясение. — Доверяешь? Я не лучше разбиралась в людях, чем десять секунд назад, но в тот момент внезапно поняла загадку по имени Адриан Ивашков. Люди не часто ему доверяли. От него немногого ожидали, поэтому он таким и был. Даже Эдди произносил пренебрежительно: «Это же Адриан». Словно тут уж ничего нельзя было поделать. А еще я внезапно поняла, что, каким бы маловероятным это ни казалось, у меня и Адриана много общего. Нас обоих постоянно пытались втиснуть в привычные рамки. Неважно, что люди ожидали от меня всего, а от него — ничего. Все равно мы были очень похожи, оба непрерывно пытались переступить границы, определенные для нас другими. Адриан Ивашков — легкомысленный вампир — был похож на меня больше, чем любой из известных мне людей. Мысль об этом была настолько пугающей, что я даже не сразу смогла ему ответить. — Доверяю,— подтвердила я наконец,— Я тебе помогу. Меня начало трясти. Страх перед сном вернулся, и мне отчаянно хотелось, чтобы это закончилось. Я бы согласилась на что угодно, лишь бы вернуться в свою немагическую кровать. — Но не здесь. Пожалуйста... Ты пошлешь меня назад? Или покончишь с этим? Или что угодно? Адриан медленно кивнул, по-прежнему с изумленным видом. Гостиная начала блекнуть, ее цвета и очертания расплывались, как и картины в комнате. Вскоре все померкло, сделалось черным, и я обнаружила себя в собственной кровати, в общежитии. И, проснувшись, с трудом уловила прозвучавший в моей голове голос: «Спасибо, Сейдж». - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Если раньше мне плохо спалось, то сон, в который меня втянул Адриан, еще больше все усугубил. Хотя я находилась в безопасности, снова в своей постели, я не могла избавиться от ощущения, будто меня запачкали. По моей коже как будто бежали мурашки от налета магии. Мне не терпелось выбраться из сна, и я почти не осознавала, на что соглашаюсь. Я уважала желание Адриана попасть в колледж, но теперь гадала, должна ли и вправду ему помогать — после выволочки отца по поводу моей «дружбы» с вампирами. Я была не в самом хорошем настроении, когда через несколько часов поднялась-таки с кровати. Пока мы с Джил готовились к занятиям, в нашей комнате висело осязаемое напряжение. От вчерашней непокорности Джил не осталось и следа, и девушка все время нервно наблюдала за мной, когда думала, что я этого не замечаю. Сперва я решила, будто она тревожится из-за моей вспышки гнева прошлым вечером. Но когда мы вышли из комнаты для завтрака, я поняла, что дело не только в этом. — Что? — напрямик спросила я, наконец-то прервав молчание.— Что ты хочешь у меня спросить? Джил бросила на меня осторожный взгляд; тем временем мы присоединились к группе других девушек, сбегающих по лестнице. — Понимаешь, вчера кое-что произошло. «Многое произошло вчера»,— подумала я. Во мне говорила усталость, и я знала — Джил ведет не к тому. — Например? — спросила я. — Ну... Я начала рассказывать вам о том, как Ли отвел меня в тот магазин. В бутик, где у него знакомая хозяйка. Ее зовут Лия Ди Стефано. Мы поговорили, и она... э-э... предложила мне работу. Вроде того. — Работу модели? Подошла наша очередь в кафетерии, и, хотя у меня не было аппетита, я выбрала йогурт. Он выглядел грустным и одиноким посреди моего почти пустого подноса. — Мы уже говорили об этом. Это небезопасно. Вот ведь какая ирония судьбы — при случайном визите Джил могла получить работу, а три официальных собеседования оказались провальными для Адриана. — Но это не ради фотографий, которые появятся в журнале или еще где-нибудь. Это показ коллекций местных дизайнеров. Мы рассказали ей историю о том, что исповедуем религию, в которой есть запреты насчет фотографий и опознания. Лия сказала, что вообще-то подумывает заставить своих моделей носить полумаски. Вроде той, какую ты носила на маскараде. С маской да со вспышками, и в движении... ну, было бы трудно установить мою личность, если даже напечатают какой-нибудь снимок. Показ будет только один раз, но мне придется повидаться с ней заранее для примерок... и чтобы поупражняться. И она мне заплатит, но нужно, чтобы меня туда привезли. Еще требуется согласие родителей. Мы сели, и я слишком долго помешивала свой йогурт, размышляя над словами Джил. И все время чувствовала на себе ее взгляд. — Думаю, это довольно глупо,— продолжала она, не дождавшись ответа.— Я имею в виду — у меня совсем нет опыта. И я даже не знаю, почему я ей понадобилась. Может, она стремится к чему-то новенькому. К странноватым моделям, к чему-то вроде этого. В конце концов я попробовала йогурт и подняла на нее глаза. — Ты не странноватая, Джил. У тебя идеальное телосложение для модели. Такое трудно отыскать. По крайней мере, среди людей. Я пыталась не думать о том, как трудно нам, людям, тянуться за их моройским совершенством. Много лет назад отец раскритиковал мою фигуру и сказал: «Если те монстры могут такого добиться, почему ты не можешь?» — Но все равно ты думаешь, что это плохая затея,— сказала Джил. Я не ответила. Я знала, чего хочет Джил. Но она не могла заставить себя попросить об этом напрямую. А я пока не могла с легкостью дать ей то, чего она желала. Я была слишком расстроена из-за вчерашнего и не хотела делать одолжение. С другой стороны, я не могла и отказать ей. Пока. Несмотря на безответственное поведение Джил, ее слова о том, как она здесь несчастна, произвели на меня гнетущее впечатление. Может, пусть займется чем-то позитивным и хорошим. Заодно повысит свою самооценку, в чем она так сильно нуждалась. Лорел удалось обратить против Джил ее необычную внешность; Джил пошло бы на пользу, если бы она увидела, что другие оценивают эту внешность положительно. Ей нужно было осознать, что она особенная и замечательная. Я не знала, проклинать Ли или благодарить за эту возможность. — Вряд ли мы сможем что-нибудь решить, пока не поговорим с миссис Везерс,— наконец сказала я и посмотрела на ближайшие часы.— Вообще-то сейчас нам нужно с ней встретиться. Я проглотила еще несколько ложек йогурта, прежде чем отставить его. Джил взяла с собой пончик. Когда мы вернулись в наш вестибюль, то обнаружили, что для Джил доставили букет красных роз и записку с извинениями от Ли. Джил расчувствовалась, лицо ее выразило восторг подобным поступком. Даже меня восхитила такая романтичность, хотя некий раздраженный внутренний голосок нашептывал, что Ли вместо этого следовало бы послать цветы мне и Эдди. Это перед нами он должен был извиниться. Как бы то ни было, мы быстро забыли про цветы, сидя в кабинете миссис Везерс и выслушивая вынесенный вердикт. — Я поговорила с директором. Вас не отстранят от занятий,— сказала она Джил.— Но в течение следующего месяца в свободное от учебы время вы должны будете находиться в общежитии. После окончания уроков вам следует немедленно докладываться мне, чтобы я знала, что вы здесь. Вы можете питаться в кафетерии — но только в кафетерии нашего общежития, а не в том, который в Западном кампусе. Единственное исключение из этого правила — когда задания вашего преподавателя потребуют вашего присутствия в других местах вне учебных часов... Например, в библиотеке. Мы с Джил кивнули, и на мгновение я почувствовала облегчение, узнав, что Джил не исключат. Потом до меня дошло, в чем настоящая проблема, и это ударило меня, как пощечина. Я сказала Джил, что эта встреча повлияет на ее решение о модельном бизнесе, но сейчас речь шла о реальной опасности. — Если она будет под домашним арестом в общежитии, она не сможет покидать школу,— сказала я. Миссис Везерс криво улыбнулась. — Да, мисс Мелроуз. Именно для того и существует домашний арест. — Но она должна покидать школу, мэм,— заспорила я,— Дважды в неделю у нас проходят семейные встречи. В общем-то, они проходили чаще, но я надеялась, что заниженная цифра может купить нам свободу. Для Джил было жизненно необходимо получать кровь, а два дня в неделю — это минимум, на котором может выжить вампир. — Сожалею, но правила есть правила, и, нарушив их, ваша сестра потеряла эту привилегию. — Это религиозные встречи,— сказала я. Я терпеть не могла ссылаться на религию, но такому доводу школе было бы трудно воспротивиться. И между прочим, с тем дизайнером похожий предлог сработал. — В такие дни мы всей семьей отправляемся в церковь — мы и наши братья. Судя по лицу миссис Везерс, я и вправду только что отвоевала кое-какие позиции. — Нам требуется письмо с подписью ваших родителей,— в конце концов сказала она. Просто здорово. Ведь в деле с физкультурой у нас все сработало с подобным письмом. — А как насчет нашего брата? В Палм-Спрингсе он наш законный опекун. Наверняка Кит не сможет в данном случае тянуть резину, ведь речь идет о крови. Миссис Везерс подумала. — Да. Это может подойти. — Мне жаль,— сказала я Джил, когда мы вышли, чтобы сесть на автобус,— Жаль, что так вышло с твоей работой. Нам и без того нелегко будет раздобыть для тебя разрешение уезжать на «кормления». Джил кивнула, не делая попыток скрыть разочарование. — Когда показ? — спросила я, думая, что она могла бы отправиться на него, когда срок наказания истечет. — Через две недели. Вот и надейся на лучшее. — Мне жаль. К моему удивлению, Джил искренне рассмеялась. — У тебя нет причин сожалеть. После всего, что я сделала. Это я должна жалеть. И я сожалею и насчет Адриана... Насчет его собеседований. — Вот насчет этого тебе точно нечего жалеть. Меня снова поразило, с какой легкостью все находили для него оправдание. Джил доказала это своей следующей репликой: — Он не может удержаться. Таков уж он. «Он может удержаться»,— подумала я. Но вместо этого сказала: — Просто подожди, хорошо? Я заставлю Кита подписаться под письмом о наших религиозных встречах. Джил улыбнулась. — Спасибо, Сидни. Обычно, когда автобус приезжал в Центральный кампус, мы с Джил шли каждая своей дорогой, но по прибытии она замешкалась. Я поняла: она хочет еще что-то сказать, но ей нелегко набраться храбрости. — Да? — подтолкнула я ее. — Я... Я просто хотела сказать: мне действительно очень жаль, что я приношу тебе столько неприятностей. Ты много для нас делаешь. Правда. И расстраиваешься, потому что тебе... Ну, я знаю, что тебе не все равно. А это больше, чем я могу сказать про тех, которые при дворе. — Неправда,— возразила я,— Им не все равно. Они столкнулись с большими проблемами, доставляя тебя сюда и заботясь о твоей безопасности. — И все равно я чувствую, что это делается скорее ради Лиссы, чем ради меня,— печально произнесла Джил.— И моя мама не очень-то сопротивлялась, когда ей сказали о моем отъезде. — Тебя отослали в безопасное место. Это означает, что нужно было принять нелегкое решение. Нелегкое и для них тоже. Джил кивнула, но я не знала, поверила ли она. Добравшись до кабинета истории, я отдала Эдди утренний рапорт. По мере того как я рассказывала, на лице его одна за другой сменялись разнообразные эмоции. — Думаешь, Кит это сделает? — негромко спросил он. — Должен сделать. Цель нашего пребывания здесь — сохранить ей жизнь. Если она умрет с голоду, это перечеркнет наши усилия. Я не потрудилась рассказать Эдди, что у меня проблема с отцом и алхимиками и что через две недели меня, скорее всего, тут уже не будет. Эдди и так расстраивался из-за Джил, и я не хотела, чтобы ему пришлось беспокоиться еще и о другом. Встретившись в конце дня с миссис Тервиллигер, я отдала последние сделанные конспекты. Устроившись за столом, я заметила на столе папку с вытисненными золотыми буквами: «Колледж Карлтон». Теперь я вспомнила, почему название показалось мне знакомым, когда его упомянул Адриан. — Миссис Тервиллигер... Вы говорили, что знаете кого-то в колледже Карлтон? Она посмотрела на меня из-за компьютера. — Мм? А, да. Можно сказать, знаю. Я играю в покер с половиной исторического факультета. Летом я даже там преподаю. В смысле, историю. Не покер. — А вы не знаете кого-нибудь из приемной комиссии? — спросила я. — Не очень близко. Знакома с несколькими людьми, которые знакомы с членами приемной комиссии. Миссис Тервиллигер снова сосредоточилась на экране. Я молчала, и спустя несколько минут она опять посмотрела на меня. — А почему вы спрашиваете? — Просто так. — Конечно, не просто так. Вас интересует посещение лекций? Конечно, там вы получите больше, чем здесь. Конечно, если не считать моих занятий. — Нет, мэм,— сказала я.— Но мой брат хочет туда поступить. Он слышал, что занятия там еще не начались, но не уверен, зачислят ли его, ведь времени осталось очень мало. — И вправду очень мало,— согласилась миссис Тервиллигер. Она внимательно рассматривала меня,— Вам бы хотелось, чтобы я навела справки? — О... О нет, мэм. Я просто надеялась узнать имена людей, с которыми могла бы связаться. Я бы никогда не попросила вас сделать что-нибудь подобное... Она приподняла брови. — А почему никогда не попросили бы? Я растерялась. Иногда ее было так трудно понять. — Потому что... У вас нет причин так поступать. — Я могла бы сделать это в порядке одолжения вам. На это я не смогла найти ответ и молча уставилась на нее. Она улыбнулась и поправила очки. — Не можете в такое поверить? Что кто-то сделает вам одолжение. — Я... Ну, в смысле... Я замолчала, все еще не зная, что сказать. — Вы мой преподаватель. Ваша работа, ну... учить меня. Вот и все. — А ваша работа,— сказала миссис Тервиллигер,— являться в эту комнату весь последний семестр за любым заданием, какое у меня для вас найдется. От вас никоим образом не требуется приносить мне кофе, приходить в вечернее время, организовывать мою жизнь или полностью перестраивать собственную из-за моих нелепых поручений. — Я... Я не возражаю против такого,— сказала я,— И все это необходимо. Миссис Тервиллигер усмехнулась. — Да. И вы настаиваете на том, чтобы делать то, что не входит в ваши обязанности? Неважно, как бы вас это ни затрудняло. Я пожала плечами. — Мне нравится хорошо справляться с работой, мэм. — Вы великолепно справляетесь с работой. Куда лучше, чем требуется. И вы выполняете ее без жалоб или нытья. Таким образом, меньшее, что я могу,— это сделать ради вас несколько телефонных звонков. Она снова засмеялась. — Это вас больше всего пугает? Когда кто-то вас хвалит. — О нет,— неубедительно сказала я.— Я имею в виду, такое случается. Миссис Тервиллигер сняла очки и внимательно посмотрела на меня. Она больше не смеялась. — Нет, не думаю, чтобы такое случалось. Я не знаю подробностей вашей жизни, но я знавала многих учащихся вроде вас — тех, кого родители вот так же отсылали в школу. Хотя я ценю стремление к высшему образованию, мне понятно, что в большинстве случаев родители наших учеников просто не имеют времени или склонности принимать участие в жизни своих детей... Или даже обращать внимание на эту жизнь. Мы вторгались в одну из личных тем, и я почувствовала себя неловко. Тем более что в этих словах была доля правды. — Все гораздо сложнее, мэм. — Не сомневаюсь. Выражение лица миссис Тервиллигер стало суровым, теперь она очень отличалась от той рассеянной преподавательницы, какой я ее знала. — Но послушайте, что я скажу. Вы необыкновенная, талантливая и выдающаяся девушка. Не позволяйте никогда и никому принижать вас, заставлять чувствовать себя незаметной. Не позволяйте никогда и никому — даже преподавательнице, которая постоянно посылает вас за кофе,— третировать вас. Миссис Тервиллигер снова надела очки и начала беспорядочно приподнимать листы бумаги. Наконец нашла ручку и торжествующе улыбнулась. — Ну, а теперь... Как зовут вашего брата? — Адриан, мэм. — Правильно, итак...— Она взяла листок и тщательно записала имя,— Адриан Мельбурн. — Мелроуз, мэм. — Правильно. Конечно. Она зачеркнула ошибку, бормоча себе под нос: — Я рада, что его зовут не Хобарт . Закончив, она откинулась на спинку кресла. — Теперь, раз уж вы об этом упомянули, мне бы хотелось, чтобы вы кое-что сделали. — Только скажите,— ответила я. — Я хочу, чтобы вы сотворили одно из заклинаний из той первой книги. — Прошу прощения. Высказали — сотворить заклинание? Миссис Тервиллигер помахала рукой. — О, не беспокойтесь. Я не прошу вас размахивать волшебной палочкой или приносить в жертву животных. Но меня ужасно заинтриговало то, насколько сложными были некоторые из формул и составляющих заклинаний. Я невольно задумалась — в самом ли деле люди следовали им с такой дотошной скрупулезностью. Некоторые из них очень сложны. — Знаю,— сухо проговорила я,— Я перепечатала их все. — Именно. Итак, я хочу, чтобы вы сотворили одно заклинание. Поэтапно. Выясним, сколько времени на это уйдет. Посмотрим, возможна ли вообще хоть половина требуемых действий. Потом составьте отчет. Я знаю, что по этой части вы великолепны. Я не знала, что сказать. Миссис Тервиллигер не просила меня и впрямь использовать магию, и уж конечно, не так, как ею пользовались вампиры. Такое было просто невозможно. Магия не относится к сферам человеческой деятельности. Она противоестественна, она идет вразрез с законами мироздания. То, чем занимались алхимики, основывалось на науке и химии. В татуировках присутствовала магия, но она подчинялась нашей воле, а не была самостоятельным волшебством. Ближе всего к сверхъестественному стояли благословения, которые мы призывали на наши снадобья. Миссис Тервиллигер просила меня просто восстановить ритуал сотворения заклинаний. Это будет не по-настоящему. Никакого вреда. И все же... Почему я ощущала такое беспокойство? Меня как будто просили солгать или украсть. — В чем дело? — спросила преподавательница. На мгновение я заколебалась — не сослаться ли снова на религию, но потом отвергла эту мысль. Такой предлог сегодня был задействован слишком часто, хотя на сей раз он и в самом деле был бы почти правдивым. — Ничего, мэм. Просто немного необычно. Он взяла первый том в кожаном переплете и пролистала его до середины. — Вот. Попробуйте это заклинание — воспламеняющий амулет. Оно сложное, но, по крайней мере, когда закончите работу, у вас будет готовый проект по декоративно-прикладному искусству. И большинство ингредиентов можно легко раздобыть. Я взяла книгу и изучила заклинание. — А где мне достать крапиву? — Попросите мистера Карнеса. Рядом с его классом есть сад. Уверена, остальное вы сможете купить. И знаете, можете приносить мне чеки. Я верну вам деньги за все, за чем вас посылала. Должно быть, вы потратили на кофе целое состояние. Я почувствовала себя немного лучше, когда увидела, что ингредиенты — просто обыденные предметы. Крапива. Агат. Кусок шелка. Там даже не было ничего легковоспламеняющегося. Полная чушь. Кивнув, я пообещала начать завтра. А пока я напечатала официальное письмо в Амбервуд от имени Кита. Я объяснила, что по религиозным соображениям наша семья дважды в неделю должна посещать церковь и Джил следует на это время освободить от наказания. Еще там было обещание, что Джил будет отмечаться у миссис Везерс до и после таких семейных поездок. Закончив, я осталась довольна своей работой. Я чувствовала, что благодаря мне Кит стал куда более красноречивым, чем был на самом деле. После занятий я позвонила ему и коротко изложила, что произошло с Джил. Само собой, именно меня и обвинили во всем случившемся. — Тебе полагается приглядывать за ней, Сидни! — воскликнул Кит. — А еще мне полагается изображать ученицу, и я не могу проводить с ней каждую секунду. Не стоило упоминать о том, что я вообще-то уезжала с Адрианом, когда Джил сбежала,— хотя Кит не смог бы подложить мне еще большую свинью, чем уже подложил. — И вот теперь я должен все это расхлебывать,— сказал он донельзя утомленным голосом,— Вечно страдаю из-за твоей некомпетентности. — Страдаешь? Все, что тебе нужно сделать,— это подписать письмо, которое я за тебя составила. Ты сейчас дома? Или будешь дома? Я завезу его тебе. Видя, насколько раздражает Кита этот вопрос, я считала, что он ухватится за мое предложение. Поэтому удивилась, когда он ответил: — Нет, не надо. Я сам к тебе приеду. — Да мне нетрудно. Я могу быть рядом с твоим домом меньше чем через десять минут. Мне не хотелось давать ему лишние поводы все твердить и твердить о том, сколько неудобств я ему причиняю. И поводы жаловаться алхимикам. — Нет,— отрезал Кит,— Я приеду к тебе сам. Уже выезжаю. Встретимся у главного офиса? — Хорошо,— ответила я, совершенно сбитая с толку этим резким поворотом. Может, он хочет устроить мне проверку или что-то в этом роде? Собирается меня инспектировать? — Скоро увидимся,— сказала я. Я уже находилась в Центральном кампусе, поэтому мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до главного офиса. Я села снаружи на изукрашенную скамью с хорошим видом на парковку для посетителей и стала ждать. Было, как обычно, жарко, но я сидела в тени, поэтому погода казалась даже приятной. Скамейка стояла на небольшой лужайке, в окружении цветущих растений; табличка гласила: «Мемориальный сад Келли Хейз». Табличка выглядела новой. — Привет, Сидни! Кристин и Джулия вышли из здания и направились ко мне. Сев рядом, они поинтересовались, что я тут делаю. — Жду брата. — Он симпатичный? — с надеждой спросила Кристин. — Нет,— ответила я,— Вовсе нет. — Нет, симпатичный,— возразила Джулия.— Я видела его в вашем общежитии в прошлый уик-энд. Когда вы все отправлялись на обед. У меня ушла секунда на то, чтобы понять — она имеет в виду Адриана. — А! Другой брат. У них мало общего. — Это правда, что у твоей сестры большие неприятности? — спросила Джулия. Я пожала плечами. — Всего лишь небольшие неприятности. Она не может покидать кампус, за исключением семейных обстоятельств. Могло быть хуже. Хотя... Это стоило ей модельной карьеры, поэтому она огорчена. — У кого она хотела работать? — спросила Кристин. Я порылась в памяти. — У Лии Ди Стефано. Через две недели будет показ мод, и она хотела, чтобы в нем участвовала Джил. Но Джил не сможет подготовиться, потому что ей нужно оставаться здесь. Девушки широко раскрыли глаза. — У Лии изумительная одежда! — сказала Джулия,— Джил должна у нее выступить. Она может получить бесплатные шмотки. — Я же тебе сказала. Она не может. Кристин задумчиво склонила голову набок. — А если это будет для школы? Например, для дел, как-то связанных с карьерой или профессией? Она повернулась к Джулии. — Швейный клуб все еще существует? — Кажется, да,— ответила Джулия, с энтузиазмом кивая.— Это хорошая идея. Джил чем-нибудь занимается? Амбервуд требовал, чтобы наряду со спортивными упражнениями его всесторонне развитые учащиеся имели хобби и занимались различными видами деятельности вне школьной программы. — Есть швейный клуб, куда она могла бы вступить... И держу пари, что работа у Лии могла бы засчитаться ей как специальное самостоятельное занятие. Однажды, пытаясь поднять спустившиеся петли своего кардигана, Джил чуть весь его не распустила. — Не думаю, что это подходит Джил. — Неважно,— сказала Кристин,— Большинство людей в том клубе все равно не шьют. Но каждый год клуб предлагает свои услуги местным дизайнерам. Мисс Ямани наверняка засчитает выступление на подиуме за такие услуги. Ей очень нравится Лия Ди Стефано. — И Джил должны разрешить поехать,— сказала Джулия с торжествующим видом,— Потому что это будет для учебы. — Интересно,— сказала я, гадая, есть ли хоть какой-то шанс, что это сработает,— Я расскажу Джил. Знакомая голубая машина вырулила на подъездную дорогу, и я встала. — Вот он. Кит припарковался и вышел, оглядываясь в поисках меня. Кристин издала тихий одобрительный возглас. — А ничего! — Верь мне, ты не захочешь иметь с ним дела,— сказала я и зашагала ему навстречу. Кит одарил девушек улыбкой, которой, вероятно, полагалось быть очаровательной, и даже подмигнул им. Как только они ушли, улыбка его исчезла. Он был весь нетерпение — удивительно, что не притопывал ногой. — Что там надо сделать? Давай побыстрее,— сказал он. — Если ты так торопишься, надо было позволить мне самой заглянуть, когда у тебя будет больше времени. Я вынула папку с письмом и протянула ее вместе с ручкой. Кит подписал не глядя и отдал бумаги обратно. — Еще что-нибудь? — спросил он. — Нет. — И больше ни во что не впутывайся,— сказал он.— У меня нет времени постоянно тебя покрывать. — Какое это имеет значение? — с вызовом отозвалась я.— Ты уже сделал все, что мог, чтобы от меня избавиться. Кит холодно улыбнулся. — Тебе не следовало заступать мне путь. Ни сейчас, ни тогда, раньше. Усмехнувшись, он повернулся и двинулся прочь. Я уставилась ему вслед, не в силах поверить в такое нахальство. Кит впервые прямо упомянул о том, что случилось несколько лет назад. — Между прочим, тогда, раньше, я не заступала тебе путь! — крикнула я ему в спину,— Ты легко отделался. Больше такого не будет! Думаешь, я боюсь тебя? Это тебе нужно опасаться меня! Кит резко остановился, потом медленно повернулся с изумленным видом. Я его не винила. Честно говоря, я изумилась сама себе. Я вообще не могла припомнить, когда так открыто дерзила занимавшему вышестоящую должность и вдобавок способному весьма ухудшить мое положение. — Посмотрим,— наконец сказал Кит,— Я могу сделать твою жизнь незавидной. Я улыбнулась ледяной улыбкой. — Ты уже сделал ее такой, вот почему у меня перед тобой преимущество. Ты уже сделал все, что мог,— но еще не знаешь, что могу сделать я. С моей стороны это было блефом, особенно потому, что я почти не сомневалась — Кит может сделать еще больше. Судя по всему, он мог завтра же доставить сюда Зою. Он мог в мгновение ока добиться того, чтобы меня послали в центр переобучения. Но если я провалю задание? Тогда это станет и его провалом тоже. Кит несколько мгновений стоял, недоверчиво глядя на меня. Я не знала, в самом ли деле его напугала, или же он решил не удостаивать меня ответом, но в конце концов он повернулся и сел в машину, больше не посмотрев в мою сторону. Взбешенная, я вернулась в здание, чтобы отнести письмо в администрацию. Секретарь в приемной, миссис Даусон, шлепнула на него печать, а потом сняла копию, чтобы я отдала ее миссис Везерс. Когда секретарь протянула мне копию, я спросила: — Кто такая Келли Хейз? Обычно улыбчивая миссис Даусон внезапно погрустнела. — А, та бедняжка... Несколько лет назад она здесь училась. Я вдруг кое-что вспомнила. — Это о ней упоминала миссис Везерс? О девушке, которая пропала? Миссис Даусон кивнула. — Это было ужасно. И такая милая девушка. Такая юная. Она не заслуживала подобной смерти. Она вообще не заслуживала смерти. Мне очень не хотелось задавать подобный вопрос, но это нужно было сделать. — Как она умерла? Я знаю, что ее убили, но не слышала подробностей. — Наверное, и к лучшему. Это было так ужасно. Миссис Даусон огляделась по сторонам, как будто боялась, что у нее будут неприятности из-за доверительных разговоров с ученицей. Потом с мрачным лицом перегнулась ко мне через стол. — Бедняжка истекла кровью. Ей перерезали горло. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Я чуть было не спросила: «Вы серьезно?» Но надо посмотреть правде в глаза: вряд ли она стала бы шутить насчет подобных вещей. Тем более лицо у нее было такое мрачное. У меня возникли другие вопросы, но я прикусила язык. Вопросы были не такими уж странными, но мне не хотелось привлекать к себе внимание, проявляя необычный интерес к жуткому убийству. Вместо этого я просто поблагодарила миссис Даусон за помощь с письмом и вернулась в Восточный кампус. Миссис Везерс сидела за своим столом, когда я вошла в вестибюль. Я отдала ей письмо, и она прочитала его дважды, прежде чем убрать в подшивку документов. — Хорошо,— сказала она.— Только позаботьтесь о том, чтобы ваша сестра каждый раз расписывалась при уходе и возвращении. — Я так и сделаю, мэм. Благодарю вас. Я поколебалась, разрываясь на части: то ли уйти, то ли задать вопросы, которые появились у меня после разговора с миссис Даусон. И решила остаться. — Миссис Везерс... После этого случая с Джил я все время вспоминаю о той девушке, о которой вы говорили. Погибшей. Я все время думаю, что это могла быть Джил. Лицо миссис Везерс смягчилось. — Джил в порядке. Я не должна была вам этого рассказывать. Не хотела вас напугать. — Это правда, что той девушке перерезали горло? — Да.— Миссис Везерс печально покачала головой.— Ужасно. Просто ужасно. Не знаю, кто на такое способен. — Удалось выяснить, почему это произошло? В смысле, в ней было что-нибудь необычное? — Необычное? Вообще-то нет. Я имею в виду, она была милой девушкой. Умной, красивой, общительной. Хорошей... нет, отличной спортсменкой. У нее были подруги, и парень был. Но в ней не чувствовалось ничего особенного, что делало бы ее возможной жертвой. Конечно, людям, совершающим такие ужасные вещи, причина не нужна. — Верно,— пробормотала я. Я поднялась в свою комнату, жалея, что миссис Везерс не рассказала чуть подробнее о красоте Келли. На самом деле мне хотелось знать, не была ли Келли моройкой. Если бы миссис Везерс упомянула ее высокий рост и бледность, это сразу стало бы понятно. Вообще-то, судя по сообщениям Кларенса и других алхимиков, в Палм-Спрингсе не был зарегистрирован ни один морой. Но это не означало, что никто из них не мог проскользнуть сюда тайком. Ладно, придется мне самой найти ответы на свои вопросы. Если Келли была моройкой, тогда получалось, что три юные моройские женщины были убиты так же, как в Южной Каролине, за относительно короткий промежуток времени. Кларенс мог приводить доводы в пользу своей теории охотников на вампиров, но для меня этот схожий почерк был серьезным доказательством, что тут поработали стригои. Джил была в нашей комнате, отбывая свой домашний арест. Чем больше проходило времени, тем меньше я на нее сердилась. Помогло и то, что мне удалось уладить проблему с «кормлением». Я была бы расстроена куда больше, если бы мы не смогли вытащить Джил из кампуса. — Что случилось? — спросила она, поднимая взгляд от своего ноутбука. — С чего ты взяла, будто что-то случилось? Джил улыбнулась. — Потому что у тебя такой вид. Когда ты над чем-то размышляешь, у тебя появляется такая тоненькая складочка между бровями. Я покачала головой. — Пустяки. — Знаешь, может, все эти твои обязанности были бы не так трудны, если бы ты поговорила о них и позволила другим тебе помочь. — Все не совсем так. Просто я и вправду пытаюсь кое в чем разобраться. — Расскажи мне,— умоляюще проговорила Джил,— Ты можешь мне довериться. Дело было не в доверии. Мне не хотелось беспокоить ее понапрасну. Миссис Везерс боялась, что напугала меня, но, если кто-то убивал мороек, опасность грозила не мне. Посмотрев на Джил, встретившись с ее пристальным взглядом, я решила: раз уж она смогла перенести нападение со стороны соплеменников, сможет справиться и с этим. И кратко пересказала то, что знала. Как только я закончила, Джил заметила: — Но ты не знаешь, была ли Келли моройкой. — Не знаю. А это решающий момент. Я села, скрестив нош, на кровати и открыла свой ноутбук. — Я собираюсь проверить наши записи и местные газеты, вдруг найду ее фотографию. У миссис Везерс мне удалось выяснить только, что Келли была отличной спортсменкой. — Это может как раз значить, что она не моройка,— ответила Джил,— Я имею в виду... Посмотри, насколько мне плохо на солнце. А если она не моройка? У тебя множество теорий, основанных на том, что она была моройкой. Но если она была человеком? Мы сможем просто обо всем забыть? Все равно это может быть делом рук одного убийцы. Но если он убил двух мороек и одного человека, о чем это говорит? В словах Джил была логика. — Я пока мало что понимаю,— признала я. Мое расследование длилось недолго. У алхимиков не нашлось записей об этом убийстве, но, с другой стороны, зачем его фиксировать, если Келли была человеком. О ней писали множество газет, но я не увидела ни одной фотографии. — А как насчет школьного ежегодника? — спросила Джил.— Кто-то здесь должен их хранить. — Просто гениально,— сказала я. — Видишь? Я же говорила, что пригожусь. Я улыбнулась, а потом кое о чем вспомнила. — О, у меня есть для тебя хорошие новости. Возможно. Я коротко пересказала «план» Кристин и Джулии насчет того, чтобы Джил вступила в швейный клуб. Джил просияла, но все еще не очень верила в подобную возможность. — Ты и вправду думаешь, что это сработает? — Если только один способ проверить. — Я никогда в жизни не прикасалась к швейной машинке. — Вот и научишься. А может, остальные девочки будут рады принять тебя в клуб просто для того, чтобы в их группе была модель. Джил ухмыльнулась. — Откуда ты знаешь, что хоть одна девушка подпишется на такое? — Этого я не знаю,— призналась я,— Наверное, просто основываюсь на стереотипных представлениях о женском поле. Мой мобильник зазвонил, и на дисплее высветился номер миссис Тервиллигер. Я ответила на звонок, приготовившись к походу за кофе. — Мисс Мельбурн? Если вы и ваш брат будете в Карлтоне в течение часа, то сможете до закрытия поговорить с сотрудником отдела кадров. Вы успеете? Я посмотрела на часы и понадеялась, что Адриан не занят важными делами. — Э-э... да. Да, конечно, мэм. Спасибо. Спасибо вам большое. — Человека, с которым вам нужно будет поговорить, зовут Уиз Реган. Миссис Тервиллигер помолчала. — И не могли бы вы на обратном пути захватить для меня капучино? Я заверила, что смогу, а потом позвонила Адриану и велела быть готовым к моему приезду. Я быстро переоделась, сменив форму на юбку из твила и блузку, посмотрела в зеркало и поняла, что Адриан прав. Между амбервудским нарядом и моим обычным гардеробом не было большой разницы. — Жаль, что я не могу с тобой поехать,— печально сказала Джил.— Мне бы хотелось снова повидать Адриана. — Разве ты не видишь его каждый день — в некотором роде? — Верно. Хотя пока не всегда могу проникнуть в его голову, когда хочу. Это просто случается само собой. И как бы то ни было, это не одно и то же. Он не может разговаривать со мной с помощью нашей связи. Я чуть было не ответила, что так оно лучше, чем быть рядом с ним во плоти, но поняла, что это делу не поможет. Когда я добралась до дома Кларенса, Адриан был готов к выходу, возбужденный и рвущийся в бой. — Ты только что разминулась со своим другом,— сказал он, когда мы сели в Латте. — С кем? — С Китом. Я сделала гримасу. — Вообще-то он мне не друг. — О, ты так думаешь? Большинство из нас догадались об этом в первый лее день, Сейдж. Я почувствовала себя слегка неловко. Конечно, я не должна была смешивать свои личные чувства к Киту с делами. Мы были в некотором роде сослуживцами, выступающими дружным профессиональным фронтом. В то же самое время я, можно сказать, была рада, что эти люди — хотя они и были вампирами и дампирами — не считают нас с Китом друзьями. Я не хотела, чтобы они думали, будто у нас с Китом много общего. Да, я точно не хотела иметь с ним много общего. Внезапно до меня полностью дошел смысл слов Адриана. — Подожди. Кит только что был здесь? — Полчаса назад. Наверное, явился сюда прямо из школы. Мне повезло разминуться с ним. Что-то подсказывало мне: Кит не оценил бы моей помощи Адриану в его дальнейшем образовании. — Зачем он приходил? — Понятия не имею. Думаю, навещал Кларенса. Старик не очень хорошо себя чувствует. Адриан вытащил из кармана сигареты. — Не возражаешь? — Возражаю,— ответила я.— А что такое с Кларенсом? — Не знаю, но он много спит, отчего тут стало еще скучнее. В смысле, он не такой уж замечательный собеседник, но некоторые из его сумасшедших историй интересны. Адриан призадумался. — Особенно если запивать их скотчем. — Держи меня в курсе того, как у него дела, — пробормотала я. Интересно, не потому ли Кит недавно так торопился? Если Кларенс серьезно болен, нам придется договариваться с моройским доктором. Это усложнит наше положение в Палм-Спрингсе, так как нам или придется перевозить отсюда Кларенса, или кого-нибудь привозить к нему. Если Кит занимается этим, мне самой не стоит беспокоиться... Но я просто не верила, что он может управиться хорошо хоть с какой-то работой. — Не знаю, как ты с ним миришься,— продолжал Адриан.— Раньше я думал, что ты слабая и просто не даешь сдачи... Но теперь, честно говоря, считаю тебя очень даже крутой. Нужна чертовская сила воли, чтобы не пожаловаться и не разразиться бранью. У меня нет такого самоконтроля. — У тебя есть больше, чем ты думаешь,— ответила я, слегка взволнованная комплиментом. Я так часто сердилась на себя за то, что казалось мне неумением давать сдачи, что впервые осознала — такая сдержанность требует особой внутренней силы. А еще больше меня удивило, что на это мне указал Адриан. — Я часто хожу по краю. Мой отец — и остальные алхимики — очень серьезно относится к вопросам повиновения, к тому, что надо выполнять распоряжения старших. Я, считай, угодила в двойной переплет, ведь у меня с ними сложные отношения. Поэтому мне особенно важно не привлекать к себе внимания. — У тебя проблемы из-за Розы? Адриан говорил очень сдержанным тоном. Я кивнула. — Угу. То, что я сделала, в их глазах равносильно предательству. — Не знаю, что означает «равносильно», но, похоже, дело серьезное. Я видела, как Адриан изучает меня краешком глаза. — А оно того стоило? — Пока — да. Было легко так говорить, раз у Зои еще нет татуировки, а меня не отправили в центр переобучения. Если это изменится, я буду отвечать уже по-другому. — Я действовала как должна была. Думаю, это оправдывает всякие неожиданные поступки. — Я тоже нарушил много правил, чтобы ей помочь, — беспокойно сказал Адриан,— Я сделал это ради любви. Не знаю, благородны ли мои мотивы так же, как твои, тем более что она влюблена в другого. Большую часть «неожиданных поступков» я совершал по самым разным причинам, чаще всего — чтобы позлить родителей. Я поняла, что слегка завидую этому. Я не могла даже представить себе, как нарочно пытаюсь раздразнить отца, хотя мне, конечно, хотелось так поступить. — Думаю, любовь — благородный мотив,— сказала я. Конечно, это было умозрительное суждение. Я ни разу не влюблялась, и мне не на что было опираться для столь громкого высказывания. Наблюдая за другими, я решила, что любовь — это прекрасно... Но в данный момент я была чересчур занята работой, чтобы переживать из-за отсутствия влюбленности. Интересно, должна ли я чувствовать разочарование по этому поводу. — И думаю, у тебя есть масса времени, чтобы совершить другие благородные поступки. Адриан захихикал. — Никогда не думал, что самым рьяным членом моей команды поддержки станет девушка, считающая меня дурным и бессердечным. Значит, мы с ним два сапога пара. Поколебавшись, я заставила себя задать вопрос, который не давал мне покоя: — Ты все еще любишь ее? Розу? Поскольку я не знала, каково это — быть влюбленным, то не знала и сколько времени должно пройти, чтобы избавиться от любви. Улыбка Адриана погасла. Взгляд стал отсутствующим. — Да. Нет. Трудно покончить с чем-то вроде этого. Она так сильно на меня повлияла, и в хорошую, и в плохую сторону. Такое трудно оставить в прошлом. Я стараюсь не очень думать о любви или ненависти к ней. Просто пытаюсь жить, как жил до нашей встречи. К несчастью, с переменным успехом. Вскоре мы добрались до колледжа. Уиз Реган оказался крупным мужчиной с бородой, в которой виднелась проседь. Однажды летом миссис Тервиллигер бесплатно учила его племянницу, и Уиз чувствовал себя обязанным ей. — Вот в чем дело...— начал он, как только мы уселись напротив. Адриан был в брюках цвета хаки и рубашке шалфейного цвета; такой наряд отлично подошел бы для собеседования с работодателем... Поздновато он так оделся. — Я не могу просто взять и внести вас в список. Чтобы принять заявление о зачислении в колледж, требуется много времени и проверок, и мы никоим образом не можем успеть все за два дня. Что я в силах сделать — так это зачислить вас в качестве вольнослушателя. — Это что еще такое? — спросил Адриан. — Быть вольнослушателем — значит присутствовать на занятиях и выполнять задания, но не получать за это отметок. Адриан открыл рот, чтобы заговорить, и я могла лишь вообразить, какой комментарий он собирается отпустить насчет такой добровольной работы. Я быстро вмешалась: — А что потом? — Потом, если вы сможете собрать документы, через... скажем, через неделю или две — если эти документы примут,— я смогу задним числом изменить статус вольнослушателя на статус студента. — А как насчет стипендии? — спросил Адриан, подавшись вперед.— Я смогу получить деньги? — Если вы имеете на это право,— сказал Уиз,— Но, честно говоря, вы не можете подать заявление на стипендию, пока вас не примут в колледж. Адриан снова откинулся назад, и я догадалась, о чем он думает. Если на зачисление в колледж уйдет пара недель, тогда и стипендию, без сомнения, оформят не сразу. Адриану предстоял по крайней мере еще один месяц проживания у Кларенса — в лучшем случае. Я приготовилась к тому, что Адриан откажется от всего, но вместо этого увидела на его лице выражение решимости. Он кивнул. — Хорошо. Давайте для начала зачислите меня вольнослушателем. Это меня порадовало. Мне удалось внушить себе, что я довольна занятиями в Амбервуде, но, взглянув на расписание настоящего колледжа, я увидела, какая пропасть разделяет эти два учебных заведения. История здесь изучалась куда более глубоко, чем я могла себе вообразить. Однако Адриана история не интересовала. Он немедленно сосредоточился на факультете искусства. В конце концов он записался на два вводных курса по живописи и рисунку. Занятия шли три раза в неделю и — что удобно — друг за другом. — Поменьше придется ездить на автобусе туда-сюда,— объяснил Адриан, когда мы уходили. Я изумленно взглянула на него. — Ты собираешься ездить на автобусе? Похоже, его позабавило мое удивление. — А как же иначе? Занятия идут днем. Ты не сможешь меня возить. Я подумала о находящемся бог знает на каком отшибе доме Кларенса. — Да где ты вообще найдешь там автобус? — Примерно в полумиле от дома есть остановка. Тот автобус подбросит меня до другого, который идет до Карлтона. На всю поездку уйдет примерно час. Признаюсь, я утратила дар речи. Надо же, Адриан все это разузнал, не говоря уж о том, что готов был пойти на такие неудобства. Однако на обратном пути он ни словом не обмолвился о будущих трудностях или о том, что ему еще не скоро удастся выехать от Кларенса. По возвращении в Амбервуд мне не терпелось рассказать Джил об успехе нашего дела. Не то чтобы она нуждалась в моем рассказе. Благодаря связи с Адрианом Джил, наверное, знала об этом больше меня. И все равно она всегда о нем беспокоилась и, без сомнения, была бы довольна, выяснив, что дела у него налаживаются. Когда я вернулась, Джил в нашей комнате не оказалось, но в записке говорилось, что она занимается где-то в общежитии. Единственной положительной стороной ее наказания являлось то, что ей не дозволялось находиться где угодно и когда угодно. Я решила воспользоваться возможностью и заняться этим несчастным амулетом для миссис Тервиллигер. В течение последних двух дней я собирала ингредиенты, и, с согласия преподавательницы биологии, миссис Тервиллигер обеспечила мне доступ в одну из химических лабораторий. В тот вечерний час там никого не было, потому я могла смешать варево в тишине и покое. Как я уже говорила, указания были крайне подробными и — с моей точки зрения — чрезмерными. Недостаточно было просто отмерить листья крапивы. В указаниях говорилось, что их надо «оставить в покое на час», и в течение этого времени мне полагалось каждые десять минут говорить: «Да вдыхаю я в тебя пламя». А еще я должна была прокипятить агат, чтобы «пробудить в нем жар». Остальные инструкции были того же рода, и я знала, что миссис Тервиллигер никоим образом не сможет узнать, в самом ли деле я в точности им следовала — особенно что касается всяких фраз. И все равно я проделывала все прописанное, чтобы доложить, каково это — быть древним практиком. Итак, я послушно следовала инструкциям и так сосредоточилась на точном выполнении каждого этапа, что вскоре эта процедура полностью заворожила меня саму. Закончив два часа спустя, я удивилась тому, насколько устала. Конечный результат явно не оправдал затраченные силы. Я осталась с шелковым мешочком на кожаном ремешке, полным листьев и камней. Я понесла его и свои заметки в комнату, собираясь написать отчет для миссис Тервиллигер и покончить с этим заданием, но, добравшись до комнаты, разинула рот при виде нашей двери. Кто-то принес красную краску и разрисовал всю дверь летучими мышами и клыкастыми рожами. Поперек этого большими печатными буквами было написано слово «ВАМПИРША». Я в панике ворвалась в комнату. Джил была там, а миссис Везерс и незнакомая учительница рылись в наших вещах. Я в изумлении уставилась на эту сцену. — Что происходит? Джил подняла голову. Лицо ее было донельзя огорченным, и она не смогла ничего ответить. Наверное, я появилась в конце обыска, потому что миссис Везерс и ее помощница вскоре закончили и подошли к двери. Я была рада, что нынче вечером взяла алхимические припасы с собой в лабораторию. В моем чемоданчике имелось несколько измерительных инструментов, которые, как я подумала, могут мне пригодиться. Мне совершенно не хотелось объяснять администрации общежития, откуда у меня коллекция химических препаратов. — Что ж,— сурово сказала миссис Везерс,— Не вижу ничего особенного, но позже я могу сделать еще одну выборочную проверку — поэтому не расслабляйтесь. У вас и так уже достаточно неприятностей; не усугубляйте их. Она вздохнула и покачала головой, глядя на Джил. — Я очень разочарована в вас, мисс Мелроуз. Джил побелела. — Я же говорю вам, все это ошибка! — Будем надеяться,— зловеще проговорила миссис Везерс,— Будем надеяться. Я подумываю о том, чтобы заставить вас самостоятельно стирать с двери этот вандализм, но, поскольку твердых доказательств нет... Что ж, завтра попросим уборщицу. Как только гостьи ушли, я немедленно кинулась к Джил: — Что случилось? Джил рухнула спиной на кровать и застонала. — Случилась Лорел. Я села. — Объясни. — Ну, я позвонила в библиотеку, чтобы проверить, нет ли у них школьных ежегодников... Хотела найти фотографию Келли Хейз. Оказалось, что вообще-то они есть, но сейчас на руках у школьной редколлегии для какого-то амбервудского ежегодного издания. И ты никогда не поверишь, кто возглавляет этот проект. Лорел. — Ты права,— сказала я,— Такого я и предположить не могла. Разве у нее не начальный курс английского? Вообще-то Лорел была старшеклассницей. — Угу. — Думаю, всем нужна практика,— пробормотала я. Джил кивнула. — Как бы то ни было, мисс Ямани была в здании, поэтому я пошла узнать у нее насчет вступления в швейный клуб и насчет моей работы на Лию. Она очень вдохновилась и сказала, что поможет мне в этом. — Ну, уже кое-что,— осторожно сказала я, все еще не уверенная, каким образом это ведет к акту вандализма и обыску в нашей комнате. — Когда я шла обратно, то увидела Лорел в коридоре. Я решила воспользоваться случаем... Поравнялась с ней и сказала: «Послушай, я знаю, что у нас с тобой есть разногласия, но мне очень не помешала бы помощь». Потом объяснила, что мне нужны ежегодники, и спросила, не могу ли я их взять всего на одну ночь. А потом сразу же отдам. На сей раз я ничего не сказала. Это явно было благородным поступком, тем более после того, как я побуждала Джил не скатываться до уровня Лорел. К несчастью, я сомневалась, что Лорел ответит на это таким же обдуманным поступком. И я оказалась права. — Она сказала мне в... ну, в очень неприличных выражениях, что я никогда не получу эти ежегодники.— Джил нахмурилась,— Она сказала и еще кое-что. Потом я... э-э... назвала ее бесноватой сукой. Наверное, я не должна была так ее называть, но она... Ну, она это заслужила! В общем, она отправилась к миссис Везерс с бутылкой... не знаю чего. Думаю, то была малиновая настойка. Она заявила, будто я ей это продала и в комнате у меня есть еще. Миссис Везерс не смогла наказать меня без твердых доказательств, но после того, как в первый день мисс Чанг обвинила меня в похмелье, миссис Везерс решила, что этого достаточно для обыска в комнате. Я покачала головой, не в силах поверить в произошедшее и чувствуя, как вскипает во мне ярость. — Для такого элитного, престижного заведения эта школа слишком торопится ухватиться за любое подвернувшееся обвинение! Я имею в виду — они верят всему, что о тебе говорят! И откуда взялась та надпись на двери? На глазах Джил заблестели слезы. — Да Лорел, конечно. Или одна из ее подруг. Это случилось, пока Лорел разговаривала с миссис Везерс, поэтому, конечно, у нее есть алиби. Ты не думаешь... Ты не думаешь, что кто-нибудь слишком осведомлен? Ты раньше сказала, что это просто злая шутка... и люди даже не верят в нас... верно? — Верно,— машинально подтвердила я. Но сама я начинала задумываться. С тех пор как позвонил отец, с тех пор, как он упомянул, что есть люди, которые кое о чем подозревают и не станут молчать, я гадала — не слишком ли поспешно отмахнулась от издевательских реплик Лорел. Она просто нашла жестокую шутку, которую можно всячески эксплуатировать? Или она из тех, кто подозревает о мире вампиров и может поднять большой шум? Я сомневалась, что кто-нибудь ей поверит, но мы не могли рисковать привлечь внимание. А если Лорел и впрямь считает Джил вампиром? Несчастное выражение лица Джил сменилось сердитым. — Может, мне что-нибудь сделать с Лорел? Есть и другие способы отплатить ей, кроме замерзшей воды. — Нет,— быстро сказала я.— Не опускайся до такого. Месть — это мелко, будь выше. «К тому же, подумала я,— еще немного сверхъестественных событий, и Лорел может понять, что ее дразнилки оказывают больший эффект, чем она ожидала». Джил печально улыбнулась. — Ты все время так говоришь. Но разве ты не считаешь, что надо что-то предпринять? О да. Я определенно так считала. Дело зашло слишком далеко, и я напрасно пустила все на самотек. Джил была права насчет того, что есть и другие способы досадить обидчице. А я была права насчет того, что месть — это низко и Джил не должна себя ею пятнать. Вот почему я сама собиралась этим заняться. — Я обо всем позабочусь,— уверила я Джил.— Я... Я заставлю алхимиков подать жалобу от имени наших родителей. Джил с сомнением посмотрела на меня. — Думаешь, это поможет? — Несомненно,— ответила я. Потому что такая жалоба возымеет большую силу. Взглянув на часы, я поняла, что уже слишком поздно возвращаться в лабораторию. Ничего страшного. Я просто поставила будильник на более раннее время, собираясь отправиться туда перед занятиями. В будущем меня ждал еще один эксперимент, и Лорел будет моей подопытной морской свинкой. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Приготовить нужную мне смесь удалось легко. Труднее оказалось доставить ее по назначению, на это у меня ушло два дня. Сперва мне пришлось выяснить, каким именно шампунем Лорел пользуется в душевой после физкультуры. Конечно, школа обеспечивала учащихся шампунями и кондиционерами, но Лорел не доверяла свои драгоценные волосы таким обыкновенным средствам. Выяснив марку шампуня, я разыскала нужный флакон в местном парфюмерном магазине и вылила его дорогостоящее содержимое в раковину. Вместо шампуня я налила во флакон приготовленное мною самодельное снадобье. Следующим шагом была подмена этим флаконом шампуня Лорел. Для этого я завербовала Кристин. В физкультурной раздевалке ее шкафчик находился рядом со шкафчиком Лорел, и Кристин очень охотно взялась мне помочь. Отчасти потому, что разделяла нашу с Джил неприязнь к Лорел, но еще и потому, что с тех пор, как я спасла ее от аллергии на татуировку, Кристин ясно дала понять — она передо мной в долгу и выручит при первой же необходимости. Я не хотела считать Кристин своей должницей, но ее помощь пришлась кстати. Улучив момент, когда Лорел отвернулась от своего незапертого шкафчика, Кристин тут же незаметно совершила подмену. А потом нам просто оставалось ждать, когда Лорел снова воспользуется шампунем, и наблюдать за результатами моей работы. Тем временем другая моя лабораторная работа дала неожиданные результаты. Миссис Тервиллигер приняла мой отчет, но не амулет. — Мне он ни к чему,— заметила она, подняв глаза от бумаг, которые я ей вручила. — Ну... Мне тоже как-то ни к чему, мэм. Она отложила бумаги. — Все это правда? Вы в точности выполняли каждый этап? У меня нет возможности проверить, не упустили ли вы какие-нибудь детали. Я покачала головой. — Я выполнила каждый этап. — Что ж. Тогда, похоже, у вас теперь есть амулет, порождающий огонь. — Мэм,— протестующе проговорила я. Она усмехнулась. — Как говорится в указаниях? Бросить его и произнести последнее заклинание? Вы знаете это заклинание? — Воспламенись, воспламенись,— сразу же сказала я. После того как я набрала это заклинание на клавиатуре для миссис Тервиллигер, а потом воссоздала в памяти, повторить его было нетрудно. Согласно книге — содержавшей английский перевод латинского текста — язык был неважен, если значение слов оставалось ясным. — Что ж, вы молодец. Как-нибудь попытайтесь проделать это и посмотрите на результат. Только не подожгите школьное имущество. В принципе это небезопасно. Я подняла амулет за шнурок. — Но он не настоящий. Это же чушь. Просто пригоршня всякой ерунды в мешочке. Миссис Тервиллигер пожала плечами. — Кто мы такие, чтобы сомневаться в древних? Я уставилась на нее, пытаясь понять, шутит она или нет. С самого первого дня я поняла, что миссис Тервиллигер — эксцентричная особа, но при этом она всегда производила впечатление серьезного ученого. — Не может быть, чтобы вы в это верили. Магия, она... ее не существует. И, не думая, я добавила: — А даже если и существует, мэм, она не для того, чтобы люди баловались с подобной силой. Миссис Тервиллигер несколько мгновений молчала. — Вы и вправду в это верите? Я потеребила висящий у меня на шее крест. — Так меня воспитали. — Понимаю. Тогда можете делать с амулетом все, что захотите. Выбросьте его, подарите, экспериментируйте с ним. В любом случае для моей книги мне нужен только ваш отчет. Спасибо, что составили его вовремя; вы, как всегда, сделали больше, чем от вас требовалось. Уходя, я положила амулет в сумку, не очень-то зная, для чего он мне. Однако я потратила на него много времени и была разочарована, что в книге миссис Тервиллигер он не сыграет более важной роли. Все мои усилия были потрачены впустую. Но на следующий день последний из моих исследовательских проектов весьма продвинулся. На уроке химии Грег Слейд и кое-кто из его друзей вбежали в класс сразу же после звонка. Наша учительница кинула на них предупреждающий взгляд, но они этого даже не заметили. Слейд щеголял своей орлиной татуировкой, ничем ее не прикрывая, чтобы все видели. Чернила снова поблескивали серебром. Рядом с ним один из его дружков тоже гордо похвалялся серебряной татуировкой. Это был тот самый друг Слейда, который на прошлой неделе беспокоился о том, что не может позволить себе сделать татушку. Очевидно, с поставками все утряслось. Интересно. Я не торопилась доложить алхимикам, отчасти для того, чтобы проверить, восполнит ли «Невермор» украденное мною. — Изумительно,— сказал дружок Слейда,— Просто кайф. — Знаю.— Слейд ткнул его кулаком,— Как раз успели к завтрашнему дню. Трей наблюдая за ними с мрачным выражением лица. — А что будет завтра? — шепотом спросила я его. Он еще несколько мгновений презрительно смотрел на них, потом снова повернулся ко мне. — Ты что, с луны упала? Завтра наша первая домашняя игра. — Конечно,— сказала я. Мой опыт пребывания в школе не был бы полным без его квинтэссенции — шумихи вокруг футбола. — Много же мне с этого толку,— пробормотал Трей. — Твои повязки уже сняли,— заметила я. — Да, но тренер все равно не дает мне усердствовать. К тому же я теперь вроде балласта. Он кивком указал на Слейда и его друга. — И как они не нажили неприятностей со своими татуировками? И даже не пытаются скрыть их. В этой школе совершенно отсутствует дисциплина. Мы живем практически при анархии. Я улыбнулась. — Практически. — Знаешь, твоему брату следовало бы быть в команде. Я видел его на физкультуре. Он мог бы стать звездой спорта, если бы потрудился попробоваться в разных видах. — Он не любит привлекать к себе внимание,— объяснила я,— Но наверное, придет посмотреть на игру. — А ты придешь посмотреть? — Наверное, нет. Трей выгнул бровь. — Романтическое свидание? — Нет! Но я просто... ну, не интересуюсь спортивными зрелищами. И чувствую, что должна остаться с Джил. — Даже подбодрить меня не придешь? — Тебе не нужны мои подбадривания. Трей ответил на это разочарованным взглядом. — Может, это и к лучшему,— сказал он. Поскольку тебе все равно не довелось бы увидеть, как я играю на пике своей потрясающей грозной силы. — Это досадно,— согласилась я. — Ох, оставь свой сарказм при себе. Он вздохнул. — Отец расстроится больше всех. Я ведь надежда всей семьи. Что ж, это я могла понять. — Он тоже футболист? — Не-а, тут дело не столько в футболе, сколько в том, чтобы я поддерживал отличную физическую форму. Чтобы был непревзойденным. Готовым к чему угодно в мгновение ока. Стать лучшим в команде — то был способ заставить его мной гордиться... Пока не появились эти татуировки. — Ты хорош и без помощи татуировок. Он все равно должен тобой гордиться. — Ты не знаешь моего отца. — Да, но, думается, знаю кое-кого, в точности похожего на него,— Я улыбнулась.— Вообще-то, может, мне и вправду нужно сходить на футбольный матч. Трей лишь молча улыбнулся в ответ, поскольку начался урок. День прошел спокойно, но, как только я вышла из физкультурной раздевалки, ко мне подбежала Джил. — Я получила сообщение от Лии! Она спрашивает, смогу ли я приехать сегодня вечером. С другими моделями она ведет регулярные занятия, но считает, что мне лучше тренироваться индивидуально, поскольку у меня вообще нет опыта. Конечно, дело в том, что мне... Ну, ты знаешь, мне нужно, чтобы меня отвозили. Как ты думаешь... Я имею в виду, ты не могла бы... — Конечно,— сказала я.— Именно для этого я здесь. — Спасибо, Сидни! К моему большому изумлению, она забросила руки мне на шею. — Я знаю, у тебя вообще нет причин помогать мне после всего, что я натворила, но... — Да все в порядке, все в порядке,— сказала я, неловко похлопывая ее по плечу. «Думай о том, что тебя обнимает Джил,— посоветовала я самой себе.— Не о том, что тебя обнимает вампир». — Рада помочь,— сказала я. — Вам двоим хотелось бы побыть наедине? — издевательски ухмыльнулась Лорел, входя со своей свитой,— Мне всегда казалось, что ваша семейка какая-то странная. Мы с Джил отодвинулись друг от друга, и Джил покраснела, что лишь заставило девушек снова захихикать. — Господи, я их ненавижу,— сказала Джил, когда они оказались там, откуда не могли нас услышать,— Мне и вправду хочется им отплатить. — Терпение,— пробормотала я,— Однажды они получат то, на что напрашиваются. Глядя на шкафчик Лорел, я подумала, что «однажды» может случиться довольно скоро. Джил удивленно покачала головой. — Не знаю, почему ты такая всепрощающая, Сидни. С тебя просто все как с гуся вода. Я улыбнулась, гадая, что бы подумала Джил, если бы знала правду — что я вовсе не такая «всепрощающая», какой кажусь. И не только тогда, когда дело касается Лорел. Но если Джил хочется считать меня такой, пусть так и будет. Само собой, мой имидж добродушного, склонного подставлять другую щеку человека дал трещину, когда часом позлее по раздевалке пронесся пронзительный вопль Лорел. Это было почти повторением случая со льдом. Лорел выскочила из душа, завернувшись в полотенце. Она в ужасе подбежала к зеркалу и стала рассматривать свои волосы. — Что с тобой? — спросила одна из ее подружек. — А ты не видишь? — закричала Лорел.— Тут что-то не так... они на ощупь не такие. Это масло... Или не знаю что! Она вытащила фен и высушила прядь волос, пока все мы с интересом наблюдали за ней. Спустя несколько минут длинные пряди стали сухими, что по их виду было незаметно. Волосы Лорел и вправду как будто были покрыты маслом или жиром, словно она неделями их не мыла. Обычно блестящие и упругие, теперь они повисли тонкими уродливыми веревками. И цвет их тоже слегка изменился. Из ярких, огненно-рыжих они стали болезненного желтоватого оттенка. — И пахнут тоже странно! — воскликнула Лорел. — Вымой их снова,— предложила другая ее подруга. Лорел так и сделала, но это не помогло. Даже когда она догадалась, что проблема в шампуне, эта штука не желала так легко смываться с волос. Вода продолжала подпитывать реакцию, и пришлось оттирать волосы много-много раз, прежде чем Лорел хоть чуть-чуть отмыла зловредное средство. Джил изумленно взглянула на меня. — Сидни? — прошептала она, вкладывая в мое имя миллион вопросов. — Терпение, — заверила я ее,— Это только первый номер программы. Тем вечером я отвезла Джил в бутик Лии Ди Стефано. Конечно же, Эдди поехал с нами. Лия была всего на несколько лет старше меня и почти на фут короче. Несмотря на ее миниатюрность, в этой девушке ощущалась большая сила, стоило только немного пообщаться с ней. Магазин был заполнен элегантными платьями и костюмами, но сама Лия была одета простецки — в рваные джинсы и слишком большую для нее блузку без рукавов. Она перевернула табличку на двери так, что теперь она гласила «ЗАКРЫТО», а потом, подбоченясь, встала перед нами. — Итак, Джиллиан Мелроуз,— начала она,— у нас есть меньше двух недель на то, чтобы сделать из тебя модель. Взгляд ее упал на меня. — А ты будешь помогать. — Я? — воскликнула я.— Я всего лишь привожу ее на машине. — Нет — если хотите, чтобы ваша сестра сверкала в моем шоу. Лия снова уставилась на Джил; их разница в росте была почти комической. — Ты должна есть, пить и дышать как модель, если собираешься добиться успеха. И все это ты должна делать... в них. Лия схватила ближайшую обувную коробку и вынула оттуда пару блестящих фиолетовых туфель на каблуках, наверное, не меньше пяти дюймов. Джил и я уставились на туфли. — Разве она недостаточно высокая? — наконец спросила я. Лия фыркнула и сунула туфли в руки Джил. — Они не для дефиле. Но как только ты научишься на них ходить, будешь готова к чему угодно. Джил робко взяла туфли и подняла повыше, чтобы рассмотреть. Каблуки напомнили мне серебряные колья, с помощью которых Роза и Эдди убивали стригоев. Если Джил в самом деле хотела приготовиться к любому повороту событий, она могла просто держать под рукой эти туфли. Стесняясь наших испытующих взглядов, Джил в конце концов сбросила свои коричневые балетки и застегнула множество сложных ремешков фиолетовых туфель. Обувшись, медленно выпрямилась — и чуть не упала. Я метнулась к ней, чтобы ее подхватить. Лия одобрительно кивнула. — Видишь? Вот об этом я и говорю. Помощь сестры, работа в команде. Это твое дело — позаботиться, чтобы она не свалилась и не сломала шею до того, как начнется показ. Джил бросила на меня панический взгляд; подозреваю, он был отражением моего собственного взгляда. Я начала было предлагать, чтобы Джил подстраховывал Эдди, но он благоразумно ускользнул к краю магазина, собираясь наблюдать оттуда. Таким образом он, похоже, спасся от внимания Лии. Очевидно, его обязанности охранника не распространялись так широко. Пока Джил просто пыталась не упасть, я помогла Лии прибраться в центре магазина. Потом Лия несколько часов демонстрировала, как надо правильно держаться на подиуме, уделяя особое внимание осанке и походке, чтобы представить одежду самым лучшим образом. Но большинство из этих деталей пропали для Джил втуне: она пыталась ходить по комнате хотя бы не падая. Ее куда больше волновало то, как бы удержаться на ногах, чем грация и красота. Но, мельком взглянув на Эдди, я увидела, что он восхищенно наблюдает за Джил, как будто каждый ее шаг — чистейшее волшебство. Перехватив мой взгляд, Эдди немедленно нацепил обычную маску бдительного стража. Я сделала все, что могла, чтобы приободрить Джил и — да, чтобы помешать ей упасть и свернуть себе шею. В разгар занятия мы услышали стук в стеклянную дверь. Лия нахмурилась, но потом узнала того, кто стоял за дверью, и, просияв, пошла отпереть. — Мистер Донахью,— сказала она, впуская Ли.— Приехали посмотреть, как дела у вашей сестры? Ли улыбнулся. Его серые глаза немедленно нашли Джил. Джил встретилась с ним взглядом и улыбнулась так же широко. Во время последнего «кормления» Ли не было поблизости, и, хотя они непрерывно разговаривали по телефону и обменивались электронными письмами, я знала — Джил жаждет его увидеть. Взгляд налицо Эдди показал, что того куда меньше восхищает присутствие Ли. — Я уже знаю, как у нее дела,— сказал Ли.— Идеально. Лия фыркнула. — Я бы так не преувеличивала. На меня вдруг снизошло вдохновение. — Ли! — сказала я.— Хочешь отвечать за то, чтобы Джил не сломала себе шею? Мне нужно кое-чем заняться. Неудивительно, что Ли был полностью «за», а я знала — мне не нужно опасаться за безопасность Джил, пока Эдди на посту. Я оставила их и поспешила через две улицы к «Невермору». Поскольку Слейд и его друзья подтвердили, что татуировщики возобновили свою работу, мне хотелось нанести туда визит. Не тайком. Украденные мною компоненты уже стали весомым доказательством. Кроме прозрачной жидкости я идентифицировала все субстанции в пузырьках. Все металлические вещества были в точности такими же, как в составах алхимиков, значит, эти люди имели связи с алхимиками или воровали у них. В любом случае результаты моего расследования вырисовывались все более четко. Я лишь надеялась, что их хватит, чтобы спасти меня и не пустить в Палм-Спрингс Зою; а ведь время, оставшееся до ее появления здесь, уже истекало. Прошла почти неделя с тех пор, как отец пообещал заменить меня. Мой план заключался в том, чтобы проверить, насколько охотно в «Неверморе» согласятся сделать мне татуировку. Мне хотелось выяснить, какие меры предосторожности там принимают (если вообще принимают) и насколько легко впервые сделать себе тату. Их беседа с Адрианом дала мне немало информации. Но, думаю, просьба сделать татуировку в виде байкера-скелета с попугаем не очень располагала к доверию. Сегодня я вооружилась наличными и надеялась чего-нибудь добиться. Надо сказать, мне не потребовалось щегольнуть деньгами. Как только я вошла, парень за прилавком — именно с ним разговаривал Адриан — явно обрадовался. — Слава богу,— сказал он.— Пожалуйста, скажите, ведь у вас есть еще? Эти дети сводят меня с ума. Когда мы начали дело... Я понятия не имел, что оно так разрастется. Деньги — это хорошо, но, господи... Можно спятить, пытаясь за ними угнаться. Я постаралась не выдать своего удивления, гадая, о чем же это он толкует. Он вел себя так, будто я была в курсе его дел,— чушь какая-то. Но потом парень кинул взгляд на мою щеку, и внезапно я все поняла. Моя татуировка в виде лилии. Поскольку уроки в школе кончились, она была не прикрыта волосами. И теперь сомнений не было: у кого бы парень ни добывал припасы, его поставщик, как и я, алхимик. И, увидев мою лилию, татуировщик решил, что я его союзница. — С собой у меня ничего нет,— сказала я. У парня вытянулось лицо. — Но заказ... — Вы потеряли последнюю партию,— надменно сказала я.— Вы позволили, чтобы ее украли у вас из-под носа... Знаете, как сложно нам было ее получить? — Я уже объяснил это вашему другу! — воскликнул парень,— Он сказал, что все понимает. Пообещал уладить проблему. Внутри у меня что-то оборвалось. — Да, но он говорил не от всех нас, и мы не уверены, что хотим продолжать. Вы себя скомпрометировали. — Мы осторожны,— возразил парень.— То хищение было не нашей виной! Прошу вас, вы должны нам помочь. Разве он вам не передал? На завтра у нас огромный заказ, потому что в той частной школе у парней будет игра. Если мы сможем справиться, заработаем вдвойне. Я постаралась улыбнуться как можно холоднее. — Мы обсудим это и вернемся к вам. С этими словами я повернулась и двинулась к выходу. — Подождите! — окликнул парень. Я удостоила его надменного взгляда. — Вы можете сделать так, чтобы тот человек перестать сюда звонить? — Какой человек? — спросила я, гадая — не имеет ли он в виду некоего настойчивого амбервудского ученика. — Тот, со странным голосом, который все время спрашивает, не появились ли поблизости какие-нибудь высокие бледные люди. Похожие на вампиров. Я решил — это кто-то из ваших знакомых. Высокие бледные люди? Мне не нравилось, как это звучит, но я сохранила бесстрастное выражение лица. — Простите. Не знаю, о ком вы. Должно быть, розыгрыш. Я ушла, пообещав себе разобраться в этом позже. Если кто-то расспрашивал о людях, похожих на вампиров, это нужно было выяснить. Но это была не самая безотлагательная проблема. Мысли мои неслись вскачь, когда я обдумывала все, о чем рассказал мне татуировщик. Поставщиком «Невермора» был алхимик. До некоторой степени это не стало сюрпризом. Как еще они получают кровь вампира и все металлы, необходимые для татуировок? И очевидно, тот негодяй-алхимик «уладил проблему» с хищением их запасов. Когда именно отец позвонил, говоря, что меня отзывают из-за рапортов Кита? Сразу после того, как я тайно проникла в «Невермор». Я поняла, кто этот негодяй алхимик. И я знала, что «проблема» — это я. Кит предпринял шаги, чтобы меня убрали из Палм-Спрингса и привезли сюда неопытного новичка, который не будет мешать его незаконным махинациям. Вот почему он с самого начала хотел, чтобы поехала Зоя. Меня охватил ужас. Я была невысокого мнения о Ките Дарнелле, как ни посмотри. Но никогда, никогда бы не подумала, что он опустится так низко. Он был безнравственным человеком, но все-таки его воспитали на тех же принципах в отношении людей и вампиров, что и меня. Отринуть эти принципы и подвергнуть невинных людей риску побочных эффектов вампирской крови ради собственной выгоды... Да, это было нечто большее, чем просто предательство дела алхимиков. Он предал всю человеческую расу. Моя рука лежала на мобильнике; я готова была позвонить Стэнтон. Это все, что требовалось. Один звонок — и алхимики налетят на Палм-Спрингс... и на Кита. Но вдруг не будет твердых улик, доказывающих причастность Кита? Возможно, другой алхимик может взяться за расследование и сыграть ту же роль, какую сыграла я, заставив татуировщика поверить, что вхожу в команду Кита. Но это же Кита я хотела схватить с поличным. Нужно было позаботиться о том, чтобы он не смог ускользнуть. Я приняла решение и, вместо того чтобы позвонить алхимикам, набрала номер Адриана. Когда я вернулась в магазин Лии, тренировка подходила к концу. Лия давала Джил последние наставления, а Ли и Эдди топтались неподалеку. Эдди хватило одного взгляда на мое лицо, чтобы немедленно понять: что-то не так. — Что-то случилось? — Ничего,— мягко сказала я.— Просто проблема, которую я собираюсь скоро уладить. Ли, ты не против отвезти Джил и Эдди обратно в школу? Мне еще нужно сделать парочку дел. Эдди нахмурился. — Ты в порядке? Охрана нужна? — Я поеду не одна. Потом я поправилась, поскольку собиралась встретиться с Адрианом: — Ну, вроде того. Во всяком случае, ничего опасного. Твоя работа — присматривать за Джил, помнишь? Спасибо, Ли. Меня посетила внезапная мысль. — Подожди... А я думала, сегодня у тебя вечерние занятия. А мы задерживаем тебя... или... Так по каким дням у тебя занятия? Я не очень задумывалась об этом, только замечала, что некоторые дни Ли проводит здесь, а некоторые — в Лос-Анджелесе, но теперь, оглядываясь назад, поняла: четкой закономерности в его пребывании здесь нет. По лицу Эдди я увидела, что он тоже это осознал. — Верно,— сказал он, подозрительно глядя на Ли,— Какое же у тебя расписание? Ли открыл рот, и я почувствовала, что он собирается дать заранее заготовленный ответ. Потом он снова закрыл рот и бросил тревожный взгляд на Джил, все еще разговаривавшую с Лией. — Пожалуйста, не рассказывайте ей,— прошептал он. — Не рассказывать о чем? — спросила я тоже негромко. — Я не в колледже. Я имею в виду... Я там учился. Но не в этом семестре. Мне нужно было свободное время, но... Я не хотел разочаровывать отца. Поэтому сказал, что просто учусь неполный день, вот почему больше бываю с ним. — Тогда чем ты в это время занимаешься в Лос-Анджелесе? — спросил Эдди. — У меня там до сих пор есть друзья, и мне нужно поддерживать свою легенду.— Ли вздохнул.— Пожалуйста... позвольте мне самому ей рассказать. Мне так хотелось произвести на нее впечатление и доказать, что я чего-то стою. Она замечательная. Просто она застала меня в плохой период. Мы с Эдди переглянулись. — Я не расскажу,— сказала я,— Но ты и в самом деле должен признаться ей. В смысле... Надеюсь, не произошло ничего плохого, но ты не должен допустить, чтобы между вами была такая ложь. У Ли был несчастный вид. — Знаю. Спасибо тебе. Когда он отошел в сторонку, Эдди, глядя на меня, покачал головой. — Мне не нравится, что он обманывает. Совсем не нравится. — Ли, пытающийся спасти свою репутацию,— это наименее странная вещь из тех, что здесь происходят,— усмехнулась я. Выяснилось, что Джил уже может пройти от одной стены магазина до другой и обратно, не упав. Это не выглядело очаровательным, но все-таки было уже лучше. Ей еще предстоял долгий путь к тому, чтобы стать хоть немного похожей на моделей, которых я видела по телевизору. Но поскольку Джил сперва вообще не могла стоять в этих туфлях, прогресс был налицо. Она начала было снимать туфли, но Лия ее остановила. — Нет. Я же тебе сказала. Ты должна носить их все время. Практика, практика и еще раз практика. Носи их везде. Она повернулась ко мне: — А ты... — Знаю. Я позабочусь о том, чтобы она не сломала шею,— отозвалась я,— Но она не сможет носить их все время. В нашей школе существует дресскод. — Не думаю, что дело только в цвете,— извиняющимся тоном проговорила Джил.— Думаю, дело тут в шпильках. Но обещаю носить их все время, пока я не в школе. Лия удовольствовалась этим и, дав еще несколько советов, отослала нас. Мы пообещали упражняться и вернуться сюда через два дня. Я сказала Джил, что встречусь с ней попозже, но не знаю, слышала ли она. Ее захватила мысль, что Ли повезет ее домой, и, похоже, остальное проходило мимо нее. Когда я подъехала к дому Кларенса, Адриан встретил меня у входа. — Ух ты! — сказала я, впечатленная его инициативой,— Я не ожидала, что ты будешь готов так быстро. — Я и не готов,— ответил он,— Мне нужно, чтобы ты немедленно кое-что увидела. Я нахмурилась. — Хорошо. Адриан повел меня в ту часть дома, где я раньше не была, отчего я занервничала. — Ты уверен, что это не может подождать? Дело, которым мы должны заняться, вообще-то срочное... — И это тоже. Каким тебе показался Кларенс, когда ты его видела в последний раз? — Странным. — Но все-таки здоровым? Я подумала. — Ну, я знаю, что он быстро устает. Нов других смыслах он выглядел нормально. — А теперь уже нет. Это не просто усталость. Он очень ослабел, у него кружится голова, и он не встает с постели. Мы добрались до закрытой деревянной двери, и Адриан остановился. — Ты знаешь, почему он такой? — с тревогой спросила я. Я уже предчувствовала проблемы, которые могут возникнуть в связи о стариком, но не ожидала, что это случится так скоро. — Мне кажется, я знаю, в чем дело,— сказал Адриан на удивление свирепо.— Этот твой парень Кит. — Перестань так говорить. Он не мой парень! — воскликнула я.— Он портит мне жизнь! Адриан открыл дверь, и стала видна большая, богато украшенная кровать под балдахином. Войти в спальню мороя — это не могло меня не встревожить, но у Адриана был слишком повелительный взгляд. Я последовала за ним в комнату, и у меня перехватило дыхание при виде лежащего на кровати Кларенса. — Кит портит жизнь не только тебе,— сказал Адриан, показав на старика. При звуке наших голосов веки Кларенса затрепетали, потом снова опустились, как будто он погрузился в сон. Но мое внимание привлекли не его глаза, а бледный, болезненный оттенок кожи — а еще кровавая ранка на шее. Она была маленькая, одна-единственная, словно ее нанесли хирургическим инструментом. Адриан выжидательно посмотрел на меня. — Ну, Сейдж? У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, зачем Кит выпускает Кларенсу кровь? Я сглотнула, едва веря своим глазам. Вот она, последняя часть головоломки. Я знала, что Кит поставляет «материалы» для татуировок, а теперь мне стало ясно, откуда он их берет. — Да,— наконец негромко ответила я,— Кажется, я это знаю. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Кларенс не хотел говорить с нами о случившемся. Вообще-то он наотрез отрицал какие бы то ни было проблемы, заявляя, что поранил шею, когда брился. — Мистер Донахью,— как можно ласковее проговорила я,— это сделано хирургическим инструментом. И такого не было до визита Кита. — Нет-нет,— слабым голосом выговорил Кларенс.— Кит здесь ни при чем. В этот момент Дороти просунула голову в дверь; она несла стакан сока. Мы вызвали ее вскоре после моего появления. И у людей, и у мороев есть одно и то же средство при кровопотере: сладкое питье. Дороти предложила Кларенсу стакан с соломинкой. Ее морщинистое лицо было полно участия. Пока Кларенс пил, я продолжала его уговаривать. — Расскажите нам все,— умоляла я.— Какой вы заключили с ним договор? Что Кит дает вам за вашу кровь? Кларенс молчал, и тогда я попыталась сменить тактику. — Из-за этого страдают люди. Он раздает вашу кровь кому попало. Это подействовало. — Нет,— сказал Кларенс.— Он использует мою кровь и мою слюну, чтобы лечить. Лечить больных людей. Слюну? Я чуть не застонала. Конечно. Та загадочная прозрачная жидкость. Теперь я знала, отчего небесные татуировки вызывают кайф, к которому привыкают. Какая мерзость! Мы с Адрианом переглянулись. Кровь вампира, несомненно, обладала целительными свойствами. Моя татуировка была тому доказательством, и алхимики долго трудились, пытаясь усилить свойства крови для более широкого использования ее в медицине. Пока не существовало способа ее синтезировать, а использовать настоящую кровь было просто нецелесообразно. — Он солгал,— сказала я Кларенсу,— Он продает ее богатым подросткам, чтобы помочь им в занятиях спортом. Что он пообещал вам за кровь? Долю в прибыли? Адриан оглядел богато обставленную комнату. — Ему не нужны деньги. Единственное, чего бы он хотел,— это то, чего ему не дали стражи. Воздаяние за Тамару. Удивленная, я повернулась к Кларенсу и увидела подтверждение словам Адриана на лице старого мороя. — Он... Он ищет для меня охотников на вампиров,— медленно проговорил Кларенс.— И говорит, что уже близок. Близок к тому, чтобы их отыскать. Я покачала головой. Мне хотелось врезать самой себе за то, что не догадалась раньше — Кларенс является донором крови. Это объясняло, почему Кит всегда появлялся тут неожиданно — и почему так расстраивался, когда я приезжала без предупреждения. Моя «дружба с вампирами» не имела к этому никакого отношения. — Сэр, я гарантирую, он ищет только одно — как потратить заработанные деньги. — Нет... нет... Он собирается помочь мне найти охотников, которые убили Тамару... Я встала. Я не могла больше этого слышать. — Покормите его как следует и проследите, чтобы он поел,— сказала я Дороти,— Если его слабость только из-за потери крови, ему просто нужно время, чтобы восстановиться. Я кивком попросила Адриана выйти из комнаты вслед за мной. По дороге к гостиной я заметила: — Знаешь, в этом есть и хорошая, и плохая стороны. По крайней мере, мы можем быть уверены, что Кит получил новую порцию крови и у нас есть шанс поймать его с поличным. Жаль только, Кларенсу пришлось выдержать такое... Войдя в гостиную, я застыла. Мне хотелось попасть сюда просто потому, что это было знакомое место, где можно обсудить наши планы,— не такое жуткое, как спальня Кларенса. Учитывая, сколь часто в этом доме у меня разыгрывалось воображение, немногое могло меня удивить. Но никогда даже в самых странных снах я не представляла себе, что здешняя гостиная превратится в картинную галерею. Повсюду были мольберты и холсты. Даже на бильярдном столе лежал большой развернутый бумажный рулон. Содержимое картин было крайне разнообразным. На некоторых просто пятна краски. На некоторых — удивительно реалистичные портреты и натюрморты. Посреди произведений искусства валялись акварельные и масляные краски всех цветов. На мгновение все мысли о Кларенсе и Ките вылетели у меня из головы. — Что это? — Домашняя работа,— ответил Адриан. — Разве ты... Разве ты не только что начал учиться? Как они могли задать так много? Адриан подошел к полотну, на котором была нарисована красная линия, пересекающая черное облако, и слегка дотронулся до нее, чтобы проверить, высохла ли краска. Рассматривая картину, я пыталась понять, в самом ли деле я вижу облако. В нем было нечто почти похожее на человека. — Конечно, нам столько не задают, Сейдж. Но мне хотелось убедиться, что я не зря начал этим заниматься. Нужно усердно работать, чтобы достичь совершенства. Он помолчал, раздумывая над своими словами. — Правда, это не касается моих родителей. Они добились совершенства с первой же попытки. Я невольно улыбнулась. Понаблюдав первую пару недель перемены в настроении Адриана, я была рада видеть, как оно улучшается. — Да, это удивительно,— признала я,— А что на них нарисовано? Ну, вот эту я поняла. Я показала на изображение женского глаза, карего, с длинными ресницами, а потом — на натюрморт с розами. — Но остальные для меня... э-э... наверное, слишком креативны. — Это? — спросил Адриан, повернувшись к картине с облаком и красной полосой.— Мне казалось, это очевидно. Это любовь. Ты разве не видишь? Я пожала плечами. — Может, для такого у меня недостаточно эстетический склад ума. — Может быть,— согласился он.— Как только мы накроем твоего дружка Кита, мы будем обсуждать мое гениальное искусство сколько тебе угодно. — Верно,— сказала я, снова сделавшись серьезной,— Нам нужно обыскать его квартиру в поисках улик. Я решила, что лучше всего будет это сделать, если я выманю его, а ты проникнешь туда в его отсутствие. Чтобы вскрыть замок... Адриан отмахнулся. — Я умею вскрывать замки. Как, по-твоему, я наведывался в родительский бар, когда еще учился в школе? — Мне следовало бы догадаться,— сухо сказала я.— Постарайся поискать везде, а не только в очевидных местах. У него могут быть тайники в стенах и в мебели. Тебе нужно найти пузырьки с кровью или с металлической жидкостью или даже инструмент, которым он ранил Кларенса. — Понял. Мы обсудили еще несколько детали! — в том числе кому Адриан должен будет позвонить, если что-нибудь найдет,— и уже собирались уходить, когда он спросил: — Сейдж, почему ты выбрала сообщником меня? Я подумала, прежде чем ответить. — Думаю, методом отсеивания. Джил нельзя рисковать. Эдди подошел бы, но ему нужно быть с Джил и Ли. Кроме того, я уже знала, что у тебя нет моральных запретов насчет взлома и проникновения в чужое жилище. — Это самое приятное из всего, что ты когда-либо мне говорила,— заявил он с ухмылкой. После этого мы поехали к Киту. На первом этаже горели все огни, в последнюю минуту разбив надежду, что, может быть, не придется его выманивать. Мне бы очень хотелось помочь Адриану в поисках. Я высадила Адриана, а потом поехала к круглосуточно работающему ресторану на противоположном конце города. Я решила, что это место идеально подходит для того, чтобы удержать Кита вдали от дома. Одно только местоположение ресторана даст Адриану лишнее время для поисков, хотя из-за такого дальнего расстояния ему придется некоторое время подождать снаружи, пока Кит не уедет. Прибыв на место, я заняла столик, заказала кофе и набрала номер Кита. — Да? — Кит, это я. Мне нужно с тобой поговорить. — Так говори. Голос был самодовольным и уверенным — несомненно, Кит был доволен возросшим в последнее время спросом на татуировки. — Не по телефону. Давай встретимся. — В Амбервуде? — удивленно спросил он.— Разве у вас еще не отбой? Комендантский час и в самом деле уже начался, но проблемы из-за этого ждали меня впереди. — Я не в школе. Я в «Закусочной Маргариты», это заведение у шоссе. Долгое молчание. Он все-таки не желал сдаваться. — Что ж, если ты уже нарушила комендантский час, просто приезжай сюда. — Нет,— твердо сказала я,— Приезжай ты. — Зачем мне это? Я лишь ненадолго заколебалась, прежде чем прибегнуть к доводу, который, как я знала, сработает — единственный, способный заставить Кита приехать сюда и не пробудить в нем подозрений насчет татуировок. — Речь идет о Карли. — А что с ней? — спросил он после короткой паузы. — Ты отлично знаешь что. Еще одна пауза. Кит повесил трубку. Я заметила, что раньше на мой телефон пришло голосовое сообщение, а я не услышала сигнала. Теперь же прослушала послание. — Сидни, это Уиз Реган из колледжа Карлтон. Просто хотел обсудить с вами пару вопросов. Во-первых, боюсь, что у меня плохие новости. Я не смогу задним числом перевести вашего брата из вольнослушателей в студенты. Наверняка я смогу зачислить его в следующем семестре, если сейчас у него не будет задолженностей, но пока он сможет продолжать занятия только на положении вольнослушателя. В результате он не получит стипендию, к тому же скоро вам нужно будет внести плату за определение его вольнослушателем, если он не передумает. Если он откажется, ничего страшного. Просто позвоните мне и дайте знать, какой вариант вам подойдет. Я в унынии уставилась на телефон. Потерпели крах наши мечты перевести Адриана в статус полноправного студента, не говоря уж о его планах получить стипендию и выехать от Кларенса. Следующий семестр начнется в январе, поэтому Адриану придется провести еще четыре месяца у Кларенса. А вдобавок еще четыре месяца ездить на автобусе и заниматься в колледже без оценок. Но были ли и в самом деле так важны оценки и стипендия? Я вспомнила, в каком приподнятом настроении был Адриан всего после пары занятий, как он погрузился в творчество. Он весь сиял, стоя в своей «галерее». И в голове моей эхом отдались слова Джил о том, что искусство помогает ему направить свои эмоции в определенное русло и поэтому ей легче переносить их внутреннюю связь. Эти занятия шли на пользу им обоим. Сколько надо будет заплатить за право быть вольнослушателем? Я не знала точно, но понимала, что не так много, как за обучение. И заплатить надо будет только один раз, поэтому, наверное, я смогу незаметно включить эту сумму в свои расходы, не привлекая внимания алхимиков. Адриану нужны были эти занятия, в этом я не сомневалась. Если он узнает, что стипендии в этом семестре не будет, вполне вероятно, вообще бросит колледж. Я не могла подобного допустить. Если я смогу добиться, чтобы он походил в Карлтон еще немного, пока идет оформление стипендии, якобы затягивающееся, возможно, он погрузится в творчество и не бросит колледж даже тогда, когда вскроется правда. Конечно, не слишком приглядный поступок с моей стороны, но ему это пойдет на пользу... и Джил тоже. Я перезвонила в офис Уиза Регана, зная, что попаду на автоответчик. Оставила сообщение с обещанием завезти чек на оплату и уверением, что Адриан согласен быть вольнослушателем до тех пор, пока в следующем семестре его не удастся внести в списки студентов. Я дала отбой, вознося молчаливую молитву, чтобы прошло некоторое время, прежде чем Адриан об этом узнает. Официантка свирепо поглядывала на меня, поскольку я заказала только кофе, поэтому я в конце концов попросила еще и кусок пирога. Как только она поставила на мой столик тарелку, в ресторан вошел раздраженный Кит. Он остановился в дверях и нетерпеливо оглядывался по сторонам, пока не увидел меня. — Ну так что происходит? — вопросил он, устроив целое представление из того, чтобы сесть.— Какое необычайно важное дело заставило тебя нарушить школьные правила и протащить меня через полгорода? На мгновение я застыла. Когда я поглядела в глаза Кита — настоящий и искусственный,— во мне пробудились все противоречивые чувства, которые я питала к нему весь последний год. Страх и тревога из-за предстоящего рискованного плана боролись с глубокой ненавистью, которую я так долго в себе носила. Инстинкты алхимика требовали, чтобы я заставила его страдать. Мне хотелось швырнуть в него чем-нибудь. Например, пирогом. Или стулом. Или бейсбольной битой. — Я... Не успела я больше сказать ни слова, как просигналил мой телефон. Я посмотрела на дисплей и прочитала послание от Адриана. «Достал. Позвонил. Один час». Я сунула мобильник в сумочку и выдохнула. У Кита ушло двадцать минут, чтобы сюда добраться, и все это время Адриан добросовестно обыскивал его квартиру. Очевидно, ему сопутствовала удача. Теперь дело было за мной — следовало задержать Кита, пока не прибудет подкрепление. Один час — это вообще-то было куда меньше, чем я ожидала. Я дала Адриану номер телефона Стэнтон, а та свяжется с алхимиками, которые к нам ближе всего. Я решила, что это означает Лос-Анджелес, но трудно было сказать наверняка при нашем размахе работы. Если на восточном конце Лос-Анджелеса есть алхимики, они прибудут сюда очень быстро. Возможно, они сэкономят время, прилетев на частном самолете. — Что там? — раздраженно спросил Кит,— Послание от одного из твоих дружков-вампиров? — Ты можешь прекратить комедию,— сказала я,— Тебе ведь на самом деле плевать, что я «слишком сближаюсь» с ними. Это был не тот разговор, который отвлек бы его надолго, но я хваталась за каждую соломинку. — Конечно, не плевать. Меня беспокоит твоя душа. — Вот почему ты позвонил моему отцу? — спросила я.— По этой причине ты хочешь убрать меня из Палм-Спрингса? — Это для твоего же блага,— заявил он, принимая свой показной благочестивый вид.— Ты знаешь, как дурно то, что ты вообще захотела взяться за такую работу? Ни один алхимик не захотел бы. Но ты, ты практически об этом умоляла. — Да,— сказала я, чувствуя растущий внутри гнев,— Чтобы это не пришлось делать Зое. — Рассказывай такие басни сама себе, если хочешь. Я знаю правду. Тебе нравятся эти создания. — Не так все просто. По-твоему, я или должна их ненавидеть, или должна быть с ними в сговоре. Но, знаешь ли, есть и середина. Я все еще могу быть верной алхимикам и состоять в дружеских отношениях с вампирами и дампирами. Кит поглядел на меня так, будто мне было десять лет от роду. — Сидни, ты сама наивность. Ты не понимаешь устройство мира так, как понимаю его я. Я знала все о его «устройстве мира». Я бы так и сказала, если бы в тот момент не подошла официантка, чтобы принять у него заказ на выпивку. Когда она ушла, Кит продолжил свои разглагольствования: — Я имею в виду, откуда ты вообще знаешь, что твои чувства подлинные? Вампиры умеют подчинять себе других. Они владеют контролем над разумом. Пользователи духа вроде Адриана очень хорошо умеют это делать. Судя по всему, он использует свою силу, чтобы заставить тебя влюбиться в него. Я подумала обо всех случаях, когда мне хотелось потрясти Адриана, чтобы пробудить в нем какой-то здравый смысл. — Тогда он не очень хорошо с этим справляется. Вот так мы переругивались, и в кои-то веки я была рада упрямству Кита и тому, что его не вразумишь. Чем дольше он со мной будет спорить, тем больше времени окажется у алхимиков, чтобы добраться до его квартиры. Если Стэнтон сказала Адриану — один час, она, вероятно, точно все рассчитала. И все равно лучше перестраховаться. Предел моей выносливости наступил, когда Кит заявил: — Ты должна радоваться, что я вот так за тобой приглядываю. Дело не только в вампирах, знаешь ли. Я даю тебе уроки жизни. Ты заучиваешь книги, но не понимаешь людей. Ты не знаешь, как налаживать с ними отношения. Твоя наивность мешает тебе верно оценивать реальный мир, ты предполагаешь во всех только хорошее, и кто-нибудь, вероятно какой-нибудь парень, этим непременно воспользуется. — Конечно, тебе очень хорошо известны такие ситуации! — огрызнулась я. Кит фыркнул. — Я тобой не интересуюсь, успокойся. — Я говорю не обо мне! Я говорю о Карли. Итак. Вот оно. Вот первоначальная цель нашей встречи. — А какое она имеет отношение к делу? Кит по-прежнему говорил ровным тоном, но я-то видела. Я видела в его здоровом глазу еле заметный проблеск тревоги. — Я знаю, что между вами случилось. Я знаю, что ты с ней сделал. Кит очень увлекся помешиванием льда своей соломинкой. — Я ничего с ней не делал. Понятия не имею, о чем ты. — Ты прекрасно знаешь, о чем я! Она мне рассказала. После этого она пришла именно ко мне. Я подалась вперед, обретая уверенность. — Как ты думаешь, что сделает мой отец, когда обо всем узнает? И что сделает твой отец? Кит поднял глаза и внимательно посмотрел на меня. — Если, по твоему мнению, случилось нечто ужасное, почему твой отец еще не в курсе? А? Может, потому, что Карли понимает — тут не о чем сплетничать. Она сама всего хотела, поверь мне. — Ты лжец! — прошипела я.— Я знаю, что ты сделал. Ты изнасиловал ее. И ты никогда не искупишь это никакими страданиями. Ты должен был потерять оба глаза! Он напрягся, когда я упомянула о его глазах. — Это грубо. И не имеет отношения к делу. Какого черта с тобой случилось, Сидни? Когда ты стала такой сукой? Наверное, твоя дружба с вампирами и дампирами причинила тебе больше вреда, чем мы думали. Завтра я первым же делом позвоню Стэнтон и попрошу немедленно тебя отозвать. Не дожидаясь конца недели. Тебя нужно оградить от их темного влияния. Он покачал головой и взглянул на меня со смесью жалости и снисходительности. — Нет, тебя нужно переобучить, и точка. Это уже давно надо было сделать, как только тебя застукали за помощью той убийце. — Не уходи от темы,— надменно проговорила я, хотя из-за слов Кита во мне снова шевельнулся страх. Что, если мы с Адрианом потерпим неудачу? Вдруг алхимики послушают Кита и отзовут меня отсюда? Если я попаду в центр переобучения, ему больше никогда не придется обо мне беспокоиться. — Дело не во мне. Мы говорим о Карли. Кит раздраженно закатил глаза. — Я больше не собираюсь говорить о твоей распутной сестре. И тут мое первоначальное желание швырнуть в Кита чем-нибудь победило. К счастью для него, это был всего лишь кофе, а не стул. И, опять-таки к счастью для него, кофе уже сильно остыл. И все равно в моей чашке еще оставалось достаточно, и напиток разбрызгался повсюду, промочив его некстати выбранную белую рубашку. Кит удивленно уставился на меня и закашлялся, пытаясь что-то сказать. — Ах ты сука! — наконец выговорил он, вставая. Когда он двинулся к двери, я сообразила, что моя вспыльчивость могла разрушить весь наш план. Я поспешила за Китом и схватила его за руку. — Подожди, Кит. Я... Я прошу прощения. Не уходи. Он выдернул руку и сердито посмотрел на меня. — Слишком поздно. У тебя был шанс, и ты его уничтожила. Я снова ухватила его. — Нет-нет. Подожди. Нам еще о многом надо поговорить. Он открыл рот для какого-то резкого замечания, а потом быстро его закрыл. Несколько секунд Кит рассматривал меня; его лицо становилось все серьезнее. — Ты пытаешься задержать меня здесь? Я замешкалась с ответом, и тогда он отодвинулся и выскочил за дверь. Я побежала обратно к столу и швырнула на него двадцатку. Схватила пирог и сказала озадаченной официантке, чтобы оставила сдачу себе. Часы в машине показали, что у меня есть двадцать минут до предполагаемого появления алхимиков в квартире Кита. Как раз за это время и можно был о добраться обратно. Я поехала сразу за его машиной, совершенно не скрываясь. Теперь для него уже не было секретом: что-то происходит, то, ради чего я выманила его из дома. Я благословляла каждый красный сигнал светофора, на котором мы останавливались, молясь, чтобы Кит не прибыл слишком рано. Иначе нам с Адрианом придется его задержать. Это возможно, но мне вовсе не хотелось таким заниматься. Наконец мы добрались. Кит уже успел въехать на крошечную парковку перед зданием, а я небрежно бросила машину прямо у входа. Когда Кит вбежал в дом, я отстала от него всего на несколько шагов, но, похоже, он едва меня замечал. Его внимание было приковано к освещенным окнам здания и темным силуэтам, едва различимым за тяжелыми портьерами. Кит ворвался внутрь, я последовала за ним несколькими мгновениями позже, почти врезавшись в него, когда он внезапно застыл. В квартире вместе с Адрианом находились трое мужчин в костюмах. Все трое были мне незнакомы, но я не сомневалась — это алхимики. В них ощущался тот холодный глянец, которого все мы стремимся достичь, их щеки были расписаны золотыми лилиями. Один из них рылся в кухонном шкафу Кита. Другой, с блокнотом в руках, разговаривал с Адрианом, который прислонился к стене и курил. При виде меня Адриан улыбнулся. Третий алхимик стоял на коленях на полу гостиной рядом с маленьким стенным шкафом. Неподалеку лежала аляповатая картина с изображением обнаженной по пояс женщины — очевидно, картину использовали, чтобы спрятать потайное отделение. Деревянную дверцу явно взломали, и вокруг было как попало разбросано содержимое — за несколькими исключениями. Алхимик сосредоточенно рассортировывал одну из кучек: металлические пробирки и иглы для взятия крови, пузырьки с кровью и маленькие пакетики с серебристым порошком. При нашем появлении он поднял глаза и встретил Кита холодной улыбкой. — А, хорошо, что вы здесь, мистер Дарнелл. Мы так надеялись, что вы сможете поехать с нами и ответить кое на какие вопросы. Кит переменился в лице. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
— Что ты сделала? Почти неделю спустя в центре Палм-Спрингса я, устроившись на заднем ряду, ожидала начала дефиле, в котором участвовала Джил. Я даже не подозревала, что Трей здесь, и вздрогнула, внезапно обнаружив его стоящим рядом со мной на коленях. — Ты о чем конкретно? — спросила я.— Есть миллион вещей, за которые меня можно похвалить. Он усмехнулся и продолжал говорить — очень негромко, в чем не было особой необходимости, поскольку вокруг стоял монотонный гул: на показ мод собрались несколько сотен человек. — Я говорю о Слейде и его дружках, и ты это знаешь,— сказал Трей,— На этой неделе они были очень из-за чего-то расстроены. Жаловались насчет тех глупых татуировок. Он многозначительно посмотрел на меня. — О чем ты? — спросила я с невинным видом,— Почему ты думаешь, что это имеет какое-то отношение ко мне? — А ты говоришь, что это не имеет к тебе отношения? — спросил он, нимало не одураченный. Я почувствовала, как на моих губах заиграла предательская улыбка. После налета на квартиру Кита алхимики позаботились о том, чтобы у его партнеров-татуировщиков больше не было возможности делать незаконные татуировки. И больше никто не собирался заменить меня Зоей. Прошло несколько дней, прежде чем Слейд и его друзья сообразили, что владельцы допинговых чернил куда-то исчезли. На этой неделе я, забавляясь, следила за их разговорами, но не подозревала, что Трей тоже это заметил. — Скажу только: Слейду уже недолго остается быть суперзвездой,— ответила я,— Надеюсь, ты постараешься занять его место. Трей смотрел на меня еще несколько мгновений, очевидно ожидая от меня какого-то продолжения. Но я промолчала, тогда он покачал головой и усмехнулся. — Всякий раз, когда тебе понадобится кофе, Мельбурн, ты можешь прийти повидаться со мной. — Уяснила,— сказала я и показала на до сих пор растущую толпу,— А ты что тут делаешь? Я и не знала, что ты интересуешься модой. — Я не интересуюсь,— согласился он,— Но в этом показе участвует пара моих друзей. — Друзей? — лукаво спросила я. Он возвел глаза к потолку. — Друзей, которые девушки. У меня нет времени на глупые отвлекающие моменты, например на женщин. — Да ну? Вот зачем тебе татуировка. Я слышала, женщинам она нравится. Трей нахмурился. — О чем ты говоришь? Я вспомнила, как Кристин и Джулия удивлялись тому, что у Трея есть своя татуировка. А после Эдди обронил, что в раздевалке видел ее у Трея на пояснице, она похожа на солнце со множеством лучей и выполнена обыкновенными чернилами. Я дожидалась шанса подразнить Трея. — Не изображай скромника. Я знаю о твоем солнышке. Почему с тобой всегда так нелегко? — Я... Он не на шутку растерялся. Больше чем растерялся. Он выглядел смущенным, недовольным — как будто не хотел, чтобы я знала о его татуировке. Это было странно. Что тут такого? Я собиралась задать новые вопросы, но увидела пробирающегося к нам через толпу Адриана. Трей бросил взгляд на его яростное лицо и тут же встал. Я могла понять причину. Выражение лица Адриана напугало бы даже меня. — Что ж,— неловко сказал Трей.— Спасибо еще раз. Я перехвачу тебя позже. Я пробормотала прощальные слова, наблюдая, как Адриан проскальзывает мимо. Рядом со мной сидел Мика, за ним — Эдди, а за Эдди мы приберегли два пустых места. Адриан уселся на одно из них, не ответив на приветствие Эдди. Несколько мгновений спустя торопливо вошел Ли и занял второе место. Его как будто что-то беспокоило, но все равно он сумел вести себя дружелюбнее Адриана. Адриан холодно смотрел перед собой, и мое хорошее настроение испарилось. Отчего-то — сама не знаю отчего — я чувствовала, что причина его сумрачности во мне. Выяснять это у нас не было времени. Огни погасли, и начался показ. Его вел местный диктор, который представил трех дизайнеров, участвующих в шоу. Дизайнер Джил шла третьей по списку, и оттого, что пришлось наблюдать за другими выступлениями, ожидание стало куда более напряженным. Это было небом и землей в сравнении с репетициями, которые я видела раньше. Огни и музыка вывели все происходящее на более профессиональный уровень, а остальные модели казались куда старше Джил и гораздо опытнее. Я начала разделять с Джил ее прежние опасения, что, может быть, это дело ей не по плечу. Потом пришел черед Лии Ди Стефано. Джил была одной из ее первых моделей. Она появилась в струящемся серебристом вечернем платье, сшитом из ткани, которая как будто бросала вызов гравитации. Полумаска из жемчуга и серебра прикрывала часть лица, отчего тем, кто не знал, что это Джил, было нелегко ее узнать. Я рассчитывала, что ее вампирские черты слегка подретушируют, чтобы по возможности придать коже более человеческий цвет. Вместо этого ставка была сделана как раз на необычную внешность — на лицо ей нанесли светящуюся пудру, которая усугубляла ее бледность настолько, что Джил выглядела потусторонним существом. Все до единого локоны были аккуратно уложены — они искусно ниспадали, украшенные крошечными блестящими драгоценностями. Походка Джил намного улучшилась со дня ее первых попыток. Она практически спала в этих туфлях на шпильках и оставила далеко позади этап, когда пыталась просто не свалиться. В ней чувствовались уверенность и целеустремленность, которых не было раньше. Время от времени я улавливала в ее глазах нервозность, видела, как она приноравливается к новой походке, ухитряясь идти на высоких серебряных шпильках. Но я сомневалась, что кто-нибудь еще это углядел. Тот, кто не знал Джил и ее характера, увидел бы только сильную, элегантную женщину, шагающую по подиуму. Изумительно. Если она могла так сильно измениться благодаря лишь небольшой поддержке, что же будет дальше? Посмотрев на сидящих рядом парней, я увидела на их лицах схожие чувства. Адриан был полон братской гордости, которую так часто испытывал к Джил; все следы его прежнего плохого настроения испарились. Мика и Ли не скрывали чистейшего, безграничного восхищения. К моему удивлению, на лице Эдди было написано к тому же обожание — и еще что-то. Это было чуть ли не... поклонение. Так и есть, поняла я. Появившись как красивое, невероятное, похожее на богиню создание, Джил облекла во плоть и кровь все идеалистические фантазии Эдди. Теперь она была идеальной принцессой, имеющей преданного рыцаря, ожидающего, чем он может ей услужить. Джил появилась на подиуме еще два раза, все такая же восхитительная, но первый ее выход в серебряном платье остался незабываемым. За остальным показом мод я наблюдала лишь вполглаза. Меня отвлекали слишком бурные эмоции и гордость за Джил. К тому же, честно говоря, большая часть увиденных этим вечером одежд была, на мой вкус, чересчур крикливой. После показа состоялся банкет, на котором гости, дизайнеры и модели могли пообщаться за угощением. Наша маленькая компания нашла уголок рядом с закусками, чтобы подождать Джил, которой нужно было переодеться. Ли притащил громадный букет белых лилий. Адриан наблюдал, как официантка проносит мимо поднос, полный бокалов с шампанским. Его глаза были полны вожделения, но он не сделал ни единого движения, чтобы ее остановить. Я почувствовала облегчение и гордость за него. Джил, уравновешенность и алкоголь не относились к тем вещам, которые нам хотелось бы смешать. Когда официантка удалилась, Адриан повернулся ко мне, и теперь я увидела, что его недавний гнев вернулся. Как я и подозревала, гнев был направлен на меня. — Когда ты собиралась мне рассказать? — спросил Адриан. Эти слова были так же загадочны, как то вступление, с которым не так давно обратился ко мне Трей. — Рассказать тебе о чем? — Что со стипендией ничего не выйдет! В отделе кадров колледжа мне сказали, что ты все знаешь. Я вздохнула. — Я не скрывала это от тебя в прямом смысле слова. Просто еще не представилось случая рассказать. Слишком много всего произошло. Да, я тянула именно по этой причине. Ну, не совсем так. Я не ожидала, что Адриан из-за этого так заведется. — Но у тебя, очевидно, было достаточно времени, чтобы заплатить за мои посещения как вольнослушателя. И достаточно денег. Но недостаточно, чтобы профинансировать мою новую хибару. Думаю, больше всего меня расстроил намек на то, будто бы я решила действовать подобным образом, чтобы причинить ему неприятности. Разве я пошла бы на такое, если бы существовал способ этого избежать? — Единовременную плату легко было внести в отчет,— сказала я,— Но ежемесячные выплаты — куда труднее. — Тогда зачем вообще было себя утруждать? — воскликнул Адриан,— Весь смысл моего поступления в колледж заключался в том, чтобы я раздобыл денег и убрался от Кларенса! Иначе я вообще не ходил бы на эти дурацкие занятия. Думаешь, мне хочется каждый день часами трястись в автобусе? — Эти занятия тебе на пользу,— возразила я, чувствуя, что начинаю злиться. Мне не хотелось выходить из себя, тем более здесь, при наших друзьях. Но меня огорошила реакция Адриана. Разве он не понимает, как для него это хорошо — заниматься чем-то полезным? Я видела его лицо, когда он показывал мне картины. Они направили его эмоции в целительное русло, помогая справиться с разрывом с Розой, не говоря уж о том, что у него наконец-то появилась цель в жизни. И кроме того, меня убила та беспечность, с которой он отмахнулся от этих «дурацких» занятий. Еще одно напоминание о том, насколько нечестен мир, где я не могу иметь то, что другие получают легко и вовсе не ценят. Адриан нахмурился. — Мне на пользу? Да ладно, прекрати опять изображать из себя мою мамочку! В твои обязанности не входит учить меня жить. Если мне понадобится твой совет, я у тебя спрошу. — Правильно,— вызывающе подбоченившись, сказала я,— Это не входит в мои обязанности — учить тебя жить... В мои обязанности входит только облегчать тебе жизнь, насколько это возможно. Потому что богу известно — ты не в состоянии выдержать даже маленького неудобства. А как насчет всего того, о чем ты мне говорил? О том, чтобы быть серьезным, о том, чтобы изменить свою жизнь? Помнишь, ты просил поверить в тебя? — Да ладно вам, ребята,— неловко сказал Эдди.— Сейчас не время и не место. Адриан не обратил на него внимания. — У тебя-то нет проблем с тем, чтобы облегчать жизнь Джил. — Это моя работа! — прорычала я,— И она еще девочка. Я не думаю, что взрослый парень вроде тебя нуждается в такой же опеке! Глаза Адриана загорелись изумрудным огнем. Он яростно посмотрел на меня сверху вниз, а потом его взгляд сосредоточился на чем-то за моей спиной. Я повернулась и увидела, что к нам приближается Джил. Она снова была в серебристом платье, и лицо ее излучало счастье — счастье, которое стремительно угасло, когда она подошла ближе и поняла, что мы с Адрианом ссоримся. К тому времени, как Джил очутилась рядом со мной, ее недавнее приподнятое настроение сменилось беспокойством и озабоченностью. — Что происходит? — спросила она, переводя взгляд с меня на Адриана и обратно. Конечно, она уже должна была знать благодаря их связи. Удивительно, что его мрачные эмоции не испортили ей выступление. — Ничего,— решительно сказала я. — Ну, это зависит от того, что ты понимаешь под словом «ничего»,— возразил Адриан.— Я имею в виду, если ты расцениваешь ложь как... — Прекрати! — крикнула я, несмотря на все свои старания сдержаться. В помещении было слишком шумно, чтобы большинство собравшихся это заметили, но двое стоящих неподалеку людей с любопытством взглянули на нас. — Просто прекрати, Адриан. Ты можешь не портить ей вечер? Неужели ты не способен всего один раз притвориться, что в мире существуешь не только ты? Что есть и другие люди, которые тоже важны? — Портить? — воскликнул он,— Как, к дьяволу, ты можешь так говорить? Ты знаешь, что я для нее сделал! Я сделал для нее все! Я отдал за нее все! — В самом деле? — спросила я.— Потому что, надо сказать, это смахивает скорее на... Я заметила лицо Джил и прикусила язык. Ее глаза за маской испуганно распахнулись, когда она услышала обвинения, которыми перебрасывались мы с Адрианом. Я только что сказала Адриану, какой он эгоист и не думает о Джил, и вот пожалуйста — продолжаю нападать на него в великий вечер Джил, при ней и наших друзьях. Неважно, что я права — а я чувствовала, что определенно права. Сейчас для такой дискуссии было не время. Я не должна была позволить Адриану втянуть меня в спор. И если у него не хватало здравого смысла вовремя остановиться, пока все не зашло еще дальше, значит, остановлюсь я. — Я ухожу,— сказала я и заставила себя как можно искреннее улыбнуться Джил, которая, судя по всему, готова была удариться в слезы.— Ты была сегодня вечером изумительна. Правда. — Сидни... — Все в порядке,— сказала я.— Мне нужно кое-что сделать. Я порылась в памяти в поисках того, что бы это такое могло быть. — Мне нужно... э-э... прибрать вещи, которые оставил Кит. Вы можете отвезти ее и Эдди обратно в Амбервуд? Этот вопрос был обращен к Мике и Ли. Я знала, что один из них непременно вызовется. Я не ощущала необходимости позаботиться и об Адриане. Честно говоря, мне было плевать, что с ним станется этим вечером. — Конечно,— в унисон ответили Мика и Ли. Но спустя мгновение Ли нахмурился. — А почему тебе нужно прибирать вещи Кита? — Длинная история,— пробормотала я,— Могу сказать только, что он покинул город и в ближайшее время не вернется. Может, никогда не вернется. Ли, казалось, это взволновало, что было совершенно непонятно. Может, за время, проведенное Китом у Кларенса, парни подружились? Если так, Ли был передо мной в долгу. Джил все еще выглядела расстроенной. — Я думала, мы все поедем праздновать. — Ты можешь ехать, если хочешь,— сказала я.— Пока Эдди с гобой, я не очень-то беспокоюсь. Я неловко потянулась к Джил. Мне хотелось ее обнять, но она была такой утонченной и великолепной в своем наряде и с таким макияжем, и я боялась что-нибудь испортить, поэтому ограничилась легким похлопыванием по плечу. — Я говорю серьезно. Ты была изумительна. Я поспешила прочь, опасаясь, что мы с Адрианом не выдержим и скажем друг другу какую-нибудь глупость. Мне надо было убраться отсюда. Теперь я надеялась, что у Адриана хватит здравого смысла прекратить спор и он не испортит Джил вечер еще больше. Я не знала, почему стычка с Адрианом так сильно меня расстроила. Мы с ним пререкались почти с самой первой нашей встречи. Что значит еще одна ссора? Это потому, что мы ладили, поняла я. Я все еще не думала о нем как о человеке, но незаметно для самой себя начала считать его не таким уж жутким монстром. — Сидни? Я никак не ожидала, что меня остановит именно Лорел. Она прикоснулась к моей руке, когда я проходила мимо группки девушек из Амбервуда. Наверное, я выглядела взбешенной, потому что, когда я остановила на ней взгляд, Лорел вздрогнула. Должно быть, такое случилось с ней впервые. — Что? — спросила я. Она сглотнула и отошла от своих подруг; в ее широко раскрытых глазах читалось отчаяние. Фетровая шляпа прикрывала большую часть ее волос, которым — как я слышала — Лорел все еще не смогла вернуть нормальный вид. — Мне говорили... мне говорили, что ты можешь мне помочь. Помочь с моими волосами,— пролепетала Лорел. В этом мне снова помогла Кристин. Позволив Лорел пострадать несколько дней, я велела Кристин распустить слух, что Сидни Мелроуз — с ее домашней аптечкой — может все исправить. Однако я позаботилась еще и о том, чтобы Лорел дали понять: она не входит в число моих подруг и уговорить меня будет непросто. — Возможно,— сказала я. Я попыталась сохранять жесткое выражение лица, что было нетрудно, поскольку я все еще была очень расстроена из-за Адриана. — Пожалуйста,— продолжала Лорел.— Я сделаю все, что ты захочешь, если ты мне поможешь! Я перепробовала все средства для волос, но напрасно. К моему удивлению, она сунула мне несколько ежегодников. — Вот. Тебе они нужны, верно? Возьми их. Возьми все, что хочешь. Вообще-то еще пять дней тщательного мытья волос обычным шампунем могли бы все исправить, но я отнюдь не собиралась ей этого говорить. Я взяла ежегодники. — Если я тебе помогу,— сказала я,— ты должна будешь оставить мою сестру в покое. Поняла? — Да,— быстро ответила она. — Не думаю, что поняла. Больше никаких выходок, запугивания, болтовни о Джил за ее спиной. Ты не должна становиться ее лучшей подругой, но я не хочу, чтобы ты к ней приставала. Не лезь в ее жизнь. Я помолчала и добавила: — Ну, за единственным исключением — ты должна извиниться. Лорел отвечала кивками на все, что я говорила. — Да, да! Я извинюсь прямо сейчас! Я посмотрела туда, где Джил стояла со своими поклонниками, с цветами Ли в руках. — Нет. Слишком много событий для одного вечера. Будет хорошо, если ты извинишься завтра. — Я извинюсь,— ответила Лорел,— Обещаю. Только скажи мне, что делать. Как вылечить волосы. Я не ожидала, что Лорел начнет переговоры со мной нынче вечером, но предчувствовала, что это случится в ближайшие несколько дней, потому держала в сумке наготове бутылочку антидота. Я вынула ее и показала Лорел; глаза у той чуть не вылезли из орбит. — Одна доза — все, что тебе нужно. Просто используй это как шампунь. Потом тебе придется заново покрасить волосы. Лорел потянулась к бутылочке, но я ее отдернула. — Я не шучу. Твои оскорбления Джил на этом заканчиваются. Если я тебе это дам, то не услышу больше ни слова о том, что ты ее изводишь. Больше никаких скандалов, если она будет разговаривать с Микой. Больше никаких шуточек о вампирах. Больше никаких звонков в «Невермор» и расспросов о высоких бледных людях. Лорел разинула рот. — Больше никаких — чего? Я никому не звонила! Я заколебалась. Когда татуировщик упомянул, что кто-то звонит и расспрашивает о людях, похожих на вампиров, я решила, будто это шуточки Лорел. Но теперь, при виде ее озадаченного лица, больше так не думала. — Запомни, если я услышу, что всякая ерунда продолжается, происшествие с твоими волосами покажется тебе ничем по сравнению с тем, что случится дальше. Ничем. Ты меня поняла? Она судорожно кивнула. — П-полностью. Я протянула ей бутылочку. — Не забывай об этом. Лорел начала было отворачиваться, потом бросила на меня еще один тревожный взгляд. — Знаешь, иногда ты можешь быть чертовски страшной. Интересно, имеют ли алхимики представление о моих выходках на этой работе? По крайней мере один вопрос разрешился. Отчаяние Лорел убедило меня в том, что ее вампирские шуточки были просто издевкой. На самом деле она не верила, что Джил и вправду вампир. Но это порождало тревожный вопрос: кто же звонил насчет вампиров в «Невермор»? Когда я в конце концов вышла из здания и двинулась к своей машине, то решила, что и вправду поеду к Киту. Кому-то надо было разобраться с его пожитками, а это занятие легко поможет мне избежать общения с другими. У меня все еще оставалась пара часов, прежде чем нужно будет возвращаться в общежитие. В квартиру Кита со времени проведенного алхимиками обыска больше никто не наведывался. Сразу было видно, где именно нашли запасы серебра и пузырьки с кровью Кларенса. Изъяв необходимые им улики, алхимики больше ни к чему не прикасались и оставили здесь все прочее имущество Кита. Я надеялась, что нынче вечером заполучу кое-какие компоненты — те, которые не использовались для незаконных татуировок. Лишние порции химикатов всегда могли пригодиться как для уничтожения тел стригоев, так и для домашних экспериментов. Но мне не повезло. Даже если остальные запасы Кита были законными, алхимики, очевидно, решили конфисковать все ингредиенты. Тогда, раз уж оказалась здесь, я решила проверить, не найдется ли чего-нибудь еще полезного. Кит явно не жмотничал, тратя свои незаконно нажитые деньги на всевозможные домашние удобства. Хотя нет, я сомневалась, что дома у него были такие вещи, как огромная двуспальная кровать, гигантский телевизор с плоским экраном и достойная кинотеатра акустическая система. Еды он припас столько, что мог бы закатывать пирушки каждый день в течение целого месяца. Я просматривала один буфет за другим, ужасаясь тому, сколько его запасов относится к вредной еде. И все-таки, возможно, стоило забрать кое-что для Джил и Эдди, поэтому я сложила в пакеты сладости, которые не испортились бы при переноске, рассортировав их по цвету и размеру. Потом я задумалась — имеет ли смысл перетаскивать в Амбервуд телевизор. Жаль было оставлять его алхимикам для утилизации или еще не знаю для чего, но я с трудом представляла себе выражение лица миссис Везерс, когда та увидит, как я тащу такую громадину вверх по лестнице. Я даже не была уверена, что он уместится на стену в нашей с Джил комнате. Усевшись в кресло Кита, я принялась размышлять над этой проблемой. Даже кресло тут было первоклассным. Роскошная кожа — на ощупь, словно масло, и я практически тонула в подушках. Жаль, в кабинете миссис Тервиллигер для него нет места. Я могла представить, как она, расслабившись в этом кресле, попивает капучино и читает старые документы. В общем, что бы ни сталось с остальным имуществом Кита, для этих вещей потребуется нанимать грузовик, поскольку Латте явно это не потянуть. Как только я приняла решение, у меня не осталось причин здесь задерживаться, но и возвращаться совершенно не хотелось. Я боялась увидеть Джил. Любая ее реакция на случившееся меня не обрадует. Если она все еще грустит после того спора, я буду чувствовать себя виноватой. Если она попытается защищать Адриана, меня это тоже расстроит. Я вздохнула. Кресло было настолько удобным, что хотелось понаслаждаться в нем еще немного. Порывшись в своей большой сумке в поисках домашней работы, я вспомнила про ежегодники. Келли Хейз. Из-за всех этих перипетий с Китом и татуировками у меня почти не осталось времени подумать о ней и об убийствах. Келли погибла, когда училась на третьем курсе, и в моем распоряжении были альбомы со снимками по каждому году, проведенному ею в Амбервуде. Даже первокурсницей Келли снимали для ежегодника неоднократно. Я вспомнила, как миссис Везерс говорила, что Келли была хорошей спортсменкой. Действительно, девушка занималась почти каждым видом спорта, которые предлагал Амбервуд, и во всех добилась исключительных успехов. За свой первый год она состояла в разных спортивных командах и завоевала всевозможные награды. И я тут же выяснила еще кое-что — Келли явно не была моройкой. Это было видно далее на черно-белых фотографиях, а особенно — на групповом цветном снимке на развороте в середине ежегодника. Самое что ни на есть человеческое телосложение и загорелая кожа. Я просматривала содержание ежегодника, когда услышала стук в дверь. Сперва мне не хотелось откликаться. Судя по всему, пришел какой-то неудачник из числа здешних друзей Кита, чтобы поживиться его припасами и посмотреть телевизор. Потом я забеспокоилась, что визит может иметь отношение к алхимикам. Я нашла место, которое искала — то, где говорилось о наградах Келли,— прежде чем отложить ежегодник. Потом нерешительно приблизилась к двери. Посмотрев в «глазок», я увидела знакомое лицо. — Ли?! — удивленно воскликнула я, открывая дверь. Он смущенно улыбнулся. — Привет. Прости, что беспокою тебя здесь. — Что ты тут делаешь? — спросила я, жестом приглашая его войти,— Почему не поехал вместе с остальными? Ли последовал за мной в гостиную. — Мне... Мне нужно было с тобой поговорить. Когда ты сказала, что отправляешься сюда, я невольно задумался, не сказал ли мой отец правду. Кит действительно отсюда уехал? Я опустилась в кресло. Ли занял место на двухместном диванчике по соседству. — Угу. Кит уехал. Ему... э-э... дали другое поручение. Кита сейчас где-то наказывали, и поделом! Ли огляделся, осматривая дорогую меблировку. — Милая квартира. Его взгляд упал на шкаф с алхимическими запасами. Дверца болталась на петлях, и я не потрудилась прибраться там, где алхимики вычистили содержимое шкафа. — Сюда что...— Ли нахмурился.— Вломились? — Не совсем,— сказала я,— Киту... э-э... ему просто надо было кое-что срочно найти перед отъездом. Ли заломил руки и огляделся еще раз, прежде чем повернуться ко мне. — Он вернется? — Вероятно, нет. Лицо у Ли вытянулось, что меня удивило. У меня всегда было впечатление, что ему не нравится Кит. — Его заменит другой алхимик? — Не знаю,— ответила я. На эту тему все еще шли дебаты. Благодаря тому, что Кита накрыли, меня уже не заменят Зоей, и теперь Стэнтон подумывала, не поручить ли мне этот участок, поскольку обязанности были несложными. — Если кого-нибудь и пришлют вместо него, на это уйдет время. — Итак, ты здесь единственный алхимик,— повторил Ли еще печальнее. Я пожала плечами. — В Лос-Анджелесе есть несколько алхимиков. Я не ожидала, что от этого Ли слегка оживится. — В самом деле? Ты не могла бы назвать мне их... Ли замолчал, когда взгляд его упал на лежащий у моих ног раскрытый ежегодник. — А! — сказала я, поднимая альбом.— Просто научно-исследовательская работа, которую я выполняю для... — Келли Хейз. Его оживление исчезло. — Да. Ты о ней слышал? Я потянулась за ближайшим клочком бумаги, чтобы заложить им рубрику, посвященную наградам. — Можно и так сказать,— ответил Ли. Я начала было спрашивать, что он имеет в виду, когда увидела... На развороте, отведенном Келли, были фотографии, посвященные разным сторонам ее школьной жизни. Неудивительно, что в большинстве случаев ее снимали во время спортивных игр. Однако несколько фотографий освещали другие стороны ее школьной и личной жизни; в том числе имелась фотография на выпускном вечере. Келли выглядела ослепительной в голубом атласном платье, наилучшим образом подчеркивавшем ее спортивную фигуру. Она широко улыбалась в объектив, обхватив рукой франтоватого парня в смокинге. Ли. Я вскинула голову и поглядела на Ли, который теперь рассматривал меня с непонятным выражением лица. Я снова вернулась к фотографии и внимательно ее изучила. Удивительным было не то, что на фото оказался Ли — поверьте, на основании этого я еще ни о чем не догадалась. Меня озадачила дата снимка. Он был сделан пять лет назад. В то время Ли должно было быть лет четырнадцать, а глядевший на меня парень рядом с Келли явно не был настолько юным. Ли на фотографии выглядел в точности как тот девятнадцатилетний парень, который сидел напротив меня. Невозможно. Морои не бессмертны. Они старятся, подобно людям. Я снова подняла глаза, гадая, не спросить ли его о том, есть ли у него брат. Но Ли избавил меня от вопросов. Он просто печально и внимательно посмотрел на меня и покачал головой. — Черт! Я не хотел, чтобы до этого дошло. А потом вынул нож. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Странно, как мы ведем себя в моменты нависшей угрозы. Часть меня была в полной панике, сопровождавшейся бешено стучащим сердцем и прерывистым дыханием. Вернулось чувство пустоты, словно в груди моей открылась дыра. Другая же часть меня каким-то необъяснимым образом все еще способна была на логические мысли вроде: «Да, таким ножом можно перерезать горло». А в остальном... Что ж, в остальном я была просто предельно озадачена. Не двигаясь, я заговорила негромким ровным тоном: — Ли, что происходит? В чем дело? Он покачал головой. — Не притворяйся. Тебе все известно. Ты слишком умна. Я не сомневался, что ты все вычислишь, просто не ожидал этого так скоро. В голове у меня проносились самые различные мысли. Снова кто-то считал меня умнее, чем на самом деле. Вроде бы такая вера в мой интеллект должна была мне польстить, но, по правде говоря, я пока не знала, что происходит. Непонятно было, поможет мне или помешает, если я это выдам. Я решила как можно дольше вести себя хладнокровно. — На этой фотографии изображен ты,— сказала я, стараясь говорить утвердительным тоном. — Конечно,— ответил Ли. — Ты не состарился. Я осмелилась быстро взглянуть на фотографию, просто чтобы убедиться. Это все еще меня озадачивало. Только стригои не старились, оставаясь бессмертными в том возрасте, в каком обратились. — Это... Это невозможно. Ты морой. — О, я состарился,— горько проговорил Ли,— Немного. Не так сильно, чтобы ты могла действительно это заметить, но, поверь мне, я-то замечаю. Раньше было по-другому. Я все еще понятия не имела, в чем дело, не могла полностью осознать случившееся. Неужели этот парень с мечтательными глазами, томящийся от любви к Джил, внезапно стал угрожать мне ножом? Я не понимала и того, почему Ли выглядит в точности так же, как на фотографии пятилетней давности. Была лишь одна ужасная вещь, в которой я начинала убеждаться. — Ты... убил Келли Хейз. Страх в моей груди все рос. Я отвела взгляд от клинка, чтобы посмотреть Ли в глаза. — Но уж конечно... Конечно не Мелоди... И не Тамару... Он кивнул. — И Дину. Но ты ее не знала, так ведь? Она была всего лишь человеком, а вы не отслеживаете смерти людей. Только вампиров. Было трудно снова не взглянуть на нож. Все, о чем я продолжала думать,— это какой он острый и насколько близко он от меня. Один взмах — и я закончу так же, как те девушки, моя жизнь вытечет из меня вместе с кровью. Я отчаянно выискивала нужные слова, снова жалея, что не научилась тому умению общаться, которое так легко давалось другим. — Тамара была твоей двоюродной сестрой,— выговорила я.— Почему ты убил свою двоюродную сестру? На лице Ли промелькнуло мгновенное сожаление, — Я не хотел... То есть хотел, но... Ну, я был не в себе, когда вернулся. Я просто знал, что должен снова проснуться. Тамара оказалась не в том месте и не в то время. Я набросился на первого же мороя, какого смог достать... Но это не сработало. Вот тогда я попробовал остальных. Я думал: уж один-то из них сработает. Человек, дампир, морой... Ни один из них не сработал. В его голосе слышалось отчаяние, и, несмотря на весь страх, в душе моей шевельнулось желание ему помочь... В общем, я безнадежно запуталась. — Прости, Ли. Я не понимаю, почему тебе понадобилось «пробовать остальных». Пожалуйста, положи нож и давай поговорим. Может, мне удастся тебе помочь. Он печально улыбнулся. — Ты можешь помочь. Но я не хотел, чтобы это была ты. Я хотел, чтобы это был Кит. Он явно заслуживает смерти больше, чем ты. А Джил... Ну, ты нравишься Джил. Я хотел уважить это и пощадить тебя. — Ты все еще можешь так поступить,— сказала я.— Она... Она бы не хотела, чтобы ты это сделал. Она бы расстроилась, если бы узнала... Внезапно Ли очутился на мне, прижав меня к креслу и держа нож у горла. — Ты не понимаешь! — закричал он,— И она не понимает. Но она поймет и будет рада. Она поблагодарит меня, и мы вечно будем молодыми, вечно будем вместе. Ты — мой шанс. Остальные не сработали, но ты... Он провел клинком возле моей татуировки. — Ты особенная. Твоя кровь волшебная. Мне нужен алхимик, и теперь ты мой единственный шанс. — Какой... шанс... о чем ты говоришь? — вырвалось у меня. — Мой шанс на бессмертие! — выкрикнул Ли.— Господи, Сидни. Ты понятия не имеешь, на что это похоже — иметь такое, а потом потерять. Иметь бесконечную силу и власть... Не стариться, знать, что будешь жить вечно. А потом все это ушло! Все это у меня отобрали. Если я когда-нибудь найду того мерзавца, пользователя духа, который сделал это со мной, я его убью. Я убью его и буду пить из него, и снова буду целым. Я заново проснусь. По моей спине пробежал холодок. При таком развитии событий можно было ожидать от себя уже абсолютной паники. Ничего подобного. Выяснилось, что я могу паниковать еще больше. После этих слов Ли я начала выстраивать хрупкую теорию, пытаясь разгадать, о чем он говорит. «Проснуться» — был термин из лексикона вампиров, который использовался при особых обстоятельствах... — Ты раньше был стригоем,— прошептала я, сомневаясь, верю ли в это сама. Ли слегка отодвинулся; его серые глаза были широко раскрыты и лихорадочно блестели. — Раньше я был богом! И снова им буду. Клянусь. Мне жаль, правда жаль. Мне жаль, что это ты, а не Кит. Мне жаль, что ты узнала насчет Келли. Если бы ты не выведала все, я смог бы найти в Лос-Анджелесе другого алхимика. Но разве ты не видишь? Теперь у меня нет выхода... Нож все еще был у моего горла. — Мне нужна твоя кровь. Я не могу и дальше жить вот так... смертным мороем. Я должен превратиться обратно. Раздался стук в дверь. — Ни слова,— прошипел Ли,— Они уйдут. Несколько секунд спустя стук повторился, а вслед за тем послышалось: — Сейдж, я знаю, что ты там. Я видел твою машину. Я знаю, ты злишься, но просто выслушай меня. Это послужило для меня сигналом. — Адриан! — завопила я, вскакивая с кресла. Я не сделала ни малейшей попытки разоружить Ли. Моей единственной целью было убраться в безопасное место. Я прорвалась мимо него прежде, чем он успел среагировать, и кинулась к двери, но он подготовился к такому повороту событий — и лучше, чем я ожидала. Ли прыгнул ко мне и повалил, нож пропорол мне руку, когда я падала. Я взвизгнула от боли, почувствовав, как клинок врезался в мою кожу. Я боролась с Ли, но добилась только того, что нож поранил меня еще сильнее. Дверь внезапно распахнулась; как хорошо, что я оставила ее незапертой после того, как впустила Ли. Адриан вошел и застыл, увидев нас с Ли. — Не подходи,— предупредил его Ли, снова прижав нож к моему горлу. Я чувствовала, как из моей руки сочится теплая кровь. — Закрой дверь. Потом... Опустись на пол и положи руки за голову. Я убью ее, если ты этого не сделаешь. — Он все равно меня убьет... А-а! Мой голос оборвался, когда нож проткнул кожу у меня на шее — недостаточно сильно, чтобы убить, но достаточно, чтобы причинить боль. — Хорошо, хорошо,— сказал Адриан, поднимая руки. Я никогда еще не видела его таким серьезным и рассудительным. Опустившись на пол у двери и заложив руки за голову, как и было приказано, он мягко заговорил: — Ли, не знаю, зачем ты это делаешь, но, пожалуйста, остановись, прежде чем все зайдет еще дальше. Ты не можешь удержать здесь нас обоих под угрозой ножа. — Раньше у меня такое получалось,— возразил Ли. Все еще держа нож у моего горла, второй рукой он дотянулся до кармана своего пальто и вытащил пару наручников. Это была неожиданность. Ли толкнул наручники по полу к Адриану. — Надень их. Адриан не среагировал немедленно, и Ли нажимал на нож до тех пор, пока я не завизжала. — Быстро! Адриан надел наручники, — Я собирался надеть их на нее, но, может, и хорошо, что ты заглянул,— сказал Ли.— Я, наверное, проголодаюсь к тому времени, как снова проснусь. Адриан выгнул бровь. — Снова проснешься? — Раньше он был стригоем,— с трудом выговорила я,— Он убивал девушек... Перерезал им глотки... Чтобы попытаться стать стригоем снова. — Умолкни! — огрызнулся Ли. — Зачем ты резал им глотки? — спросил Адриан,— У тебя есть клыки. — Потому что это не срабатывало! Я и в самом деле пускал в ход клыки. Я пил из них... Но это не срабатывало. Я не просыпался вновь. А потом мне пришлось заметать следы. Ты же знаешь, стражи разбираются в таких делах, в метках от укусов мороев и стригоев. Все равно мне нужен был нож, чтобы заставить их подчиниться, поэтому после я перерезал глотки, чтобы замести следы... Тогда все подумали бы, будто это сделал сумасшедший стригой. Или охотник на вампиров. Я видела, как Адриан обдумывает все это. Не знаю, поверил он или нет, но в любом случае он был способен разбираться в сумасшедших идеях. — Если с остальными у тебя не получилось, с Сидни тоже не получится. — Должно получиться,— пылко произнес Ли. Он передвинулся так, что я перекатилась на спину, все еще придавленная к полу его весом,— Ее кровь особенная. Я точно знаю, она особенная. А если не сработает... Мне помогут. Помогут заново проснуться, а потом я разбужу Джил, и мы сможем вечно быть вместе. Адриан вскочил, переполненный яростью. — Джил? Не тронь ее! Даже пальцем ее не тронь! — Сядь! — рявкнул Ли. Адриан послушался. — Я ее не трону. Я люблю ее. Вот почему я позабочусь о том, чтобы она осталась в точности такой, как сейчас. Вечно. Я разбужу ее, когда сам заново проснусь. Я попыталась поймать взгляд Адриана, гадая, не получится ли передать ему молчаливое послание. Если мы оба ринемся на Ли — пусть Адриан и в наручниках,— может, у нас будет шанс его одолеть. Я не сомневалась — всего несколько секунд отделяют Ли от того, чтобы перерезать мне глотку в надежде на... На что? Что он выпьет мою кровь и станет стригоем? — Ли,— негромко сказала я. Слишком большая вибрация в горле приводила к новым уколам ножа.— Это не сработало с другими девушками. Не думаю, что алхимики чем-то отличаются. Что бы ни сделал пользователь духа, спасая тебя... Теперь ты не сможешь вернуться. Сколько бы крови ты ни выпил. — Он не спас меня! — взревел Ли,— Он разрушил мою жизнь. Я пытаюсь вернуть ее уже шесть лет. Я был почти готов прибегнуть к последнему средству... Пока не подвернулись ты и Кит. И это последнее средство все еще у меня в запасе. Но я не хочу, чтобы до этого дошло. Во имя нашего общего блага. Так я не последнее средство? Честно говоря, я не видела, как любой из альтернативных планов мог обернуться для меня еще хуже. Тем временем Адриан по-прежнему не смотрел в мою сторону, и я переживала по этому поводу — пока не поняла, что именно он пытается сделать. — Это ошибка,— сказал он Ли,— Посмотри на меня и скажи, что ты и в самом деле хочешь сделать с ней такое. Скованный или нет, Адриан не обладал скоростью и силой дампира, который смог бы прыгнуть и разоружить Ли прежде, чем нож успеет сделать свое дело. И у Адриана не было способности подчинять себе стихии — такие, как огонь,— чтобы использовать их в качестве оружия. Зато он мог подчинять себе других. Принуждение было прирожденным даром всех вампиров; и самыми большими мастерами в применении этого дара были пользователи духа. К несчастью, для того, чтобы эффективнее всего вынудить кого-то подчиниться, требовалось встретиться с ним глазами, а этого Ли не собирался делать. Все его внимание было приковано ко мне, и это мешало попыткам Адриана. — Я принял решение уже давно,— сообщил Ли. Он окунул пальцы свободной руки в кровавое пятно на моей руке и с видом мрачной решимости поднес кончики пальцев к губам. Он слизал кровь, что не показалось мне таким отвратительным, каким показалось бы при других обстоятельствах. Сейчас происходило столько всего, что, честно говоря, это было не ужасней всего остального и почти прошло мимо меня. Лицо Ли исказилось от изумления и потрясения, вскоре сменившихся отвращением. — Нет,— выдохнул он. Повторил свой жест, снова натерев пальцы кровью и слизав ее. — Тут что-то... Что-то не так... Он наклонился и приблизил губы к моей шее, и я заскулила в страхе перед неизбежным. Но почувствовала не зубы, а лишь легчайшее прикосновение губ и языка к нанесенной им ране, словно некий извращенный поцелуй. И тут же Ли отпрянул, в ужасе уставившись на меня. — Что с тобой такое? — прошептал он.— Что такое с твоей кровью? Он предпринял третью попытку попробовать мою кровь, но сразу понял — это бесполезно. Ли нахмурился. — Я не могу это сделать. Не могу ее проглотить. Почему? Ни у меня, ни у Адриана не было на это ответа. Ли на мгновение понурился, и я внезапно загорелась надеждой, что, может быть, он сдастся и прекратит это безумие. Но он с глубоким вздохом выпрямился, и в глазах его снова появилась решимость. Я напряглась, почти ожидая заявления, что теперь он собирается попробовать Адриана, хотя в предыдущих двух попытках с мороями (считая Мелоди) уже потерпел неудачу. Но вместо этого Ли вытащил из кармана мобильник, все еще продолжая держать у моего горла нож и не давая мне улизнуть. Он набрал номер и стал ждать ответа. — Дон? Это Ли. Да... Да, я знаю. Что ж, у меня есть для тебя двое, готовы и ждут. Морой и алхимик. Нет... Не старик. Да. Да, еще живы. Это должно случиться нынче ночью. Они обо мне знают. Ты можешь их забрать... Но не забудь условия сделки. Ты знаешь, чего я хочу... Да. Угу. Хорошо. Ли продиктовал наш адрес и дал отбой. На лице его заиграла довольная улыбка. — Нам повезло. Они к востоку от Лос-Анджелеса, поэтому у них не уйдет много времени, чтобы сюда попасть,— тем более что их не очень-то заботит превышение скорости. — Кто такие «они»? — спросил Адриан,— Помню, ты звонил в Лос-Анджелес, какой-то девчонке по имени Дон. Я думал, она одна из твоих сексуальных подружек из колледжа. — Они повелители судеб,— мечтательно проговорил Ли. — Как восхитительно загадочно и как бессмысленно,— пробормотал Адриан. Ли сердито взглянул на него, потом присмотрелся повнимательней. — Сними галстук. Я уже достаточно знала Адриана, чтобы ожидать комментария вроде: «О, я рад, что с официальной частью покончено». Очевидно, ситуация была достаточно угрожающей — и нож у моего горла достаточно серьезен,— чтобы Адриан не отпускал обычных острот. После некоторых сложных маневров он в конце концов сумел развязать скованными руками галстук, который надел на показ мод Джил. Потом швырнул галстук Ли. — Осторожно,— сказал Адриан,— Он шелковый. Конечно, он все-таки не мог удержаться от ехидных замечаний. Ли перевернул меня на живот, наконец-то избавив от ножа у горла, но не дав мне времени среагировать. С поразительной сноровкой он быстро скрутил мне руки за спиной галстуком Адриана. Для этого ему пришлось тянуть и удерживать мои руки, отчего ножевая рана заболела сильнее. Закончив, Ли подался назад и разрешил мне сесть. Я села, слегка покачиваясь, но, когда на пробу дернула галстук, оказалось, что в ближайшее время я эти узлы не развяжу. Я с тревогой гадала, скольких девушек Ли уже связывал в своих сумасшедших попытках стать стригоем. Странно, но, пока мы ждали появления «повелителей судеб», в комнате воцарилось неловкое молчание. Сколько времени оставалось у нас до прибытия вызванных? Судя по тому, что он мне сказал, я решила — по меньшей мере час. Расхрабрившись, я наконец-то попыталась побеседовать с Адрианом в надежде, что мы все же сможем тайно сговориться против Ли — хотя теперь, когда у нас обоих были связаны руки, шансы на успех такой попытки значительно снизились. — Как ты вообще сюда попал? — спросила я. Глаза Адриана были прикованы к Ли — он все еще надеялся перехватить его взгляд. И все-таки Адриан быстро, искоса взглянул на меня. — Так же, как я попадаю во все другие места, Сейдж. На автобусе. — Почему? — Потому что у меня нет машины. — Адриан! Изумительно. Даже сейчас, когда наши жизни были в опасности, ему все еще удавалось меня взбесить. Адриан пожал плечами и снова сосредоточился на Ли, хотя его слова явно предназначались мне. — Чтобы извиниться. Потому что на показе мод вел себя по отношению к тебе как законченный придурок. Я пребывала в полнейшем смятении. В том, что Ли превратился в психопата, не было моей вины, но Адриан попал в переплет, когда пришел передо мной извиниться, и это мучило меня. — Ничего. Ты не вел себя... э-э... так уж плохо,— неловко проговорила я, надеясь приободрить этим Адриана. На его губах появилась легкая улыбка. — Ты совершенно не умеешь врать, Сейдж, но я все равно тронут, что попыталась ради меня. — Да. Все равно то, что тогда произошло, кажется пустяком в свете нынешней ситуации,— пробормотала я.— Такое легко простить. Слушая нас, Ли хмурился все сильнее. — Другие знают, что ты здесь? — спросил он Адриана. — Нет,— ответил Адриан,— Я сказал, что возвращаюсь в дом Кларенса. Я не знала, лжет он или нет. На мгновение мне показалось это неважным. Остальные слышали, как я сказала, что еду сюда, но ни у кого не было причин искать нас здесь. Почувствовав, как на секунду перехватило дыхание, я взглянула на Адриана и встретилась с ним глазами. Он потупился, возможно боясь выдать то, о чем я только что подумала. Неважно, знает ли наша компания, где я. Если Джил сейчас на связи с Адрианом, она это узнает. И узнает, что мы в беде. Но только при одном условии: она сейчас видит, что происходит у Адриана в голове. И Джил, и Адриан признавались: связь их непостоянна, и вызывают ее сильнейшие эмоции. Уж если нынешнюю ситуацию нельзя было считать крайне эмоциональной, то я просто не знаю, какую тогда можно назвать. Но даже если Джил поняла, что происходит, включалось множество дополнительных условий. Джил пришлось бы добираться сюда, а она не могла сделать это одна. Если бы она позвонила в полицию, помощь прибыла бы быстрее всего, но Джил могла заколебаться, зная об участии в деле вампиров. Ей понадобился бы Эдди. Сколько времени может уйти на то, чтобы до него добраться, если они разошлись по своим общежитиям? Я не знала. Я знала только одно: нам нужно остаться в живых. Если мы каким-то образом сумеем продержаться, Джил приведет сюда помощь. Вот только я больше не могла оценить наши шансы на выживание. Мы оба были связаны, заперты в комнате с парнем, который не боялся убивать ножом и отчаянно хотел снова стать стригоем. То была плохая ситуация, и она вот-вот могла стать еще хуже... — Кто сюда едет, Ли? — спросила я,— Кому ты звонил? Он не ответил, и я сделала логический вывод: — Стригои. Ты вызвал сюда стригоев. — Это единственный способ,— сказал он, перекидывая нож из одной руки в другую,— Единственный способ, который мне остался. Прости. Я больше не могу быть таким. Я больше не могу быть смертным. И так уже слишком много времени прошло. Конечно. Морой мог стать стригоем двумя способами. Первый заключался в том, чтобы пить кровь другого и убить жертву во время кровопития. Ли пробовал это сделать, убивая все жертвы, какие только смог найти, и потерпел неудачу. Таким образом, ему оставался последний отчаянный шаг: быть обращенным другим стригоем. Обычно это случалось, когда стригой кого-то убивал и потом поил жертву собственной кровью. Ли хотел, чтобы именно это с ним и сотворили. Он продал наши жизни стригоям, которые его обратят. А потом он хотел сделать то же самое с Джил из-за какой-то сумасшедшей больной любви... — Но оно того не стоит,— сказала я. Отчаяние и страх придали мне храбрости.— Это не стоит убийства невинных и угрозы твоей душе. Взгляд Ли упал на меня, и в этом взгляде было такое знобящее безразличие, что мне было трудно узнать в парне передо мной того, над кем я посмеивалась, глядя на его ухаживания за Джил. — Вот как, Сидни? Откуда тебе знать? Ты большую часть жизни лишала себя веселья. Ты держишься в стороне от людей. Ты никогда не позволяла себе быть эгоистичной — и посмотри, куда это тебя привело. Твоя «мораль» дает тебе короткую, скудную жизнь. А теперь можешь ли ты сказать, перед тем как умрешь, что тебе не хотелось бы позволить себе чуть больше веселья? — Но бессмертная душа... — Что мне до нее? — горько усмехнулся Ли.— Зачем утруждать себя тем, чтобы вести в этом мире унылую упорядоченную жизнь в надежде на то, что, может быть, наши души будут и дальше существовать в каком-то небесном царстве? Зачем, если я могу уже сейчас взять все под контроль и позаботиться о том, чтобы навсегда остаться в этом мире, со всеми его удовольствиями, вечно сохраняя молодость и силу? Это реально. Это то, во что я могу верить. — Но так нельзя,— сказала я.— Оно того не стоит. — Ты бы так не говорила, если бы испытала то же, что и я. И, если бы ты была стригоем, тебе бы никогда не захотелось это утратить. — И как ты это утратил? — спросил Адриан,— Каким образом пользователь духа тебя спас? Ли фыркнул. — Ты имеешь в виду — ограбил. Не знаю. Все случилось так быстро. Но как только я его найду... А-а! Ежегодник не самое отличное оружие, тем более ежегодник величиной с амбервудский, но в крайнем случае (и если застать врага врасплох) он срабатывает. Я уже говорила, что мне не суждено было в ближайшее время распутать узлы на галстуке. Это правда. У меня ушло на развязывание все время, пока мы разговаривали, но я справилась. По какой-то причине завязывание узлов стало полезным навыком в курсе обучения алхимиков, и я упражнялась в этом, когда росла с отцом. Едва освободившись от галстука Адриана, я потянулась за первой же вещью, какую смогла достать: за ежегодником первого курса Келли. Я взвилась на ноги и саданула им Ли по голове. Съежившись, тот шатнулся назад и выронил нож, а я воспользовалась возможностью, чтобы метнуться через комнату и схватить за руку Адриана. Ему не нужна была моя помощь; он уже пытался встать. Мы не ушли далеко, прежде чем Ли снова на нас навалился. Нож отлетел туда, где его не было видно, и Ли просто пустил в ход грубую силу — схватил меня за волосы и раненую руку и оторвал от Адриана, заставив качнуться. Адриан рванулся за нами, делая все возможное, чтобы ударить Ли, хоть и связанными руками. Мы не были самым эффективным боевым формированием, но, сумей мы на время лишить Ли равновесия, получили бы шанс улизнуть. Мы с Адрианом не давали Ли передышки, и тот пытался наступать и защищаться одновременно. Нежданно-негаданно мне вспомнился урок Эдди о том, как метким ударом серьезно ранить того, кто сильнее тебя. В считаные секунды оценив ситуацию, я решила, что у меня есть благоприятная возможность, сжала кулак и встала в стойку, которая помогла бы вложить в удар весь мой вес. Я замахнулась... — Ой! …И взвизгнула от боли, когда мой кулак угодил в цель. Если это был «безопасный» способ нанести удар, просто не знаю, какую боль мог причинить «небезопасный». К счастью, Ли было больно не меньше (а то и больше), чем мне. Он отлетел назад и ударился о кресло так, что не удержался на ногах и рухнул на пол. Я была ошеломлена собственным поступком, но Адриан не растерялся ни на секунду. Он подтолкнул меня к двери, воспользовавшись тем, что Ли на время был дезориентирован. — Давай, Сейдж. Ну же! Мы поспешили к двери, а Ли тем временем поливал нас бранью. Я потянулась к дверной ручке, но дверь открылась прежде, чем я успела к ней прикоснуться. И в комнату вошли два стригоя. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Я издевалась над Китом, когда мы впервые явились в Палм-Спрингсе, дразнила из-за того, как тот застывал, когда рядом были морои, Но теперь, стоя лицом к лицу с существами из ночных кошмаров, я поняла, что он тогда чувствовал. Я не имела права судить человека за то, что он терял способность рационально мыслить, оказавшись перед воплощением самых больших своих страхов. С другой стороны, если бы Кит был здесь, думаю, он бы понял, почему морои больше не производили на меня большого впечатления. Потому что в сравнении со стригоями... В самом деле, некоторые различия между людьми и мороями внезапно сделались незначительными. Важно было лишь одно различие: между живым и мертвым. Именно эта черта и разделяла нас, и мы с Адрианом твердо стояли по одну сторону этой черты — лицом к лицу с теми, кто находился по другую ее сторону. Я видела стригоев и раньше. Но тогда мне не грозила близкая опасность. К тому же рядом были Роза и Дмитрий, готовые прийти на выручку. А теперь... Здесь не было никого, кто мог нас спасти. Только мы с Адрианом. Стригоев было только двое, но с тем же успехом их могло быть и двести. Стригои действуют на уровне, настолько отличном от нашего, что не требуется большого их числа, чтобы они получили перевес. Стригои оказались женщинами; судя по виду, им было лет по двадцать, когда их обратили. Кто знает, как давно это случилось. Ли все твердит и твердил о том, что быть стригоем означает быть «вечно молодым», однако, глядя на двух этих монстров, я не думала о них как о юных. Конечно, с виду они казались юными, но внешность их портили злоба и разложение. Кожа, хотя и без морщин, была болезненно белой, куда белее, чем у любого мороя. Обведенные красными кругами глаза, плотоядно глядящие на нас, не сверкали жизнью и энергией, на нас смотрели скорее нечестиво воскресшие существа. Эти люди были неправильными. Они были неестественными. — Очаровательно,— сказала одна из стригоек. Ее светлые волосы были подстрижены коротко, с отдельными длинными прядями; черты лица наводили на мысль, что до обращения она была дампиром или человеком. И она смотрела на нас так, как наша домашняя кошка у меня на глазах часто посматривала на птичек. — Все в точности так, как было описано. — Они та-акие хорошенькие,— с похотливой улыбкой пробормотала вторая стригойка. Судя по высокому росту, раньше она была моройкой,— Я даже не знаю, кого из них хочу первым. Блондинка кинула на нее предупреждающий взгляд. — Мы поделимся. — Как и в прошлый раз,— согласилась вторая, закинув за плечо гриву вьющихся черных волос. — Нет,— сказала первая,— В прошлый раз ты убила обоих. Это не называется «делиться». — Но после я позволила тебе покормиться кровью обоих. Не успела блондинка возразить, как Ли пришел в себя и, шатаясь, шагнул к ней. — Дон, ты мне обещала. Ты обещала, что разбудишь меня, перед тем как что-нибудь предпринять. Стригойки переключили внимание на Ли. Я все еще не в силах была шевельнуться или по-настоящему среагировать, оказавшись так близко от этих адских созданий. Но каким-то образом сквозь невыразимый и непреодолимый ужас все-таки смогла ощутить крошечную, неожиданную жалость к Ли. Конечно, вкупе с ненавистью, учитывая ситуацию. Но, по большей части, мне было жаль того, кто искренне верил, что его жизнь бессмысленна, если он не принесет свою душу в жертву бессмертию. И сожалела я не только об этом, но и о том, что Ли считает, будто этим созданиям можно доверять и они вправду дадут ему желаемое. Поскольку, рассматривая их, я совершенно ясно поняла: они решают, включить ли в свой обед три блюда или нет. Я подозревала, что Ли — единственный, кто этого не сознает. — Пожалуйста,— сказал он,— Ты пообещала. Спаси меня. Сделай меня прежним. А еще я невольно заметила на лице Ли маленькое красное пятно в том месте, куда попал мой кулак. Я позволила себе слегка загордиться. Но у меня не хватило нахальства вообразить, будто я обладаю заслуживающими внимания бойцовскими навыками, которые помогут мне справиться с этой ситуацией. Стригои были слишком близко, и у нас было слишком мало места для отступления. — Я знаю, где есть еще,— добавил Ли. Судя по его виду, он начал тревожиться из-за того, что его «спасители» не рвутся воплотить в жизнь его мечты.— Один молодой — дампир. — Давненько я не пробовала дампира,— мечтательно проговорила кудрявая стригойка. Дон вздохнула. — Мне вообще-то плевать, Жаклин. Если хочешь разбудить его, давай. Мне нужны только эти двое. — Тогда я получу дампира целиком,— предупредила Жаклин. — Хорошо, хорошо,— отозвалась Дон,— Только поторопись. Ли засиял от счастья. Это было невыносимо. — Спасибо,— сказал он,— Спасибо огромное! Я так долго этого ждал, что не могу поверить в... А-а! Движения Жаклин были стремительны, и я едва заметила, как все случилось. Только что она стояла в дверях, а в следующий миг уже прижала Ли к креслу. Ли испустил полузадушенный вопль, когда она укусила его за шею,— и тут же смолк. Дон закрыла дверь и подтолкнула нас вперед. Я вздрогнула от ее прикосновения. — Что ж,— весело сказала она.— Дайте-ка взглянуть на вас хорошенько. Ни я, ни Адриан не ответили. Мы просто двинулись в гостиную. Я осмелилась бросить взгляд на Адриана, но мало что разобрала на его лице. Он слишком хорошо умел скрывать свои истинные чувства, и меня не должна была удивлять та легкость, с которой ему удается маскировать свой ужас. Ни словом, ни выражением лица Адриан меня не ободрил, и неудивительно. Честно говоря, я не видела выхода из этой ситуации. Вынужденная наблюдать с близкого расстояния за нападением Жаклин на Ли, я разглядела блаженное выражение, появившееся на его лице. Ничего ужаснее я в жизни не видела. Мне хотелось зажмуриться или отвернуться, но какая-то неподвластная мне сила заставляла меня пристально смотреть на жуткое действо. Я еще никогда не наблюдала за «кормлением» вампира — мороя или стригоя,— но теперь поняла, почему «кормильцы» вроде Дороти так охотно подписываются на подобную жизнь. Эндорфины растворились в кровеносной системе Ли, необычайно сильные, затмившие от него тот факт, что из него высасывают жизнь. Ли был всем доволен, потерявшись в порожденном химией кайфе. А может, просто думал о том, как будет счастлив, снова став стригоем,— если вообще при данных обстоятельствах было возможно о чем-то думать. Я потеряла счет времени, которое понадобилось, чтобы осушить Ли. Каждый момент был для меня мучительным, как будто я брала на себя ту боль, которую должен был испытывать он. Казалось, это растянулось на целую вечность, и, однако, во всем этом было странное ощущение скоротечности. Мне казалось неправильным, что можно выпить из кого-то всю кровь за такое короткое время. Жаклин пила не отрываясь, только один раз сделала паузу, чтобы заметить: — Его кровь не так вкусна, как я ожидала. — Тогда остановись,— предложила Дон, которая, судя по виду, начинала скучать.— Просто дай ему умереть и выпей со мной вместе этих двоих. Жаклин, похоже, и вправду задумалась над предложением, что снова напомнило мне, каким идиотом был Ли, доверившись этой парочке. Спустя несколько минут Жаклин пожала плечами. — Я почти закончила. И мне очень хочется, чтобы он отдал мне дампира. Жаклин снова начала пить, но это действительно не заняло много времени. К тому моменту Ли бледностью мог сравниться со стригоем, его кожа странно натянулась. Теперь он совсем не шевелился. На его лице застыла ухмылка, которая потрясала почти так же, как недавнее блаженное выражение. Жаклин подняла голову и вытерла рот, с удовольствием рассматривая свою жертву. Потом задрала себе рукав и приложила ногти к запястью. Но не успела она рассечь кожу, как ее внимание что-то привлекло. — А, так будет куда аккуратнее. Она шагнула в сторону и наклонилась за ножом Ли, скользнувшим во время нашей стычки под двухместный диванчик. Жаклин подняла нож и без усилий полоснула себя по запястью; потекла ярко-красная кровь. Почему-то я думала, что ее кровь не должна быть так похожа на мою. Она должна была быть черной. Или какого-нибудь кислотного цвета. Жаклин приложила запястье к губам Ли и запрокинула его голову назад, чтобы гравитация помогала крови течь. Нынче ночью каждая кошмарная сцена, которую я наблюдала, была хуже предыдущей. Смерть ужасна — но все-таки она является частью природы. А это... Это шло вразрез с природой. Мне предстояло стать свидетельницей самого страшного в мире греха, развращения души с помощью черной магии с целью реанимирования мертвеца. Я чувствовала себя грязной с головы до ног и жалела, что не могу убежать. Я не хотела на это смотреть. Я не хотела видеть, как парень, которого я раньше считала почти другом, внезапно встанет на ноги неким извращением природы. Я вздрогнула от прикосновения к моей руке. Это был Адриан. Он не отрывал взгляда от Ли и Жаклин, но его рука поймала мою и сжата, хотя он был по-прежнему скован. Тепло его кожи удивило меня. Хоть я и знала, что морои такие же живые и теплокровные, как и я, из-за своих иррациональных страхов всегда представляла их холодными. Таким же удивительным для меня оказалось утешение и родство, чувствовавшиеся в его пожатии. Оно не предвещало быстрого освобождения благодаря придуманному Адрианом плану. Скорее его прикосновение говорило лишь: «Ты не одна». Это было все, что мог по-настоящему сделать Адриан. И в данный момент этого было достаточно. Потом случилось нечто странное. Или, вернее, не случилось. Кровь Жаклин непрерывной струйкой лилась в рот Ли. Хотя задокументированных случаев обращения стригоев у нас было немного, я знала, как все происходит. Кровь жертвы выпивалась, а потом убийца-стригой поил убитого (или убитую) только что выпитой кровью. Я не знала точно, сколько времени это занимает — для процедуры явно не требовалась вся кровь стригоя,— но на каком-то этапе Ли должен был шевельнуться и встать уже одним из ходячих мертвецов. Холодное, самодовольное выражение на лице Жаклин начало сменяться любопытством, а потом — откровенным недоумением. Она вопросительно посмотрела на Дон. — Почему так долго? — спросила Дон. — Не знаю,— сказала Жаклин, снова поворачиваясь к Ли. Свободной рукой она толкнула Ли в плечо, как будто это могло его разбудить. Ничего не произошло. — Разве ты не делала этого раньше? — спросила Дон. — Конечно! — огрызнулась Жаклин.— Но это никогда не занимало так много времени. Он уже должен был встать и двигаться. Что-то не так. Я вспомнила слова Ли, описывавшего свои отчаянные и безуспешные попытки отобрать жизни у невинных. Я знала о стихии духа совсем немного — даже меньше, чем о том, как она возрождает стригоя, — но что-то подсказало мне: на земле не существует силы, способной снова сделать Ли стригоем. Пока мы наблюдали и ждали, прошла еще одна длинная минута. Наконец Жаклин с отвращением отошла от кресла и опустила рукав. Она сердито уставилась на недвижимое тело Ли. — Что-то не так,— повторила она.— И я больше не хочу впустую тратить кровь, чтобы в этом разобраться. Кроме того, мой порез уже заживает. Мне хотелось одного: чтобы Дон и Жаклин забыли о моем существовании, но слова соскользнули с моего языка прежде, чем я смогла удержаться. Ученый во мне был слишком захвачен внезапным откровением. — Его возродили — и это повлияло на него навсегда. Пользователь духа оставил на нем своего рода метку, и теперь его нельзя снова обратить. Обе стригойки посмотрели на меня. Я поежилась под взглядом красных глаз. — Я никогда не верила во все эти истории про дух,— заявила Дон. Однако Жаклин была явно озадачена своей неудачей. — И все-таки с ним что-то не так. Я не могу этого объяснить, но... Это все время ощущалось. Вкус у него был неправильный. — Забудь про него,— сказала Дон,— У него был шанс, он получил что хотел, а теперь я двигаюсь дальше. Я увидела в ее глазах свою смерть и попыталась дотянуться до креста. — Господи, защити меня,— сказала я. И тут она ринулась вперед. Совершенно неожиданно рядом оказался Адриан и попытался ее остановить. Ну, не то чтобы попытался остановить. Скорее он просто заступил ей путь. У него не было ни скорости, ни быстроты реакции, он не мог как следует ее блокировать, тем более что двигался неуклюже из-за скованных рук. Думаю, он просто увидел то же, что и я: она собирается напасть,— и заранее очутился передо мной в благородной, но бесплодной попытке меня защитить. Да, попытка была неудачной. Одним плавным движением Дон смела его с дороги — она как будто сделала это совсем без усилий, но швырнула Адриана через полкомнаты. У меня перехватило дыхание. Адриан ударился об пол, а я от страха закричала. И почти сразу почувствовала острую боль в шее. Не остановившись ни на миг, Дон быстро схватила меня и почти вздернула над полом в попытке добраться до горла. Я пробормотала еще одну безумную молитву, когда боль растеклась шире, но спустя несколько секунд и молитва и боль вылетели у меня из головы. Их сменило сладчайшее чувство удовлетворения, блаженства и изумления. Я думала лишь о внезапно нахлынувшем невообразимом счастье. Мне хотелось получить еще больше. Еще, еще и еще. Хорошо бы утонуть в этом ощущении, забыть себя, забыть обо всем вокруг... — Ах! — вскрикнула я, внезапно и неожиданно ударившись об пол. Все еще находясь в блаженном тумане, я не почувствовала боли — пока. Так же быстро, как схватила, Дон уронила меня и оттолкнула. Я инстинктивно выбросила руку, чтобы прервать падение, но у меня ничего не получилось. Слишком слабая и ошеломленная, я без всякого изящества растянулась на ковре. Дон прикасалась к своим губам, ярость исказила ее и без того ужасающие черты. — Что это было? — вопросила она. Голова моя все еще не работала как следует. Я лишь ненадолго ощутила действие эндорфинов, но этого хватило, чтобы меня одурманило. Я не знала, что ответить. — В чем дело? — воскликнула Жаклин и пошла вперед. Она в замешательстве перевела взгляд с меня на Дон. Дон нахмурилась и сплюнула на пол. Слюна была красной от моей крови. Отвратительно. — Ее кровь... Она была ужасной. Несъедобной. Грязной. Она снова сплюнула. Жаклин округлила глаза. — Как и у второго. Видишь? Я же тебе говорила. — Нет,— Дон покачала головой.— Ее кровь совершенно иная. Ты бы ни за что не смогла выпить из нее так много, как из того, другого. Она опять сплюнула. — Не то чтобы она была странной на вкус или плохой... Она как будто испорченная. Встретившись со скептическим взглядом Жаклин, Дон ударила ее по руке. — Не веришь? Попробуй сама. Жаклин шагнула ко мне, заколебалась. Потом Дон опять сплюнула, и, думаю, это каким-то образом убедило вторую стригойку, что она не хочет меня пробовать. — Мне не нужна еще одна паршивая трапеза. Проклятье! Это становится смешным. Жаклин взглянула на Адриана, который не шевелился. — По крайней мере, у нас все еще есть один. — Если этот тоже не испорчен,— пробормотала Дон. Я начинала приходить в себя и на полсекунды задумалась — не сможем ли мы каким-нибудь безумным путем уцелеть. Может, стригойки сбросят нас со счетов как «невкусных». Но нет. Стоило мне позволить себе эту надежду, как я поняла — даже если они не «покормятся» из нас, мы не уйдем отсюда живыми. У них нет никаких причин просто взять и оставить нас. Прежде чем уйти, они убьют нас ради забавы. С той же изумительной быстротой Жаклин ринулась к Адриану. — Пора это выяснить. Я завопила, когда Жаклин прижала Адриана к стене и укусила за шею. Она сделала это лишь на несколько секунд, просто чтобы ощутить вкус. Потом подняла голову и помедлила, смакуя кровь. Наконец медленно улыбнулась, показав окровавленные клыки. — Этот вкусный. Очень вкусный. Стоит всех остальных. Она провела пальцами по щеке Адриана. — Но какая досада. Он такой милый. Дон зашагала к ним. — Дай мне попробовать, прежде чем выпьешь все! Жаклин, не обратив на нее внимания, снова наклонилась к Адриану, глаза которого стали совершенно стеклянными. Тем временем я избавилась от эндорфинов настолько, что снова начала ясно мыслить. Никто не обращал на меня внимания. Я попыталась встать и почувствовала, как мир покачнулся. Не распрямляясь, я сумела подобраться к своей сумке, которая лежала, забытая, в углу гостиной. Жаклин снова отпила из Адриана, но лишь немного, прежде чем Дон ее оттащила и потребовала своей очереди, чтобы можно было смыть изо рта вкус моей крови. Поражаясь собственной быстроте и ловкости, я порылась в своей глубокой сумке в отчаянных поисках чего-нибудь, что могло бы помочь. Некая холодная, логическая часть разума говорила, что мы никоим образом не можем выкрутиться из этой ситуации. Но я ни за что на свете не могла просто сидеть и смотреть, как досуха выпивают Адриана. Я должна была сражаться. Я должна была попытаться спасти его, ведь он пытался спасти меня. Неважно, потерпит ли крах моя попытка, умру ли я, Я должна была сделать хоть что-нибудь. Некоторые алхимики носили при себе пистолеты, но не я. Моя сумка была огромной, в ней было больше всякой ерунды, чем действительно нужных вещей, и ничего похожего на оружие. А даже если бы оно там и нашлось, почти все оружие было бессильно против стригоев. Пистолет заставил бы их двигаться медленнее, но не убил бы. Только серебряный кол, обезглавливание и огонь могли уничтожить стригоя. Огонь... Рука моя сжалась на амулете, который я сделала для миссис Тервиллигер. Когда она дала мне его, я сунула его в сумку, не уверенная, нужен ли он мне. Полагаю, лишь потеря крови и спутанные мысли заставила меня теперь вытащить амулет и допустить, что им можно воспользоваться. Хотя такая мысль и была смехотворной. Нельзя использовать то, что не работает! Это была безделушка, бесполезный мешочек с камнями и листьями. В нем не было магии, и я была дурой, вспомнив о нем. Однако то был мешочек с камнями. Не тяжелый, но, если садануть им по голове, этого наверняка хватит, чтобы привлечь внимание. И это было лучшее, что у меня имелось. Единственное, чем я могла оттянуть смерть Адриана. Отведя руку назад, я прицелилась в Дон и швырнула амулет, продекламировав глупое заклинание: — Воспламенись, воспламенись! То был хороший бросок. Мисс Карсон гордилась бы мною. Но мне было не до восхищения своим спортивным мастерством: меня слишком отвлек тот факт, что Дон охватило пламя. Разинув рот, я смотрела на невероятную сцену. Огонь не был большим. Нет, пламя не поглотило все ее тело. Но в том месте, куда угодил амулет, загорелся небольшой огонек, быстро охвативший волосы. Дон завизжала и начала неистово хлопать себя по голове. Стригои боятся огня, и на мгновение Жаклин отпрянула. Потом, с выражением мрачной решимости на лице, выпустила Адриана, схватила плед и, обмотав им голову Дон, погасила пламя. — Какого дьявола? — простонала Дон, выпроставшись из пледа. В гневе она тут же ринулась ко мне. Тогда я поняла, что добилась лишь приближения собственной смерти. Дон схватила меня и стукнула головой о стену. Мир покачнулся, меня затошнило. Она снова потянулась ко мне, но застыла, когда дверь внезапно распахнулась настежь. В дверном проеме появился Эдди с серебряным колом в руке. Что было в последующих событиях по-настоящему удивительным — это скорость. Ни пауз, ни долгой оценки ситуации, ни раздраженной перебранки противников. Эдди просто ринулся в комнату и напал на Жаклин. Жаклин среагировала так же быстро, метнувшись вперед, чтобы встретиться с единственным здесь достойным врагом. После того как она выпустила Адриана, тот осел на пол, все еще во власти эндорфинов. Не разгибаясь, я поспешила к Адриану и оттащила его в «безопасное место» в дальнем конце гостиной, пока Эдди сражался со стригойкой. Я бросила на них быстрый взгляд — ровно настолько, чтобы уловить суть их смахивавших на танец, но смертельных маневров. Обе стригойки пытались схватить Эдди, наверное, в надежде сломать ему шею, но осторожничали, избегая прикосновений серебряного кола. Я посмотрела на лежащего Адриана, который был опасно бледен; его зрачки сузились до размера булавочной головки. У меня сохранились лишь обрывочные воспоминания о том, как пила из него Жаклин, и я не знала, находится Адриан в таком состоянии из-за потери крови или из-за эндорфинов. — Я в порядке, Сейдж,— пробормотал он, моргая так, будто свет причинял ему боль,— Но под нехилым кайфом. В сравнении с ним та наркота, которой я пользовался, просто хрень. Он снова заморгал, словно боролся со сном. Его зрачки расширились, почти вернувшись к своему нормальному размеру, а потом вроде бы сфокусировались на мне. — Господи боже. Ты в порядке? — Буду в порядке,— сказала я, вставая. Но не успела я договорить, как меня захлестнула волна головокружения, и я покачнулась. Адриан постарался меня поддержать, хотя со скованными руками это получилось довольно неуклюже. Мы прислонились друг к другу, и я чуть не засмеялась над нелепостью ситуации — мы оба пытались друг другу помочь, хотя ни один из нас не был в состоянии это сделать. Потом я заметила то, из-за чего все прочие мысли вылетели у меня из головы. — Джил,— прошептала я. Адриан тут же проследил за моим взглядом — в дверях гостиной появилась Джил. Я не удивилась при виде нее. Эдди мог появиться здесь только в том случае, если его попросила об этом Джил, узнав о происходящем благодаря связи с Адрианом. Она стояла в дверях, горящими глазами наблюдая за дракой Эдди со стригойкой, как свирепая, готовая к битве богиня. Зрелище одновременно и завораживающее, и пугающее. У Адриана появились те же мысли. — Нет-нет, малолетка,— пробормотал он.— Не делай глупостей. Кастилю нужно самому справиться с этим. — Она умеет драться,— сказала я. Адриан нахмурился. — Но у нее нет оружия. Без него она ничего не сможет сделать. Конечно, он был прав. Мне совершенно не хотелось, чтобы Джил рисковала жизнью, но я невольно подумала, что будь она должным образом экипирована, то смогла бы что-нибудь предпринять. По меньшей мере отвлечь внимание врага. Эдди отлично держался против двух стригоек, но успеха пока не добился. Ему могла бы пригодиться помощь. А нам нужно было позаботиться о том, чтобы Джил не ринулась в схватку, вооруженная одной только смекалкой. Внезапно я смогла найти в себе силы и подняться на ноги. Мир завертелся еще сильнее, но, несмотря на протесты Адриана, я смогла, шатаясь, выйти на кухню. Едва я с трудом добралась до раковины и повернула кран, как у меня подкосились ноги. Я ухватилась за край стола и с его помощью удержалась в вертикальном положении. — Джил! — завопила я. Она повернулась на мой крик, увидела льющуюся воду и немедленно поняла, что надо делать. Джил подняла руку. Струя из крана внезапно сдвинулась, вырвалась из раковины и ринулась через комнату. Она подлетела к Джил, которая собрала ее между ладонями и с помощью магии заставила жидкость принять форму вытянутого цилиндра. Цилиндр держался в воздухе сам собой — покрытая рябью, но с виду крепкая водяная булава. Схватив ее, Джил поспешила туда, где шел бой, и замахнулась водяным оружием, целя в спину Жаклин. С «булавы» полетели капли, но оружие успело пробыть твердым достаточно, чтобы Джил нанесла им второй удар, прежде чем «булава» полностью взорвалась, превратившись в фонтаны брызг. Жаклин резко обернулась и вскинула руку, чтобы ударить Джил. Та ожидала этого и проворно пригнулась — я видела, как она точно так же уворачивалась, когда ее учил Эдди. Джил быстро отбежала назад, прочь от Жаклин, и стригойка замешкалась, обратившись к Эдди спиной. Эдди воспользовался шансом, увернулся от Дон и вогнал кол в спину Жаклин. Я никогда особо не задумывалась об этом, но, если вонзить кол с достаточной силой, он может проткнуть сердце так же легко со стороны спины, как и со стороны груди. Жаклин замерла, а Эдди выдернул кол, с трудом увернувшись от мощного замаха Дон. И все-таки Дон слегка его задела, и он на мгновение отступил, прежде чем восстановил равновесие и переключился на нее. Дон забыла о Джил, и та поспешила к нам на кухню. — Вы в порядке? — воскликнула она, вглядываясь в нас. Ярости в ее взгляде больше не было. Теперь она вновь стала обычной девочкой, беспокоящейся за друзей. — О господи! Я так за вас волновалась! Эмоции были такими сильными. Я не смогла уловить, что случилось, поняла только — творится что-то ужасное. Я с трудом перевела взгляд на Эдди, пляшущего рядом с Дон. — Нужно ему помочь... Но, отойдя всего на пару шагов от стола, я сразу начала падать. Джил и Адриан рванулись, чтобы меня подхватить. — Господи, Сейдж! — воскликнул Адриан,— Ну и досталось тебе. — Не так сильно, как тебе,— запротестовала я, все еще думая о том, что нужно помочь Эдди,— Они больше пили из тебя... — Да, но у меня нет кровоточащей раны на руке,— заметил он.— И вполне вероятного сотрясения мозга. Он был прав. Из-за всего происходящего во мне скопилось столько адреналина, что я почти забыла, куда пырнул меня Ли. Понятно, почему у меня так кружилась голова. А может, она кружилась из-за того, что меня саданули головой о стену. В данный момент одна догадка была не радостнее другой. — Ну-ка,— ласково сказал Адриан. Он потянулся ко мне своими скованными руками.— Я могу об этом позаботиться. Медленное, щекочущее тепло растеклось по моей коже. Сперва прикосновение Адриана утешало, словно объятие. Я почувствовала, как напряжение и боль начали утихать. Все было правильным в этом мире. Под контролем Адриана. Он заботился обо мне. Он применял ко мне магию... — Нет! — завопила я, отодвинувшись и сама удивляясь оставшейся способности хоть на какие-то действия. Ужас и полное осознание того, что со мной происходит, были слишком сильны,— Не прикасайся ко мне! Не прикасайся ко мне со своей магией! — Сейдж, поверь, тебе станет лучше,— сказал Адриан, снова потянувшись ко мне. Я отшатнулась, цепляясь за край стола, чтобы устоять на ногах. Мимолетное воспоминание о тепле и утешении заглушил страх, который я всю жизнь испытывала перед магией вампиров. — Нет, нет, нет! Только не магия! Только не на мне! Татуировка вылечит меня! Я сильная! — Сейдж... — Прекрати, Адриан,— сказала Джил. Она нерешительно приблизилась. — Все в порядке, Сидни. Он не будет тебя лечить. Честное слово. — Никакой магии,— прошептала я. — Да ради всего святого! — прорычал Адриан.— Это суеверная чепуха. — Никакой магии,— твердо сказала Джил. Она сняла рубашку на пуговицах, которую носила поверх футболки. — Иди сюда, я обмотаю этим твою руку, чтобы ты не потеряла еще больше кро... Разрывающий уши вопль заставил нас рвануться обратно в гостиную. Эдди наконец-то убил Дон, вогнав кол прямо в середину ее груди. Должно быть, во время моей недолгой перебранки с Адрианом и Джил Дон нанесла несколько удачных ударов, потому что на лице Эдди виднелся красный отпечаток, и кровь текла из его губы. Но когда он вытащил кол и наблюдал за падением Дон, выражение его глаз было жестким и торжествующим. Несмотря на смятение и ужас, во мне взяли верх основные инстинкты алхимика. Поскольку опасность миновала, следовало провести установленные процедуры. — Тела,— сказала я,— Мы должны уничтожить тела. В моей сумке есть пузырек... — Тише, тише,— сказал Адриан, вместе с Джил удерживая меня.— Оставайся на месте. Этим может заняться Кастиль. Единственное, что ты можешь сейчас сделать,— пойти к доктору. Я не шевельнулась, но немедленно заспорила с последним утверждением. — Нет! Никаких докторов. По крайней мере, вы должны... Должны вызвать сюда алхимика. У меня в сумке есть номера... — Иди принеси ее сумку,— сказал Адриан Джил,— прежде чем у нее начнется припадок, Я перевяжу ей руку, Я кинула на него предупреждающий взгляд. — Без помощи магии,— добавил Адриан.— Которая, между прочим, могла бы раз в десять облегчить дело. — Я вылечусь сама,— отрезала я, наблюдая, как Джил возвращается с моей сумкой. — Ты понимаешь, что тебе придется покончить со своей диетой и употребить побольше калорий, чтобы компенсировать потерю крови? — спросил Адриан.— Тебе нужны сахар и жидкости, как и Кларенсу. Хорошо хоть кто-то сложил в пакет все оставшиеся тут сладости. Эдди подошел к Джил, и та приостановилась, когда он спросил, все ли с ней в порядке. Джил уверила его, что все хорошо, и грозный Эдди, который, судя по его виду, мог бы убить еще пятьдесят стригоев, посмотрел на нее так... Я раньше не замечала у него подобного взгляда. Придется подумать об этом на досуге. — Проклятье! — сказал Адриан, неловко возясь с моими повязками,— Эдди, обыщи тело Ли и посмотри, нет ли там ключа от этих проклятых наручников. Джил была увлечена разговором с Эдди, но застыла при словах «тело Ли». Она так побледнела, что сама вполне могла сойти за мертвеца. Во всей этой суматохе, сосредоточенная на борьбе со стригоями, она не заметила в кресле труп Ли. Джил сделала несколько шагов в сторону гостиной и только тут увидела его. Рот ее приоткрылся, но она не издала ни звука. Потом ринулась вперед и схватила Ли за руки. — Нет! — закричала она,— Нет, нет, нет! Она потрясла Ли, как будто это могло заставить его очнуться. В мгновение ока Эдди очутился рядом и обнял ее, бормоча слова утешения. Джил его не слышала. Весь ее мир сосредоточился на Ли. Я почувствовала, как глаза у меня наполнились слезами, и возненавидела себя за это. Ли пытался меня убить, а потом вызвал других, чтобы они меня убили. За ним тянулся след невинных жертв. Мне стоило бы радоваться, что он мертв, но все равно было грустно. Ли любил Джил, в собственной безумной манере, и, судя по боли на лице Джил, она явно тоже его любила. Духовная связь не помогла ей увидеть смерть Ли или его роль в нашем пленении. Сейчас Джил думала, что он — жертва стригоев. Довольно скоро она узнает правду. Я не знала, облегчит это ее боль или нет. Наверное, не облегчит. Странно, но мне вспомнилась картина Адриана «Любовь». Я подумала о зазубренной красной полосе, рассекающей тьму, разрывающей ее на части. Глядя на Джил и ее безутешную скорбь, я внезапно постигла скрытый смысл его абстрактного полотна. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
У меня ушло несколько дней на выяснение всех деталей — и о Ли, и о том, как получилось, что Эдди и Джил спасли нас той ночью. Как только встал на место недостающий кусок головоломки, коим был Ли, проще простого оказалось связать воедино убийства Тамары, Келли, Мелоди, Дины и человеческой девушки, о которой он упомянул. Все они были убиты в течение последних пяти лет или в Лос-Анджелесе, или в Палм-Спрингсе, и многочисленные документы свидетельствовали о том, что Ли их знал. Они не были наугад выбранными жертвами. Вот то немногое, что мы смогли выяснить о Ли от Кларенса — хотя излагал он все очень сбивчиво. Скорее всего, Ли насильно сделали стригоем примерно пятнадцать лет тому назад. Он прожил не-мертвым вампиром десять лет, пока его не возродил пользователь духа, к большому недовольству Ли. Даже тогда Кларенс уже не отличался остротой ума и не спрашивал, почему сын вернулся домой спустя десять лет, ничуть не состарившись. Кларенс избегал ответов на наши вопросы, касающиеся Ли в бытность его стригоем, и мы не знали — то ли старик просто об этом не знал, то ли не хотел в это верить. Более того, оставалось неясным, знал ли Кларенс, что его собственный сын виновен в смерти Тамары. Притянутая за уши теория об охотниках на вампиров, наверное, помогала Кларенсу отрешиться от убийственной правды о сыне. Расследование в лос-анджелесском колледже показало, что Ли вообще-то не был внесен в списки учащихся до того, как стал стригоем. Снова став мороем, он пользовался колледжем, чтобы находиться в Лос-Анджелесе, где легче удавалось преследовать жертвы,— и мы подозревали, что жертв было больше, чем значилось в наших записях. Ли, очевидно, пытался пить из представителей каждой расы в надежде, вдруг одна из жертв будет «той самой» и снова сделает его стригоем. Дальнейшие расследования дела Келли Хейз выявили то, о чем мне давно следовало догадаться. Она была дампиром. Выглядела она человеком, но ее звездные спортивные рекорды должны были послужить подсказкой. Ли наткнулся на нее, когда навещал отца пять лет тому назад. Застать врасплох дампира было нелегко, вот почему Ли, похоже, пришлось предпринять усилия, чтобы начать встречаться с Келли с целью ее заманить. Никто из нас ничего не узнал насчет пользователя духа, который обратил Ли, хотя это интересовало и алхимиков, и мороев. Известных пользователей духа очень мало, и, поскольку в сведениях о их силе оставалось столько пробелов, всем хотелось выяснить побольше. Кларенс утверждал, что понятия не имеет о том, кто этот загадочный пользователь духа, и я ему верила. На протяжении всей недели алхимики то и дело приезжали в Палм-Спрингс, наводя порядок и опрашивая всех, кто был вовлечен в дело. Я встретилась с несколькими алхимиками, снова и снова рассказывая свою историю, и наконец отдала последний рапорт Стэнтон за обедом в субботу. Я питала особый интерес к тому, что случилось с Китом, но в свете происходящего решила не поднимать этот вопрос. Кита здесь не было — вот и все, что меня заботило. — При медицинском обследовании тела Ли не было обнаружено ничего необычного для мороя,— сообщила Стэнтон, поглощая спагетти карбонара. Очевидно, еда и обсуждение мертвых тел не были взаимоисключающими вещами,— Но, с другой стороны, нечто... магическое вряд ли бы выявилось. — Но в нем должно было быть что-то особенное,— сказала я. Я просто возила вилкой по своей тарелке,— Например, он не старел, и это уже достаточное доказательство. А остальное? Я имею в виду, он же пил из стольких жертв. А потом я видела, что с ним сделала Жаклин. Это должно было сработать. Все процедуры были выполнены правильно. Меня удивляло, что я могу говорить об этом так бесстрастно. На самом деле просто взяла верх натура алхимика. События той ночи оставили в моей душе неизгладимый след. Ложась спать и закрывая глаза, я все время видела смерть Ли и то, как Жаклин «кормится» его кровью. Кровью того Ли, который принес Джил цветы и возил нас на мини-гольф. Стэнтон задумчиво кивнула. — Значит, следует предположить, что у тех, кого возвращают из состояния стригоев, вырабатывается иммунитет ко вторичному превращению. Некоторое время мы сидели молча, пока до нас доходила весомость этих слов. — Это крайне важно,— сказала наконец я. Я не преувеличивала. Ли преподнес нам множество загадок. Снова став мороем, он начал стареть, но гораздо медленнее. Почему? Мы не знали наверняка. Только это одно являлось чрезвычайным открытием, как и мои подозрения, что Ли больше не мог пользоваться магией мороев. Я слишком нервничала, когда Джил попросила его создать туман во время игры в гольф, но теперь мне в голову пришло, что Ли ее просьба не на шутку разволновала. А остальное... Тот факт, что какая-то частица Ли изменилась и защищала его, хоть и против его воли, от повторного превращения в стригоя? Да. «Крайне важно» — это мягко сказано. — Очень важно,— согласилась Стэнтон.— Половина нашей миссии состоит в том, чтобы помешать людям жертвовать своими душами ради бессмертия. Если есть способ использовать ту магию, выяснить, что защищало Ли... Да, это даст далеко идущий эффект. — Для мороев тоже,— заметила я. Я знала, что для них и для дампиров насильственное обращение в стригоя было хуже смерти. Если существовал какой-то магический способ защититься от такой участи, это будет много значить для мороев, поскольку они куда чаще, чем мы, сталкиваются со стригоями. Тогда можно будет говорить о некоей магической вакцине. — Конечно,— согласилась Стэнтон, хотя тон ее подразумевал, что возможные выгоды этой расы заботят ее куда меньше, чем меня,— Возможно, в будущем даже удастся вообще предотвратить появление стригоев. Еще одна загадка — твоя кровь. Ты сказала, что она не понравилась стригойкам. Это тоже может стать своего рода защитой. Воспоминание об этом заставило меня задрожать. — Может быть. Все случилось так быстро... Трудно сказать. И кровь явно не защищала меня от стригойки, рвущейся вцепиться мне в глотку. Стэнтон кивнула. — Со временем это наверняка стоит исследовать. Но сначала мы должны выяснить, что именно случилось с Ли. — И основным предметом исследования должен стать дух,— уточнила я,— Ли снова превратил в мороя пользователь духа. Подошла официантка, и Стэнтон махнула рукой, показывая, что ее тарелку можно забрать. — Именно. К несчастью, у нас очень мало пользователей духа, с которыми можно работать. У Василисы Драгомир вряд ли есть время для экспериментов. Соня Карп вызвалась помочь, и это превосходная новость, тем более что она сама бывшая стригойка. По меньшей мере, мы можем наблюдать с помощью оригинального источника, как замедляется старение. Соня будет в нашем распоряжении лишь короткое время, и морои пока не ответили на мою просьбу предоставить нам других полезных лиц. Но если бы у нас в распоряжении имелся еще один пользователь духа, тот, у которого нет других обязательств и который мог бы помогать нам все время... Она многозначительно посмотрела на меня. — Адриан? — догадалась я. — Ты думаешь, он помог бы нам в исследованиях? Помог бы найти некий магический способ защиты против обращения в стригоя? Как я уже сказала, его поддержат Соня и остальные,— быстро добавила Стэнтон,— Я говорила с мороями, они создают небольшую группу тех, у кого есть опыт повторного возрождения. Они планируют скоро послать их сюда. Нам просто нужно, чтобы Адриан в этом посодействовал. — Ух ты! Вы времени зря не теряете,— пробормотала я. При словах «Адриан» и «исследования» в моем воображении возник образ Адриана в лаборатории, в белом халате, согнувшегося над пробирками и мензурками. Я знала, что на самом деле исследование будет вовсе не таким, но яркую картинку было трудно отогнать. А еще было трудно вообразить Адриан, серьезно на чем-нибудь сосредоточившегося. Правда, мне не давала покоя мысль — Адриан сосредоточился бы, если бы нашел нечто стоящее; то, что ему небезразлично. А что было для него достаточно важным? Я терялась в догадках, какая цель может стать достаточно благородной, чтобы привлечь внимание Адриана. Но я почти не сомневалась, что знаю кое-какие менее благородные аспекты, которые могли бы заставить его подключиться к делу. — Если вы сумеете обеспечить его собственным жильем, держу пари, он все сделает,— в конце концов сказала я,— Он очень хочет уехать от Кларенса Донахью. Стэнтон приподняла брови. Такого она не ожидала. — Что ж. Полагаю, это не такое уж большое требование. И вообще-то мы уже оплачиваем бывшую квартиру Кита, поскольку он снял ее на год. Мистер Ивашков мог бы просто переехать туда, вот только... — Только что? Она слегка пожала плечами. — Я собиралась предложить квартиру тебе. После долгой дискуссии мы решили сделать тебя здешним алхимиком, учитывая... внезапное отбытие Кита. Ты могла бы оставить Амбервуд, переехать в его квартиру и просто наблюдать оттуда за делами. Я нахмурилась. — Но я думала, вы хотите, чтобы кто-нибудь все время находился с Джил. — Хотим. И вообще-то мы подобрали кандидатуру получше — не обижайся. Морои сумели найти дампирку, ровесницу Джил, которая не только сможет жить с ней в одной комнате, но и быть ее телохранителем. Дампирка приедет сюда вместе с исследователями, и тебе больше не нужно будет изображать ученицу. Мир пошатнулся. Алхимики никогда не останавливались на полпути, строя свои планы. Кажется, на этой неделе они приняли много решений. Я прикинула, во что это выльется. Больше никакой домашней работы, никаких школьных правил. Возможность приходить и уходить когда вздумается. Но это означало также, что я отдалюсь от друзей, которые у меня появились,— от Грея, Кристин, Джулии. Я все еще смогу видеться с Эдди и Джил, но не так часто, как раньше. И если я буду жить самостоятельно, помогут ли алхимики — или мой отец — оплатить занятия в колледже? Вряд ли. — Я обязательно должна уехать? — спросила я Стэнтон,— А не могу ли я отдать квартиру Адриану и остаться в Амбервуде еще на некоторое время? Хотя бы до тех пор, пока мы не решим, можно ли раздобыть для меня другую квартиру? Стэнтон не потрудилась скрыть свое изумление. — Я не ожидала, что тебе захочется остаться. Мне казалось, ты, как никто другой, будешь счастлива больше не жить в одной комнате с вампиром. И тут на меня навалились все страхи, все давление, которое я выдержала перед приездом в Палм-Спрингс. «Подружка вампиров». Я была идиоткой. Мне следовало ухватиться за шанс убраться от Джил. Любой другой алхимик так и сделал бы. Высказав желание остаться, я, наверное, снова навлекла на себя подозрения. Как я объясню, что передо мной стоит куда более важный выбор, чем просто смена соседки по комнате? — Понимаете,— проговорила я все с тем же спокойным лицом,— когда вы сказали, что привезете Джил дампирку ее возраста, я решила, что она и станет делить с Джил комнату, а я больше не буду там жить. Я подумала, мне просто придется найти в общежитии другую комнату. — Наверное, это можно устроить... — И, честно говоря, после некоторых событий я буду чувствовать себя лучше, приглядывая за Джил. Это легче сделать, если я останусь в школе. Кроме того, если квартира достанется Адриану, он будет счастлив и с радостью начнет работать над загадкой стригоев. В общем, я могу подождать. Стэнтон несколько долгих секунд рассматривала меня и нарушила молчание лишь тогда, когда официантка принесла нам счет. — Это очень профессионально с твоей стороны. Я все организую. — Спасибо,— сказала я. Во мне нарастало ликование, и я почти улыбнулась, вообразив лицо Адриана, когда он услышит о своей новой квартире. — Есть еще одна вещь, которой я не понимаю, — заметила Стэнтон.— Когда мы обследовали квартиру, то увидели опаленное огнем место. Но ни один из вас не доложил о пожаре. Я изобразила озабоченность. — Если честно... Столько всего помнится смутно из-за потери крови и укуса... Что я не очень уверена. У Кита имелись свечи. Не знаю, может, одна из них была зажжена... Или уж даже не знаю. Я все время думаю только о тех зубах и о том, как это было ужасно, когда меня укусили... — Да-да,— согласилась Стэнтон. Мои объяснения были не слишком убедительными, но даже Стэнтон пугала мысль о том, чтобы стать пищей вампира. Это считалось худшим кошмаром для алхимика, и я имела право на душевную травму. — Не беспокойся об этом. Тот пожар волнует нас меньше всего. Но меня он не волновал меньше всего. И, вернувшись чуть позже в кампус, я наконец-то разыскала миссис Тервиллигер, работавшую в одном из кабинетов библиотеки. — Вы знали,— сказала я, закрывая за собой дверь. Все мысли о правилах этикета вылетели у меня из головы. Я неделями подавляла гнев и наконец-то могла его выплеснуть. Всю жизнь меня учили уважать начальство, но теперь одна из начальниц меня предала. — Все, что вы заставили меня сделать... Переписать заклинания, изготовить амулет «просто чтобы посмотреть, как это делалось»! Я покачала головой. — Все это было ложью. Вы знали... Вы знали, что это было... По-настоящему. Миссис Тервиллигер сняла очки и внимательно в меня вгляделась. — Я так понимаю, вы проверили его в деле? — Как вы могли так со мной поступить? — воскликнула я.— Вы понятия не имеете, какие чувства я испытываю к магии и сверхъестественному! — О! Вообще-то я имею понятие,— сухо сказала она.— Я знаю о вашей организации. Она постучала себя но щеке, но той же, на какой у меня была татуировка. — Я знаю, почему ваша «сестра» получила освобождение от занятий физкультурой на улице и почему ваш «брат» превосходит других в спорте. Я очень хорошо информирована о различных силах, действующих в нашем мире и спрятанных от глаз большинства людей. Не беспокойтесь, моя дорогая. Я никогда никому не расскажу. Вампиры меня не заботят. — Почему? — спросила я, решив сделать вид, будто не слышала, как она разоблачает все, что я старалась сохранить в секрете,— Почему я? Почему вы заставили меня проделать все это? Тем более если — по вашим словам — вам известны мои чувства? — Мм... На то есть пара причин. Вампиры, как вы знаете, владеют некоей внутренней магией. Они связаны со стихиями на самом инстинктивном, почти не требующем усилий, уровне. Но люди не имеют такой связи. — Людям не положено пользоваться магией,— холодно проговорила я.— Вы заставили меня сделать то, что противоречит моей вере. — Чтобы воспользоваться магией,— продолжала миссис Тервиллигер так, будто я вообще ничего не говорила,— людям нужно силой вырвать ее у мира. Это не дается легко. Конечно, вампиры время от времени пользуются заклинаниями и разными химическими соединениями, но это совершенно непохоже на то, что приходится делать нам. Их магия исходит изнутри. Наша — извне. У нас на нее уходит столько усилий, столько концентрации и точных расчетов... У большинства людей не хватает на это терпения и навыков. Но человек вроде вас? Вас мучили этими кропотливыми технологиями с тех пор, как вы научились говорить. — Итак, это все, что требуется, для пользования магией? Способность сконцентрироваться и точно отмерить? Я даже не потрудилась скрыть насмешку. — Конечно нет. Миссис Тервиллигер засмеялась. — Нужен еще определенный природный дар. Инстинкт вкупе с дисциплиной. Я почувствовала, что в вас он есть. Видите ли, я сама кое-что умею. Я почти ведьма, но все равно опыта у меня недостаточно. А вы... Я чувствую в вас источник силы, и мой небольшой эксперимент подтвердил это. Я вся похолодела. — Это ложь! Вампиры используют магию. Но не люди! Не я. — Этот амулет сам по себе не зажег бы огонь,— сказала миссис Тервиллигер.— Не отрицайте то, что у вас есть. А теперь, когда мы в этом разобрались, можем двигаться дальше. Ваша врожденная сила, очевидно, больше моей, но я могу начать обучать вас основам магии. Я не верила своим ушам. Это было что-то нереальное. Как будто эпизод из фильма, поскольку в моей жизни ни в коем случае не могло происходить такое. — Нет! — воскликнула я.— Вы... Вы с ума сошли! Магии не существует, и во мне ее вовсе нет! Она неестественная и неправильная. Я не поставлю под угрозу свою душу! — Слишком много отнекиваний для такого хорошего ученого,— задумчиво сказала миссис Тервиллигер. — Это серьезно,— ответила я, едва узнавая собственный голос.— Я не хочу иметь ничего общего с вашими оккультными исследованиями. Я буду рада и дальше делать для вас записи и приносить вам кофе, но если вы не прекратите свои сумасшедшие заявления и претензии... Я пойду в администрацию и потребую, чтобы меня перевели к другому преподавателю. Верьте мне — что касается бюрократии и административных дел, у меня и вправду есть внутренняя сила. Она слегка улыбнулась, но потом улыбка ее угасла. — Вы говорите всерьез. Вы и вправду отвергаете этот изумительный потенциал — это открытие? Я не ответила. — Да будет так. Миссис Тервиллигер вздохнула. — Это большая потеря. И пустая трата возможностей. Но я даю слово, что не буду больше заговаривать об этом, если вы сами не заговорите. — Такого не случится! — пылко сказала я. В ответ миссис Тервиллигер лишь пожала плечами. — Ну что ж. Поскольку вы здесь, не могли бы вы принести мне кофе? Я двинулась к двери, но потом кое о чем вспомнила. — Это вы звонили в «Невермор» и спрашивали насчет вампиров? — Да зачем же мне это делать? — изумилась миссис Тервиллигер. — Я уже знаю, где их найти. Позже в тот же день я добралась до кафетерия, как раз когда Эдди, Джил и Мика заканчивали обед. Джил, само собой, нелегко было свыкнуться со смертью Ли и со всеми обрушившимися на нее откровениями — в том числе с желанием Ли сделать ее своей не-мертвой королевой. И я, и Эдди старались побольше разговаривать с девушкой, но Мика, казалось, утешал ее успешнее всех. Наверное, потому, что никогда не упоминал открыто о главной теме. Он знал о смерти Ли, но думал, что произошел несчастный случай, и, само собой, не подозревал о связи случившегося с вампирами. Пока мы с Эдди все время пытались по-дилетантски изображать психологов, Мика просто старался отвлечь Джил и сделать ее счастливой. — Нам пора уходить,— извиняющимся тоном сказал он, когда я подсела к ним.— Рафаэль Уокер собирается научить нас пользоваться швейной машинкой. Эдди покачал головой, глядя на Мику. — Я все еще не могу поверить, что ты записался в швейный клуб. Конечно, все было не так. Мы оба точно знали, почему Мика туда ходит. С тех пор как погиб Ли, с лица Джил не сходило мрачное выражение — я подозревала, что ей потребуется некоторое время, чтобы отойти от ужасных событий,— но теперь на ее губах промелькнула тень улыбки. — Мне кажется, у Мики задатки настоящего дизайнера. Может, когда-нибудь я буду выступать на его показе мод. Я покачала головой, пряча улыбку. — Пока — никакого модельного бизнеса. После того показа мод Лия, да и остальные модельеры снова приглашали Джил. Нам пришлось отказаться, чтобы защитить ее инкогнито, и это печалило Джил. Она кивнула. — Знаю, знаю. Джил и Мика встали. — Увидимся позже в нашей комнате, Сидни,— сказала Джил.— Мне бы хотелось еще с тобой поговорить. Я кивнула. — Обязательно. Мы с Эдди наблюдали, как Джил и Мика торопливо уходят. Я вздохнула. — Вот еще одна проблема. — Возможно,— согласился он,— Но она знает, что можно и чего нельзя с ним делать. Она умная. И будет вести себя осмотрительно. — Но он не знает,— сказала я.— Я чувствую, что Мика уже чересчур в нее влюбился. Внимательно посмотрев на Эдди, я добавила: — И не только он один. Эдди все еще наблюдал за уходящими, поэтому лишь спустя мгновение уловил, о чем я говорю. Он перевел взгляд на меня. — Что? — Эдди, я не собираюсь претендовать на звание эксперта в романтических отношениях, но даже я вижу, что ты сходишь с ума по Джил. Он быстро отвел взгляд, хотя румянец его выдал. — Это неправда. — Я замечала это уже давно, но только той ночью, у Кита, окончательно поняла, в чем тут дело. Я видела, как ты на нее смотрел. Я знаю, какие чувства ты к ней испытываешь. Поэтому вот что мне хочется выяснить: с чего бы мы должны вообще беспокоиться насчет Мики? Почему ты просто не пригласишь ее на свидание и не избавишь нас всех от множества проблем? — Потому что она моя сестра,— иронически сказал он. — Эдди! Я серьезно. Он скорчил гримасу, сделал глубокий вдох, потом снова посмотрел на меня. — Потому что она может найти кого-нибудь получше меня. Ты хочешь поговорить о социальном статусе? Так вот, там, откуда мы явились, мороев и дампиров не могут связывать серьезные отношения. — Да, но все равно эти различия не столь существенны, как между людьми и вампирами,— заметила я. — Может, и так, но с Джил все по-другому. Она не просто моройка. Она особа королевской крови. Принцесса. И ты видела, какая она! Умная, сильная и красивая. Ее предназначение — великие дела, и в ее планы совсем не входят отношения с сомнительным стражем вроде меня. У нее царская родословная. Черт, а я даже не знаю, кто мой отец. Мне просто нельзя с ней встречаться. Моя работа — защищать ее. Заботиться о ее безопасности. Только этим я и должен заниматься. — И поэтому ты считаешь, что Джил заслужила отношений с человеком, а не с тобой? — недоверчиво спросила я,— Заслужила балансирования на узкой грани, разделяющей наши расы? — Это не идеальный вариант,— признал Эдди,— Но все равно она может немного развлечься... — А если бы на месте Мики был какой-нибудь другой парень? — перебила я.— Что, если бы ее пригласил другой человек и они просто отправились бы на свидание? Против такого ты бы не возражал? Эдди не ответил, и я поняла: мои подозрения верны. — Дело тут не только в том, что ты чувствуешь себя недостойным Джил,— сказала я,— Дело еще и в Мике, верно? В том, что он напоминает тебе Мейсона. Эдди побелел. — Откуда ты об этом знаешь? — Адриан рассказал. — Чтоб его! Почему он не может быть таким же забывчивым, каким притворяется? Я улыбнулась. — Ты ничего не должен Мике. И уж явно не должен ему Джил. Он не Мейсон, как бы сильно ни походил на него. — Дело не только во внешности,— проговорил Эдди, делаясь все печальнее,— Дело еще и в повадках. Мика такой же — общительный, оптимистический, увлекающийся. Таков был Мейсон. В мире очень мало по-настоящему славных людей, так еще и Мейсона слишком скоро забрали от нас. Я не допущу, чтобы такое случилось с Ми-кой. — Мике опасность не грозит,— ласково сказала я. — Но он заслуживает счастья. И хотя он человек, для Джил будет отличной парой. Они достойны друг друга. И оба заслуживают счастья. — И поэтому ты собираешься удариться в страдания? Поскольку влюблен в Джил и убежден, что она заслуживает какого-то принца, а ты не принц? И еще считаешь своим долгом поддерживать всех Мейсонов в мире? Я покачала головой. — Эдди, это безумие. Даже ты должен это понимать. — Может быть,— согласился он,— Но я чувствую, что поступаю правильно. — Правильно? Это мазохизм! Ты поощряешь отношения девушки, с которой хочешь быть, и одного из твоих лучших друзей. — Я хочу, чтобы она была счастлива. Я не приношу себя в жертву. — Это бессмыслица. Эдди слегка улыбнулся и осторожно похлопал меня по руке, прежде чем повернуться к приближающемуся автобусу. — Помнишь, ты сказала, что не эксперт в романтических отношениях? Да, ты была права. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.
Думаю, Адриан согласился бы на что у годно, лишь бы обрести собственную квартиру. Не тратя времени даром, он перевез свои немногочисленные пожитки из старого дома Кларенса, к большому огорчению хозяина. Должна признаться, я сочувствовала старику. Он привязался к Адриану, и потерять его сразу после утраты Ли было для него особенно тяжело. Дом Кларенса все еще был открыт для нашей компании, и его «кормилица» была к услугам Джил, но он отказывался верить нашим рассказам о Ли и стригоях. Хотя Кларенс и смирился с гибелью Ли, он продолжал винить во всем охотников на вампиров. Вскоре после переезда Адриана я отправилась его навестить. До нас дошла весть, что исследовательская группа мороев должна прибыть сегодня в город, и мы решили встретиться с ними, прежде чем представим им Джил и Эдди. Как и раньше, вновь прибывших (среди них были Соня и девушка, которой предстояло делить комнату с Джил), очевидно, сопровождал Эйб. У меня сложилось впечатление, что приедут и другие, но я пока не слышала подробностей. — Ух ты! — сказала я, когда Адриан впустил меня в свою квартиру. Он прожил тут всего пару дней, но перемены были разительными. Не считая телевизора, не осталось ни одного предмета из прежней обстановки. Все стало другим, даже планировка квартиры изменилась. Декор тоже был новым, и в воздухе висел тяжелый запах свежей краски. — Желтые? — удивилась я, глядя на стены гостиной. — Цвет называется «красное золото»,— поправил Адриан.— Предполагается, что он должен быть ярким и успокаивающим. И начата было говорить, что эти два свойства, похоже, не сочетаются друг с другом, но потом передумала. Хотя цвет слегка резал глаз, он все же полностью преобразил гостиную. Перекрашенная, с жалюзи взамен тяжелых портьер Кита, комната теперь была полна красок и света, и уже ничто не напоминало о произошедшей здесь схватке. Я содрогнулась, вспомнив ее. Даже если бы не пришлось покупать помощь Адриана с помощью квартиры, я сомневалась, что смогла бы принять это жилище и остаться в нем. Воспоминания о смерти Ли — и двух стригоек — были слишком сильны. — На какие средства ты обзавелся новой мебелью? — поинтересовалась я. Алхимики дали ему квартиру, но не жалованье. — Продал старое барахло,— объяснил Адриан. Казалось, он был очень этим доволен.— Тот диванчик... Он запнулся, на мгновение на лице его промелькнуло беспокойство. Интересно, он тоже мог вообразить, как на этом диванчике жизнь Ли вытекает вместе с кровью? — Диван был дорогим. Чересчур дорогим, даже по моим меркам. Но я выручил за него достаточно, чтобы заменить все остальное. Тут все подержанное, но разве у меня был выбор? — Красиво,— сказала я, проводя рукой по мягкой тахте с клетчатой обивкой. На фоне стен тахта выглядела бледно, но, похоже, хорошо сохранилась. К тому же дисгармонирующая мебель, как и яркий желтый цвет, помогала поблекнуть воспоминаниям о том, что тут случилось. — Ты, наверное, долго ходил по магазинам. Думаю, ты нечасто покупаешь подержанные вещи. — Лучше скажи «никогда»,— ответил Адриан.— Ты понятия не имеешь, до чего мне пришлось опуститься. Его довольная улыбка угасла, когда он внимательно рассмотрел меня. — Как ты держишься? Я пожала плечами. — Прекрасно. А почему бы мне не держаться? Джил пришлось хуже, чем мне. Адриан скрестил руки на груди. — Не знаю. Тот парень умирал на глазах у тебя, а не у Джил. И давай не забывать, что всего за несколько минут до смерти этот парень хотел тебя убить, чтобы снова проснуться мертвым. Да, за последнюю неделю я, несомненно, много думала обо всем этом — о том, что мне не сразу удастся забыть. Иногда я вообще ничего не чувствовала. Порой реальность случившегося обрушивалась на меня внезапно и тяжело, и становилось даже трудно дышать. Ночные кошмары с центрами переобучения сменились ночными кошмарами со стригоями. — Вообще-то я справляюсь с этим лучше, чем ты думаешь,— медленно проговорила я, глядя в пространство,— Например, эта история с Ли, с его преступлениями... Да, ужасно, но я чувствую, что со временем смогу это пережить. Знаешь, о чем я больше всего думаю? — О чем? — ласково спросил Адриан. Слова, казалось, слетели с моих губ сами собой. Я не ожидала, что кому-то такое скажу, и уж явно не Адриану. — Ли сказал, что я попусту трачу свою жизнь и держусь в стороне от людей. А Кит во время нашей последней встречи назвал меня наивной и не понимающей мира, До известной степени это правда. Я имею в виду не слова Кита о том, что вы, ребята, зло... Но... Ну, я вправду наивна. Мне полагалось осторожнее относиться к Ли. Я верила в самые лучшие его качества, тогда когда мне следовало быть более подозрительной. Я не боец, как Эдди. Я наблюдатель в этом мире... Или мне нравится считать себя наблюдателем. Но я потерпела неудачу. Я плохо разбираюсь в людях. — Сейдж, твоя первая ошибка в том, что ты прислушиваешься к словам Кита Дарнелла. Этот парень идиот, придурок — и его можно назвать еще дюжиной других слов, не приличествующих такой леди, как ты. — Вот видишь? Ты сам сейчас признал, что я эдакая простодушная дурочка. — Я никогда ничего подобного не говорил,— возразил Адриан,— Я вот о чем — ты на голову выше Кита, а случившееся с Ли было дурацким, нелепым невезением. И вспомни, ведь никто из нас не видел, что надвигается. Не ты одна. Случившееся ни о чем не говорит. Хотя... Он приподнял брови. — Может, и говорит. Разве ты не сказала, что Ли задумывался, не убить ли Кита ради крови алхимика? — Да... Но Кит уехал слишком рано. — Вот видишь? Даже психопат распознал тебе цену — настолько, что захотел сперва убить не тебя, а кого-то другого. Я не знала, смеяться мне или плакать. — Мне от этого не легче. Адриан пожал плечами. — Все равно мой прежний довод остается в силе. Ты — цельная личность, Сейдж. Ты привлекательная, хотя и немножко тощая, и твоя способность запоминать бесполезную информацию полностью покорит какого-нибудь парня. Выбрось из головы Кита и Ли, потому что они не имеют никакого отношения к твоему будущему. — Тощая? — переспросила я, надеясь, что не краснею. Я старалась говорить достаточно жестким тоном, чтобы Адриан не заметил, сколь сильно меня обезоружило другое его замечание. «Привлекательная». Конечно, мне не сказали, что я — самое сексуальное воплощение выдающейся, роскошной женщины. Но мою внешность всю жизнь оценивали как «приемлемую», поэтому комплимент был пьянящим — особенно из уст Адриана. — Я просто говорю как есть. Я чуть не засмеялась. — Да. Да, верно. А теперь, пожалуйста, сменим тему. От этой я устала. — Конечно. Адриан иногда меня бесил, но, надо признать, мне очень нравилось то, что он не сосредоточивается на чем-то надолго. Благодаря этому было легче избегать неловких тем. По крайней мере, мне так думалось. — Чуешь? В голове моей промелькнул образ мертвых тел, и мгновение я думала лишь об одном: Адриан говорит о запахе разложения. Потом принюхалась получше. — Я чувствую запах краски и... погоди... Сосна? Судя по виду, он был впечатлен. — Чертовски верно. Хвойное чистящее средство. То есть я там помыл.— Он сделал выразительный жест в сторону кухни.— Этими самыми руками — руками, которым незнаком физический труд. Я уставилась в сторону кухни. — И что ты мыл? Кухонные шкафы? — Шкафы в полном порядке. Я вымыл пол и стол. Наверное, я выглядела скорее озадаченной, чем развеселившейся, потому что Адриан добавил: — Я даже опускался на колени. — Ты пользовался хвойным чистящим средством для пола и столов? — спросила я. Пол был выложен керамической плиткой; столы были гранитными. Адриан нахмурился. — Да, а что? Похоже, он чрезвычайно гордился, что в кои-то веки занялся уборкой, и у меня не хватило духу объяснить: хвойное чистящее средство обычно используется только для дерева. Я ободряюще улыбнулась и заявила: — Что ж, выглядит все великолепно. Хорошо бы, чтобы ты приехал и убрался в моей новой комнате в общежитии. Там жуткая пыль. — Еще чего, Сейдж. Мало мне уборки дома! — А оно того стоило? Если бы ты остался у Кларенса, у тебя бы имелась постоянная уборщица и повар. — Определенно стоило. У меня никогда не было собственной, настоящей квартиры. При дворе вроде как была... Но с тем же успехом ее можно было назвать улучшенной комнатой в общежитии. А эта квартира? Она потрясающая. Хотя и приходится тут убираться. Спасибо тебе. Комический ужас, читавшийся на лице Адриана во время обсуждения уборки в доме, сменился полнейшей серьезностью; зеленые глаза оценивающе рассматривали меня. Внезапно я почувствовала себя неловко из-за этого пристального разглядывания, и мне вспомнился сон духа, когда я задавалась вопросом, в самом ли деле его глаза такие зеленые. — За что спасибо? — спросила я. — За квартиру... Я знаю, тебе пришлось повыкручивать за нее руки кое-кому из алхимиков. Я не рассказала Адриану, что на самом деле передала ему квартиру, предназначавшуюся мне. — И за все остальное. За то, что не отказываешься от меня, хотя я придурок еще тот. И, знаешь, за то, что спасла мне жизнь. Я отвела взгляд. — Я ничего не сделала. Это все Эдди... И Джил. Это они тебя спасли. — Не уверен, что дожил бы до спасения, если бы ты не подожгла ту мерзавку. А как ты это сделала? — Да пустяки,— запротестовала я,— Просто... э-э... химическая реакция из арсенала алхимических трюков. Адриан, осмысливая мои слова, не сводил с меня глаз. Может, он и не поверил мне, но не стал настаивать. — Что ж, судя по ее виду, твой прицел быт точен. А потом ты получила за это затрещину. Любой, получивший удар за Адриана Ивашкова, заслуживает похвалы. Я повернулась к нему спиной, все еще смущаясь из-за этих восхвалений (и нервничая из-за упоминаний об огне), и подошла к окну. — Да это просто из эгоистичных соображений. Ты не представляешь, какая эта морока — собирать бумаги на мертвого мороя. Адриан засмеялся, и то был один из немногих случаев, когда я слышала в его смехе искренний юмор и теплоту — а не что-то извращенное и саркастическое. — Ладно, Сейдж. Тебе видней, Знаешь, ты куда храбрее, чем была, когда я впервые с тобой повстречался. — Да ну? Все прилагательные мира в твоем распоряжении, а ты выбираешь «храбрее»? С дружеским подшучиванием я могла справиться. Пока я сосредоточиваюсь на этом, мне не надо думать о значении, стоящем за словами, и о том, что мое сердце колотится чуть быстрее. — Просто чтобы ты знала — ты стала немножко более стойкой, чем во время нашего знакомства. Адриан подошел и встал рядом со мной. — Знаешь, не говори никому, но, по-моему, хорошо убраться подальше от двора. Погода тут — полный облом, но Палм-Спрингс может пойти мне на пользу; и он сам, и все здешние чудеса. Вы, ребята. Занятия искусством. Хвойное чистящее средство. Я невольно усмехнулась и подняла на него глаза. Я говорила полушутя, но сказанное было правдой. И Адриан тоже сильно изменился со времени нашей первой встречи. В нем все еще сильно было уязвленное самолюбие, душу его покрывали шрамы после того, что сделали с ним Роза и Дмитрий, но я видела признаки исцеления. Адриан обрел больше силы и решительности, и, если он сумеет и дальше двигаться в том же направлении и в ближайшее время не случится новых потрясений, с ним могут произойти воистину изумительные перемены. Лишь спустя несколько мгновений тишины я осознала, что пристально смотрю на него, в то время как в голове моей крутятся эти мысли. И вообще-то Адриан тоже пристально и изумленно на меня смотрел. — Господи, Сейдж. Твои глаза. Как я мог никогда их не замечать? Я снова почувствовала себя неловко. — А что с ними? — Цвет,— выдохнул он.— Когда ты стоишь на свету. Они изумительные... Как расплавленное золото. Я мог бы их нарисовать... Адриан потянулся ко мне — и отодвинулся. — Они красивые. Ты красивая. То, как он на меня смотрел, заставило меня замереть, я ощутила внутренний трепет, хотя я не могла сказать точно — почему. Я знала только, что Адриан глядит на меня так, будто видит впервые... И это меня испугало. Я могла легко отмахнуться от его шутливых комплиментов, но это напряженное разглядывание было чем-то совершенно другим, и я не знала, как на него реагировать. Когда Адриан вот так на меня смотрел, я верила, что он считает мои глаза красивыми... Что я красивая. К такому я не была готова. Забеспокоившись, я отступила на шаг, уйдя из солнечного света. Мне нужно было спастись от взгляда Адриана. Я слышала, что стихия духа может вызывать странные ощущения, но понятия не имела, случилось ли это сейчас со мной. Мои слабые попытки придумать остроумную реплику были прерваны стуком в дверь, заставившим нас обоих вздрогнуть. Адриан моргнул, и наваждение исчезло. Губы его изогнулись в одной из лукавых усмешек, как будто ничего странного не произошло. — Начнем представление? Я кивнула, кружась в сбивающем с толку водовороте облегчения, нервозности и... возбуждения. Только я была не совсем уверена, чувствую я все это из-за Адриана или из-за наших посетителей. Поняла только, что внезапно дышать стало легче, чем несколько мгновений назад. Адриан пересек гостиную и картинно распахнул дверь. В комнату влетел Эйб, как всегда великолепный, в серо-желтом костюме, удивительно сочетающемся с теми цветами, в которые Адриан окрасил комнату. Широкая улыбка расползлась по лицу стража. — Адриан, Сидни... Так приятно снова видеть вас. Я полагаю, один из вас уже знаком с этой юной леди? Он прошел дальше, и мы увидели стройную дампирку с темно-рыжими волосами и большими голубыми, очень настороженными глазами. — Здравствуй, Ангелина,— сказала я. Когда мне сказали, что Ангелина Доус будет вместо меня жить с Джил, я подумала, что в жизни не слыхала ничего нелепее. Ангелина была одним из хранителей — обособленной группы мороев, дампиров и людей, живущих вместе в глуши Западной Виргинии. Они не хотели иметь ничего общего с «цивилизацией» любой из наших рас, и у них было немало странных обычаев, не последним из которых являлась их омерзительная терпимость к межрасовым романам. Когда позже я размышляла над этим, то решила, что Ангелина, возможно, не такой уж плохой вариант. Она была ровесницей Джил, и, возможно, сойдется с ней ближе, чем сумела сойтись я. Хотя Ангелина не прошла таких же тренировок, как страж Эдди, она все же могла постоять за себя в бою. Если кто-нибудь будет покушаться на Джил, им придется сперва потрудиться, прорываясь через Ангелину. А при антипатии, которую питали сородичи Ангелины к «запятнанным» мороям, у нее не будет причин содействовать политике какой-нибудь повстанческой клики. Однако, рассматривая Ангелину и ее изношенную одежду, я гадала, приспособится ли она к жизни вдали от хранителей. Выражение ее лица было задиристым, как и тогда, когда я посещала ее коммуну, но это выражение лишь подчеркивало нервозность, с которой она осматривала квартиру Адриана. Ангелина прожила всю жизнь в лесах, и для нее, наверное, эта маленькая квартира с телевизором и клетчатой тахтой была верхом современной роскоши. — Ангелина,— сказал Эйб,— это Адриан Ивашков. Адриан протянул руку, пустив в ход свое природное обаяние: — Очень рад. После мгновенного колебания она приняла его руку. — Приятно познакомиться,— сказала она со своим странным южным акцентом. Пристально поразглядывав Адриана еще несколько секунд, Ангелина добавила: — Вы выглядите слишком симпатичным, чтобы оказаться полезным. Не в силах удержаться, я разинула рот. Адриан захихикал и покачал головой. — Никогда еще не слыхал столь правдивых слов,— сказал он. Эйб взглянул на меня. Наверное, на моем лице был написан ужас, потому что я уже воображала себе ремонтно-восстановительные работы, которые предстоят мне, если Ангелина скажет или сделает в Амбервуде что-нибудь совершенно неподобающее. — Сидни, без сомнения, захочет... сообщить вам о том, чего следует ожидать, прежде чем вы начнете занятия в школе,— дипломатично сказал Эйб. — Без сомнения,— повторила я. Адриан отошел от Ангелины; он все еще улыбался. — Пусть это сделает малолетка. А еще лучше — Кастиль. Это пойдет ему на пользу. Эйб закрыл дверь, но я успела мельком увидеть за ней пустой коридор. — Вы ведь приехали не вдвоем? — спросила я.— Я слышала, есть и другие. Одна из них Соня? Эйб кивнул. — Они скоро будут. Паркуют машину. На этой улице совершенно невозможно найти место. Адриан посмотрел на меня, пораженный внезапной мыслью. — А ты унаследовала и машину Кита? — К сожалению, нет,— сказала я.— Она принадлежала его отцу, и тот забрал ее себе. У Адриана вытянулось лицо. Эйб сунул руки в карманы и небрежно прошелся по гостиной. Ангелина осталась стоять где стояла. Думаю, она все еще оценивала ситуацию. — О да,— задумчиво проговорил Эйб.— Прекрасный мистер Дарнелл, который больше не с нами. Этого мальчика воистину окружали трагедии. Такая тяжелая жизнь. Он помедлил, повернувшись к Адриану. — Но, по крайней мере, ты вроде бы извлек выгоду из его падения. — Ха! Я это заслужил, поэтому не приставай ко мне насчет того, что я свалил от Кларенса. Я знаю, по какой-то странной причине ты хотел, чтобы я там остался, но... — И ты это сделал,— просто сказал Эйб. Адриан нахмурился. — А? — Ты сделал именно то, чего я хотел. Я подозревал, что с Кларенсом Донахью происходит нечто странное, возможно, он продает кровь. И я надеялся, что при твоем участии раскрою заговор. Эйб в задумчивости погладил подбородок. — Конечно, я понятия не имел, что в дело замешан мистер Дарнелл. И не ожидал, что вы с юной Сидни вместе будете все распутывать. — Насчет одной команды вы преувеличиваете,— сухо сказала я. Потом мне в голову пришла странная мысль. — А почему вас заботило, что Кит и Кларенс продают кровь вампира? Я имею в виду — мы, алхимики, по известным причинам не желаем такого... Но почему этого не хотите вы? В глазах Адриана мелькнуло удивление, потом — понимание. Он внимательно посмотрел на Эйба. — Может, потому, что он не хочет конкуренции. Челюсть моя чуть не стукнулась об пол. Ни для алхимиков, ни для мороев не было секретом, что Эйб Мазур торгует незаконными товарами. Но мне никогда не приходило в голову, что он может поставлять людям большие партии вампирской крови. Однако, рассмотрев его внимательнее, я поняла: следовало бы об этом подумать. — Ну же, ну же,— сказал Эйб и глазом не моргнув,— не стоит поднимать неприятные темы. — Неприятные?! — воскликнула я.— Если вы впутались в то, что... Эйб поднял руку, останавливая меня. — Пожалуйста, не надо. Если вы закончите фразу заявлением, что сообщите об этом алхимикам, тогда — разумеется, давайте привезем их сюда и обсудим всевозможные загадки. Например, поговорим о том, как мистер Дарнелл лишился глаза. Я застыла. — Его вырвал стригой,— нетерпеливо напомнил Адриан. — Ох, да ладно,— сказал Эйб; губы его скривились в улыбке.— Моя вера в тебя только что возродилась. С каких это пор стригои так аккуратно увечат? Очень искусно увечат, могу добавить. Но этого, вероятно, никто никогда не замечал. Впустую растраченный талант, вот что я тебе скажу. — О чем ты? — ошеломленно спросил Адриан.— Так это был не стригой? Ты говоришь, что кто-то нарочно вырезал ему глаз? Ты говоришь, что... Он растерял все слова и просто переводил взгляд с меня на Эйба и обратно. — Так вот оно, да? Твоя сделка с дьяволом. Но почему? Я поежилась, когда на меня уставились три пары глаз, но не могла признаться, что Адриан близок к истине. Может, я смогла бы ему рассказать, будь мы наедине. Может быть. Но я не могла говорить при самодовольном Эйбе, и уж конечно, пока тут стояли посторонние вроде Ангелины. Я не могла открыть Адриану, как нашла свою сестру Карли много лет назад после ее свидания с Китом. Это случилось еще тогда, когда она жила с нами, как раз перед ее отъездом в колледж. Она не хотела идти на свидание с Китом, но отец, которому Кит очень нравился, настоял, чтобы она отправилась. Кит был его надеждой, и ничто не могло пойти не так. Кит тоже в это верил, вот почему не смог принять отказ, оставшись с Карли наедине. После она пришла ко мне, прокравшись в мою спальню поздно ночью, и всхлипывала, пока я ее обнимала. Первым моим порывом было рассказать обо всем родителям, но Карли слишком боялась — особенно нашего отца. Я была совсем юной и боялась почти так же сильно, и готова была согласиться на все, что она захочет. Карли заставила меня пообещать, что я не расскажу родителям, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы убедить сестру — это не ее вина. Она рассказала, как Кит все время говорил о ее красоте и о том, что не может оторвать от нее глаз. Якобы она просто не оставляет ему выбора. В конце концов я убедила Карли, что она не сделала ничего плохого и не завлекала его,— но все равно она просила меня сдержать обещание и хранить молчание. То было одним из самых больших сожалений в моей жизни. Я ненавидела себя за молчание, но далеко не так сильно, как ненавидела Кита за то, что тот решил — он может поступить так мерзко с милой и нежной девушкой и выйти сухим из воды. Прошло немного времени, я получила свое первое задание и встретилась с Эйбом Мазуром. Вот тогда я и поняла, что есть другие способы заставить Кита поплатиться, способы, которые позволят мне сдержать данное Карли обещание. Поэтому я заключила сделку с дьяволом, не заботясь о том, какие обязательства это на меня наложит,— и о том, что я опускаюсь до варварского понятия о мести. В том же году Эйб организовал поддельное нападение стригоев, и Киту вырезали глаз. Взамен я стала своего рода «слугой-алхимиком» Эйба. Отчасти это и заставило меня помочь Розе сбежать из тюрьмы. Я была перед Эйбом в долгу. Я с горечью подумала, что, возможно, сделала Киту одолжение. Теперь, когда у него остался всего один глаз, возможно, он не сочтет столь уж «невозможным» держаться подальше от женщины, которая им не интересуется. Нет, я определенно не расскажу всего этого Адриану. Но он все еще смотрел на меня, и на лице его был написан миллион вопросов, когда он пытался вычислить, что же такое заставило меня сделать Эйба наемным убийцей. Внезапно в голове моей прозвенели слова Лорел: «Знаешь, иногда ты можешь быть чертовски страшной». Я сглотнула. — Помнишь, как ты просил тебе довериться? — Да,— ответил Адриан. — Мне нужно, чтобы ты сделал то же самое для меня. Прошло несколько долгих мгновений. Я не могла заставить себя посмотреть на Эйба, потому что знала — он самодовольно ухмыляется. — «Храбрая» — это не соответствует действительности,— сказал Адриан. Прошла как будто целая вечность, и наконец он медленно кивнул. — Хорошо. Я тебе доверяю, Сейдж. Я верю, что у тебя были веские причины поступить так, как ты поступила. Ни одного ехидного замечания, ни капли сарказма. Он был предельно серьезен, и на мгновение я задумалась — чем заслужила такое доверие. В памяти вдруг всплыло то, как перед самым появлением Эйба Адриан собирался меня нарисовать, и все чувства в душе моей смешались. — Спасибо,— сказала я. — О чем вы говорите? — вопросила Ангелина. — Уверяю, ни о чем интересном,— сказал Эйб, который на самом деле чересчур всем этим наслаждался,— Жизненные уроки, развитие характеров, неоплаченные долги. Обо всяких таких вещах. — Неоплаченные? Я удивилась самой себе, когда шагнула вперед и сердито уставилась на него. — Я оплатила этот долг сотню раз! Я больше ничего вам не должна. Теперь я принадлежу только алхимикам. Не вам. Все дела между нами кончены. Эйб все еще улыбался, но уголки его губ дернулись. Думаю, его застало врасплох то, что я стала защищаться. — Что ж, это напоминает... Раздался новый стук в дверь. — А, вот и остальная наша компания. Эйб поспешил к двери. Адриан сделал несколько шагов ко мне. — Неплохо, Сейдж. Думаю, ты только что напугала старика Мазура. Я почувствовала, что губы у меня расползаются в улыбке. — Не знаю, как насчет «напугала», но это было приятно. — Ты должна чаще огрызаться на людей, — сказал Адриан. Мы улыбнулись друг другу. Он внимательно смотрел на меня, и я опять ощутила то же самое — как будто меня подташнивает. Наверное, Адриан ничего подобного не чувствовал, но пребывал в жизнерадостном расположении духа. Редком для него — и очень милом. Он кивнул на дверь, которую открывал Эйб. — Это Соня. Пользователи духа могли ощущать друг друга даже за закрытыми дверями, когда находились достаточно близко. И когда дверь открылась, в комнату, конечно, вошла Соня Карп — похожая на королеву, высокая и элегантная. Моройка, чьи рыжие волосы были собраны в пучок, могла бы сойти за старшую сестру Адриана. Соня улыбнулась всем нам, хотя я невольно поежилась, вспомнив о нашей первой встрече. Тогда она вовсе не была такой же хорошенькой и очаровательной. Она была красноглазой и пыталась нас убить. Соня была стригойкой, которую снова превратили в моройку, и это делало ее воистину идеальным вариантом для работы вместе с Адрианом в попытках выяснить, как пользователь духа мешает людям обратиться. Соня обняла Адриана и направилась ко мне, как вдруг в дверях появился еще кто-то. Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что не должна была удивляться при виде него. В конце концов, если мы хотели выяснить суть особенной магии духа, мешающей вновь обратиться, нам требовалась самая разнообразная информация. И если один восстановленный стригои хорошо, два — лучше. Адриан побледнел и застыл, пристально глядя на вновь прибывшего. В тот момент все мои большие надежды на Адриана рухнули. Раньше я была уверена, что он сможет отойти от своего прошлого, от всех пережитых потрясений, сможет найти цель и обрести равновесие. Однако, похоже, прошлое нашло его, и, если это не расценивалось как потрясение, я не знала, что тогда может расцениваться. Новый участник исследовательской группы шагнул в комнату, и я поняла — непрочный мир, который мы только что установили в Палм-Спрингсе, вот-вот рухнет. Прибыл Дмитрий Беликов. - Тебя я тоже, кажется, убиваю. - А побыстрей убивать нельзя? - Нет. Заткнись и жуй груши.